Страница 6 из 44
К девушке это тоже подходит,- продолжал рассуждать старший офицер.Туфли четвертого размера, и перчатки показались мне приблизительно шестого с половиной размера. Маленькие руки и ноги, здоровые зубы, стройная, но не худая. Перчатки не из дешевых, как вы заметили.
Её, пожалуй, можно назвать леди. Скажем, оба из людей свободных профессий, интеллектуального труда. Это поможет вам в работе со списками пропавших. Теперь об их отношениях. Вне всякого сомнения, очень близкие. Почему мужчина хочет избавиться от женщины - молодой женщины? Потому что она ему надоела. А это почти на сто процентов означает, что она встала на его пути к другой. Она, видимо, находится под сильным его влиянием. Идет с ним к кому-то в гости, они вместе спускаются в погреб. Непонятно только, какой повод он придумал для этого. Они, похоже, пошли туда сразу, раз на ней уличная одежда и она даже не сняла перчатки.
- Если, конечно, он не надел их ей на руки уже после смерти, чтобы как-то нас запутать,- решился вставить Морсби.- Я об этом задумывался, меня навело на мысль отсутствие колец. Ведь было бы странно, чтобы девушка вообще не носила ни одного кольца, правда? А раз он решил снять кольца, то, естественно, снимал перчатки. Тогда почему бы не надеть их снова, а не забирать с остальными вещами?
- Пожалуй, в этом что-то есть,- согласился старший офицер.- Получается, что с перчатками он что-то задумал. Ну что ж, вам надо с этим разобраться, вот и все.
На столе начальника зазвонил телефон, он снял трубку.
- Да? Соедините. Бристоль,- пояснил он Морсби.- Возьмите-ка лучше вы.
Многое из бристольских сведений повторяло и подтверждало то, что выяснил сержант Эффорд. Что касалось племянницы, Бристоль помочь им не смог: она покинула город пять лет назад, после смерти отца, и больше о ней полиция не слышала. Они продолжали запросы о друге мистера Стейплза, который, возможно, поддерживал дружбу с ней, и обещали перезвонить позже. Пока они сообщили, что ей тридцать один год и она, по их сведениям, не замужем. Была и миссис Стейплз? Да. Она умерла в 1907-м.
- Гм!- задумался Грин, выслушав эту информацию.- Остается ждать радиограмму от ее брата. Ну ладно, хватит теоретизировать. Лучше займитесь-ка всем этим.
Морсби вернулся к себе. У него было чем заняться, и он сразу же составил короткое официальное сообщение для вечерних газет, примерно такое же, как для "Полис газетт", дав описание убитой девушки, с просьбой сообщить кто что сможет.
Газеты, вне сомнения, так разукрасят скудные детали что читатели обязательно узнают в описании кого-нибудь из своих знакомых; и хотя, конечно же, за этим последует множество ложных опознаний, каждое из которых нужно будет внимательно проверить, но все-таки есть надежда, что одно среди них окажется верным. Во всяком случае, сейчас это самое многообещающее направление. А поддержка прессы - одно из важных завоеваний Скотленд-Ярда.
Как раз когда Морсби подумал, не сходить ли ему позавтракать, позвонил телефон. Это был судебный медик, все утро вместе с коллегой проведший за вскрытием трупа.
- Ну, мы закончили, слава богу,- сказал он Морсби,- и я очень надеюсь, что теперь еще долго-долго у вас не появится трупов в погребах. Мой отчет вы получите позже. А я пока звоню сообщить одну важную новость, если пригодится. В общем, это единственно ценное, что мы смогли извлечь. У нее должен был родиться ребенок. Ему было около пяти месяцев.
- Ага!- воскликнул Морсби с явным облегчением.- Это, по крайней мере, дает нам мотив. Спасибо, доктор.
Глава 3
Радиограмма от Джеймса Стейплза была передана старшему инспектору Морсби в тот же день. Мистер Стейплз дал адрес своей сестры: школа для девочек в Беркшире,- и Морсби послал сыщика, занимавшегося пропавшими женщинами, на встречу с ней. Скажем сразу: сыщик нашел молодую мисс Стейплз живой и здоровой, на хорошем счету в школе, где та работала личным секретарем директрисы. Оказалось, что она вместе с двумя другими учительницами весь прошлый август была за границей, что тетю едва знала и вообще никак не может пролить хоть какой-нибудь свет на это дело. На том надежды Морсби и рухнули.
