Сицилианская защита

- Ты уже сделал первый ход и не имеешь права отступать. Этого права тебя лишает твое дитя, которое еще не родилось, твой, внук, который родится очень не скоро, и, наконец, я, твой дядя, который вот уже четвертый десяток лет вынужден играть в шахматы с самим собой. Ты не имеешь права отчаиваться и терять голову от поражения.

- Ты и Джуле даешь такие советы?

Дядя смешал фигуры на доске и вновь расставил их.

- Джулю. скоро будут выше двигать. И она, по всей видимости, вовсе не испытывает необходимости в советах.

- А раньше ты ведь был совсем иного мнения? - напомнил я.

- Я и сейчас того же мнения,- сказал дядя.- Будь уверен, найдется такой, кто в один прекрасный день скажет ей прямо а лицо: "Определи свое место в жизни, свое истинное призвание!.."

- А если никто не найдется и ничего ей не скажет?..

- Непременно найдется! Иначе как же? Нельзя человека все время поднимать выше и выше. Он тогда, чего доброго, и до бога доберется. А мы же с тобой атеисты. Мы знаем, что бога нет. И божества тоже. Есть люди, общество и сила, которая заставляет человека смотреть вперед. И сила эта идеи и убеждения...

- Дядя, ты веришь мне?

- Да, сын мой.

- Я попробую не потерпеть поражения!..

- Молодец,- сказал Акоп Терзян.- И помни, что иное поражение стоит куда больше, чем победа.

Дядя взял меня за руку и потянул к шахматной доске.

- Садись,- сказал он.

Мы сели. Между нами были готовые к действию войска.

Черные и белые войска.

- Сыграем? - предложил Акоп Терзян.

В этот вечер я вернулся домой в приподнятом настроении, хотя дядя выиграл у меня подряд две партии, а мне только одну удалось свести к ничьей, да и то благодаря сицилианской защите.

ГЛАВА ПЯТИДЕСЯТАЯ

Саркис остановил машину на берегу речки, там, где она берет начало, вытекая из озера. Речка, а точнее, канал, в ширину не более трех метров. Вода чистая, дно устлано крупнобулыжной и мелкой галькой.

Беспокойно заквакали лягушки, но мы не обращали на них никакого внимания.

Саркис вынул из машины ковры, которыми были застланы сиденья, и раскинул их в тени под деревом. Для Арус мы прикатили большой валун, чтобы ей было удобно сидеть, когда станет кормить ребенка. Затем Саркис отогнал машину к зарослям камыша.

- Там попрохладней,- сказал он, возвращаясь.- Машина не накалится от солнца. Я разденусь, можно, Арус?

- Простудишься,- сказала она.

- Ну что ты! И купаться буду.

- Я тоже,- присоединился к нему Ваган.

- А я не умею плавать,- признался я.

- Ваган, не смей купаться! - категорически запретила Арус.-Холодно. Простудишься.

- Нет, вы видали? Она только обо мне заботится! - засмеялся Ваган. - Вы простуживайтесь, а мне нельзя. Какая же это дружба?!

- А Левой пусть вспомнит, сколько он пролежал с воспалением легких! крикнула Арус.

Саркис уже разделся и только сказал: - Ваган!..

- Не люблю отставать!-вскинулся Ваган.

Арус безнадежно глянула на нас и, вроде бы обидевшись, покачала головой.

До того, кажется, не было никакого ветра, но стоило раздеться, как, откуда ни .возьмись, со стороны тростников налетел прямо-таки шквал, и весь я покрылся гусиной кожей.

- Лягте на солнце. На солнце!..-закричала Арус.

Я тут же растянулся на ковре. А Ваган с Саркисом чуть отошли от берега и с разбегу оба сразу нырнули в воду.

Я не хотел им уступать и не без опаски вошел в речку.

Когда вода была мне уже по колено, спросил: - Глубоко там?

Ваган встал, ему было едва до груди. Я закрыл глаза и погрузился с головой в воду. Сначала, как иголками, закололо все тело. Но потом стало легко и приятно.

- Осторожно, не захлебнись! - услыхал я предостерегающий окрик Саркиса.

Нащупав под собой дно, я встал и огляделся вокруг.

Саркис уже выбрался на сушу.

- Так скоро?..- удивился я.

- Еще наверстаю, надо забросить удочки в воду.

Он раскрыл коробочку с. червяками и стал цеплять наживку на удочки. Я тоже вылез на берег, потому что уже закоченел, и кинулся на ковер.

