Геноцид

Дэниел уже вышел из кабинки, когда вдруг услышал характерное «клик». Повинуясь инстинкту, он бросился на пол. Град пуль со свистом пролетел прямо над ним. Он ощутил даже струйки горячего воздуха, которые оставляли за собой пули. Упав на пол, Грант тут же покатился в сторону. В ушах стоял грохот автоматной очереди и вопль его секретарши.

В падении он успел заметить, как корчилась бедняжка Мейбл в потоке пуль, превративших ее красивое платье с блестками в кровавое месиво. Осколки стекла, брызги шампанского и икры разлетались фонтанами в разные стороны, словно в каком-то замедленном фантасмагорическом видении.

Воля к жизни заставила Гранта отвернуться от предсмертного танца девушки и броситься на четвереньках наутек, подобно крысе, удирающей от стаи котов.

Глава 7

Целый месяц жизни отняла у Александры Козловски подготовка к предстоящей «гастроли» ее «труппы».

Она сделала глоток кофе и бросила взгляд на последнюю партию ящиков, загружаемых на борт челнока. Александре удалось сократить на четверть свою ежедневную дозу «Огня». На сегодняшний день норма выполнена, и она кляла себя на чем свет стоит за то, что ей хочется еще. Для нее это не был наркотик, и в такие моменты ей не мерещились ползучие пресмыкающиеся. «Огонь» — все равно, что сигареты. И его так же трудно бросить. Алекс хотела бросить, показать себе свой характер. И именно из-за противоречия этих двух желаний она так отвратительно чувствовала себя сейчас.

Через несколько часов они стартуют на «Рэзию», дожидающуюся их на орбите, чтобы доставить туда все, что Дэниел Грант и его ученые пожелали взять в экспедицию, а заодно и последний отряд десантников, включая и ее собственную персону.

Алекс Козловски сидела на краю наклонного пандуса, подведенного к кромке грузового люка челнока. За будкой поста охраны и складским помещением сквозь облака пробивались первые лучи солнца. Скоро пандус откатят, люк закроют, и челнок, выведенный из ангара на стартовую площадку, устремится к «Рэзии», преодолевая земное притяжение и сопротивление атмосферы.

Она провожала взглядом ящики, исчезавшие в чреве челнока, и думала: «Господи, да когда же они кончатся?»

Козловски несла личную ответственность за то, чтобы ее команда была обеспечена всем необходимым. Она хотела бы включить в круг своих полномочий вообще все снабжение экспедиции, но в этом ей было отказано.

Скучающего вида человек, сопровождавший груз, подошел к ней и протянул накладную, закрепленную на планшетке.

— Подпишите, пожалуйста, полковник.

В накладной значилось только одно слово: «Оборудование».

— Как я могу проверить груз, если не знаю, что в ящиках?

— Послушайте, полковник, — ответил тот, — мое дело маленькое. Можете взять ломик и вскрыть пару ящиков, но предупреждаю, они прочные и внутри герметичная упаковка. Я слабо себе представляю, как вы будете складывать потом все барахло обратно.

Парень был гражданским, скорее всего государственным служащим. Это видно по его манере держаться. Козловски не любила мужчин, с которыми не могла изъясняться языком приказов, поэтому парень раздражал ее. Однако что оставалось делать? Ему не влепишь наряд на уборку туалетов. Это обыкновенный третьесортный чиновник.

Алекс задумалась: чем можно донять бюрократа?

— О-о-о-пс! — произнесла она и изорвала бумажку на мелкие клочки.

Парень ошеломленно смотрел на нее.

— Полковник, теперь мне придется ехать за дубликатом накладной. Зачем вы так?

— Можешь жаловаться по инстанциям, канцелярская крыса. Но в следующий раз проявляй должное уважение, когда даешь леди бумагу на подпись.

Чиновник, ругаясь себе под нос, отправился за новой накладной. Козловски решила ограничиться внешним осмотром ящиков. «Совершенно секретно», — было написано на каждом помимо обычной маркировки «Верх», «Не кантовать» и «Осторожно, стекло!»

Один ящик был снабжен морозильной установкой.