Нельзя сказать, чтобы он серьезно расстроился. Скотленд-Ярду доводится столько раз идти по ложному следу, прежде чем обнаружится верный, и последнее больше поднимает настроение, чем первое разочаровывает.
В данном же конкретном случае Морсби все-таки не мог отделаться от мысли, что ложных следов в этом деле будет гораздо больше обычного, а указаний на единственно верный - намного меньше. Помимо того, что убитая женщина была беременной, отчет патологоанатома по вскрытии трупа не прибавил ничего нового. Поиски мешка с цементом тоже ничего не дали: после огромной работы не было выявлено ни одного подозрительного мешка, а все проданные партии мешков были записаны и по всем были даны отчеты.
Никоим образом не помогли следствию и перчатки. Их производителей нашли быстро, но модель оказалась стандартной. Они стоили не дешево, но в то же время и не дорого, и таких перчаток были сотни. Искать покупателя каждой пары было немыслимо.
Джеймс Стейплз оказался также непричастным к делу. Он сразу же явился в Скотленд-Ярд по прибытии в Англию, Морсби долго расспрашивал его, но не извлек из разговора ни капли ценной информации. Молодой человек заглянул в погреб лишь после смерти тети. Просмотрев завещание, он продал все вещи в доме небольшой фирме торговцев мебелью. Ничего интересного он поведать не смог. К тому же у него было неколебимое алиби на июль, август и сентябрь: на английский берег в эти месяцы его нога не ступала.
Больше времени ушло на тщательную проверку этого алиби, и еще больше на расспросы мебельных торговцев, но те ничего не заподозрили.
Тем временем понемногу разрабатывались и другие направления. Колоссальных трудов стоило найти всех знакомых и друзей мисс Стейплз. Все были опрошены о месте их пребывания в последние три недели августа. Иногда их ответы, например мистера Коттингтона (к возмущению этого джентльмена, если к нему применимо такое слово), тщательнейшим образом проверялись. В результате было установлено, что полдюжины людей, в основном с Бернтоук-роуд, могли совершить это преступление, но ни одной улики найдено не было.
Как-то старшему инспектору Морсби передали короткую записку из кабинета старшего офицера: "Причина смерти мисс Стейплз?". Морсби понял задание, просмотрел свидетельство о смерти мисс Стейплз и спросил врача, ее лечившего. Ответ однако был однозначный: мисс Стейплз Умерла естественной смертью.
Через три недели дело обсуждалось на еженедельном совещании, и Морсби пришлось признать, что оно не сдвинулось с мертвой точки, хотя им постоянно занимались трое или четверо полицейских.
Наконец, старшего инспектора вызвал помощник комиссара полиции из Министерства внутренних дел.
В кабинете кроме него самого сидел мистер Грин, и оба были сумрачны. Морсби считал, что сделал все, доступное смертному, и такая атмосфера настроила его на оборонительный лад. Садясь на указанный помощником комиссара полиции стул, он сердито подумал: старшим всегда мало того, что их подчиненные инспектора делают все что в силах смертного, им нужно еще больше.
Перед помощником комиссара лежало досье дела, и он отвлеченно листал страницы, пока Морсби пересказывал, какими приемами пользовался для раскрытия этого преступления.
- А вы что скажете, старший офицер?- вопросил он, когда Морсби закончил.
- Я скажу, сэр, что они слишком увлеклись версией связи трагедии с мисс Стейплз. Морсби сейчас повторил, что придерживается мнения, якобы убийство совершил некто, лично знакомый со старой мисс Стейплз, поскольку пользовался ключом от ее двери. Но ведь это не доказано.
- Либо, как он полагает, с мисс Стейплз была знакома жертва,- добавил помощник комиссара.
- Да, сэр, я так думал,- вставил Морсби,- но мы проверили, насколько это было в наших силах, каждую женщину в возрасте от восемнадцати до сорока лет, с которыми могла быть знакома мисс Стейплз, и никто из них в розыске не находится.