- Вытрись,- сказал Ваган, протягивая мне полотенце.- Не то сгоришь на солнце.

- Не сгорю.

Ваган присел возле меня на корточки и растер мне спину.

- А на хотел ехать! - улыбнулся Ваган.- Ты когданибудь бывал в этих местах?.. Нет. А я еще как-то раз был. У нас устраивали коллективный выезд. Мы тогда барана купили в складчину, шашлык тут делали. Давно это было. Арус еще не было.

- То есть как не было?! - ополчилась Арус.

- Я хотел сказать, мы еще не были знакомы...

- Ваган, а ну помоги! - позвал Саркис.

Ваган бросился закреплять удочки.

Я надел темные очки и посмотрел на небо. Стекла в очках зеленоватые. Когда,через них глядишь на солнце, оно кажется кроваво-оранжевым, как апельсин. Клубы облаков делаются грязно-серого цвета, а небо обретает тревожные краски.

Мне стало не по себе, и я сдернул очки. И очень обрадовался, что солнце золотое, облака .белые, а небо синее-синее.

Вдали шелестел тростник, а в противоположной стороне переливалось озеро и, урча, катила свои воды речка.

...Жужжа опустилась мне на грудь стрекоза с нежно-розовыми крылышками. Когда я был маленький, мы называли строкой самолетами.

Я затаил дыхание, чтобы, не дай бог, не спугнуть стрекозу. А она как окаменела на мне. Я стал считать про себя: "Один, два... девятнадцать... двадцать семь... тридцать восемь... сорок два..."

- Ну что ты наделал! - закричал я.

Ваган растерялся.

- Зачем схватил?..

Ваган держал стрекозу большим и указательным пальцами за трепещущие крылышки.

- Ну чего ты орешь? Пожалуйста, положу обратно.

И он опуcтил стрекозу мне на грудь. Но, едва высвободившись из его лальцев, она взмыла ввысь.

- Вот, видал? А я про себя одно дело загадал. Все ты испортил.

- Тоже мне трагедия. Ты что, суеверный, что ли?..

- Нет. Но могу же я что-то загадать?..

- Ну ладно, не злись. Я же не нарочно... А что ты загадал?..

- Если, пока я досчитаю до пятидесяти, стрекоза не улетит, загадал я, значит, зря в тот день с Асмик не помирился...

- И до скольких же ты досчитал?

- До сорока двух...

- Жаль,- сказал Ваган.- А как же у вас все-таки все будет?..

- Тише,- погрозила им Арус,- ребенок уснул.

- Сейчас будем печь рыбу! - сказал, приближаясь, Саркис, при этом довольно потирая руки.

- Мы тут из-за тебя сегодня с голоду пропадем,- засмеялась Арус.

- Так как же все-таки у вас будет? Чем все кончится? - опять спросил Ваган.

- Чем кончится?.. В ящик сыграю, вот чем, скорее всего, кончится!..

- Аи да сказанул!..-расхохотался Саркис.

- Эй вы, болтуны, есть не хотите? - спросила Арус.

Она уложила ребенка на сиденьях в машине и, взяв сумку, шла к нам..

- Да вот, ждем, когда Саркис приготовит рыбу на вертеле,-сказал Ваган.

- Ну ладно, искупались. Так хоть оденьтесь. А то ведь как дикари,улыбаясь сказала Арус.

- Портрет не полный, - крикнул Саркис и кинулся к тростникам.

- Вот, - сказал он, вернувшись и протягивая каждому из нас. - Ну, три-четыре!..

Он затянул какую-то поистине дикарскую песню и начал плясать. Мы тоже повскакали со своих мест и, подпевая ему, задергались в танце. Надо думать, пели мы ужасно, невыносимо для нормального человеческого слуха, потому что Арус изо всех сил зажимала уши.

Наконец дух из нас вон, и мы как подкошенные бухнулись на,землю. Ваган обхватил себя руками за плечи и жалостливо простонал:

- Ой, братцы, помираю!..

- Врешь? - не поверил Саркис.

- Конечно, врет,- сказала Арус.- Левон-джан, наберика сухих веток.

- Веток?

- Да. На костер..

Я вспомнил, что видел неподалеку обрубок довольно толстого ствола. Сходил, приволок его и наивно так спрашиваю:

- Сгодится?

- Прекрасно! - обрадовалась Арус.- Наберите еще, ребятки! Да побольше.