«Так, понятно, — думала Козловски, барабаня пальцами по крышке ящика. — Вы решили, что с меня достаточно, если я узнаю о содержимом ящиков, когда мы будем находиться в сотнях световых лет от Земли».

Алекс уже почти жалела, что ввязалась в эту историю. Нет, она не прочь совершить межзвездный перелет. Это даже радовало ее. И перспектива принять участие в массовом уничтожении ненавистных ксено тоже казалась соблазнительной. Однако весь этот туман таинственности, неопределенность ее обязанностей все больше раздражали Алекс, чтобы не сказать хуже. Она думала, что является командиром всей экспедиции, но со временем начала понимать, что пределы ее полномочий ограничены лишь военным аспектом задуманного предприятия. Все действия специалистов «Нео-Фарм» на борту звездолета — а им предоставлен полный карт-бланш, и, возможно, именно поэтому для экспедиции выделена такая шаланда, как «Рэзия», — не входили в компетенцию Козловски.

Может быть, с таким расчетом ее и назначили командиром: «А, Козловски! Да, она молодец, но все равно — женщина! А с женщинами сладить просто. Это народ податливый».

Алекс Козловски улыбнулась своим мыслям. Ничего, подготовка — еще не вся экспедиция. Она примет дерьмо, которое ей преподнесли, хорошенько поджарит и сдобрит кетчупом. Но когда они окажутся между планетами, зараженными ксено, ребята из «Нео-Фарм» получат свои порции и сильно пожалеют, если не взяли с собой слабительного.

Да, для нее это будет просто обычный, регулярный рейс, даже если им всем суждено погибнуть в боях с ксено.

Алекс чувствовала облегчение, покидая планету, на которой погиб Питер. Возможно, именно покоя, мира (или войны?) искала она в этой экспедиции.

Алекс наливала себе кофе из кофейного автомата, когда железная дверь в ангар резко распахнулась. Она подумала было, что это мистер Грузчик примчался с новой накладной. Но оказалось, что это не он. Это был Дэниел Грант.

Грант не заметил ее. Он бежал прямиком к транспортеру, явно намереваясь по его ленте вместе с чемоданами забраться в багажный отсек челнока. Выглядел он более чем странно: волосы всклокочены, одежда испачкана и изорвана в лохмотья, шнурки на ботинках развязаны.

— Эй! — крикнула Алекс.

Он обернулся, и первое же, что заметила Козловски, это красные глаза и темные мешки под ними. Похоже, что эту ночь он не спал... а может быть, и еще хуже.

— Послушай, солдат, как мне подняться на борт? — Он все еще не узнавал Козловски.

Алекс подошла ближе, подозрительно рассматривая Гранта. Неужто Король Пилюль решил немного полетать?

Так ты поможешь мне? — продолжал Грант. — Я научный руководитель этой экспедиции.

— Перед вами полковник Козловски, мистер Грант. Куда же это подевалось ваше оксфордское произношение, которым вы так блистали? — Она была слишком удивлена, чтобы съязвить удачнее.

— А, да... полковник... разумеется. Извините. Тяжелый выдался вечерок. — Он бросил взгляд на дверь, словно ожидал, что там появится еще кто-нибудь. Перед Алекс стоял жалкий, загнанный заяц, а совсем не лев, каким он предстал при первой встрече. Что-то тронуло ее в нем... О чем-то напомнило...

Тяжелый вечерок? Однако солнце уже встало...

— А? Да...

Казалось, он забыл все нормальные человеческие слова и только все время озирался.

— Успокойтесь, мистер Грант. Те, кто за вами гонятся, не проникнут сюда через охранную систему, если только взорвут к чертовой матери забор вместе с системой.

— Гонятся? — Он упрямо покачал головой. — Ничего подобного... Просто я не выспался, вот и все... Выпил лишнего, упал пару раз...

— Может, вам показаться врачу?

— Нет, полковник. Уверяю вас, ничего серьезного.

И снова Алекс увидела, как человек меняется прямо у нее на глазах. Усилие воли преображало тело: он перестал сутулиться, подобрал живот, скулы приняли прежнее волевое очертание. Психическая линия обороны восстановлена: взгляд стал осмысленным. К нему вернулось прежнее высокомерие.

— Я принял фундаментальное решение этой ночью, полковник.