Лето ночи

Первым пошел Джо Аллен.

Снаружи Дейл вдохнул влажный воздух и от ощущения неожиданной свободы готов был пуститься в пляс. Огромное здание школы молчаливой стеной возвышалось позади него, а вокруг царила праздничная суета: на игровых площадках и спортивных полях мельтешили школьники, кто-то забирал со стоянки велосипед, кто-то мчался к школьным автобусам, водители которых уже завели моторы и кричали, чтобы ребята поторопились. Дейл помахал на прощание Дуэйну Макбрайду, поспешно садившемуся в автобус, и бросил взгляд на третьеклашек, суетившихся, словно перепелки, возле велосипедной стоянки. Брат Дейла Лоренс, оставив своих приятелей, вприпрыжку побежал ему навстречу, сверкая белозубой улыбкой и толстыми стеклами очков и размахивая пустым холщовым ранцем.

– Свобода! – воскликнул Дейл и подхватил Лоренса на руки.

Сбоку подошли Майк О’Рурк, Кевин Грумбахер и Джим Харлен.

– Господи Иисусе! – сразу же начал Кевин. – Вы слышали этот жуткий крик? Кто-то жутко заорал, как раз когда миссис Шривс построила нас.

По ровно подстриженной траве бейсбольного поля вся компания двинулась к выходу с территории школы.

– Как вы думаете, что это было? – спросил Лоренс. Майк усмехнулся.

– Думаю, это Старая центральная поймала и захватила в плен одного из третьеклашек.

Он провел костяшками пальцев по ежику волос Лоренса. Лоренс рассмеялся и отпрыгнул в сторону.

– Нет, ну правда – что?

Джим Харлен нагнулся, выставив зад в сторону школы.

– А я думаю, что это Двойная Задница испортила воздух, – провозгласил он и издал соответствующий звук.

– Эй, поосторожней, Харлен! – предостерегающе крикнул Дейл и ткнул товарища кулаком в бок, кивком указывая на младшего братишку.

А Лоренс уже катался по траве, держась за живот от смеха, в полном восторге от грубоватой шутки.

Взревели моторы – и автобусы тронулись с места, выезжая с быстро пустевшего школьного двора и сворачивая на разные улицы.

Те, кто пошли домой пешком, поспешили укрыться от надвигающегося дождя под защитой высоких вязов.

Дейл помедлил у кромки поля, заканчивавшегося как раз напротив их дома, и оглянулся на темные облака, клубившиеся над Старой школой. Воздух дрожал от зноя и избытка влаги, как бывает перед грозой, но Дейл был почти уверен, что буря пройдет стороной. В южной стороне над деревьями уже светлела полоса голубого неба. Деревья вокруг словно ожили и наполнили воздух запахом сочной листвы. Ребята дышали всей грудью, с наслаждением впитывая аромат свежескошенной травы и летних цветов, принесенный налетевшим ветерком.

– Смотрите-ка, – проговорил вдруг Дейл, показывая на оставшийся позади школьный двор.

– Это кто? Корди Кук? – спросил Майк.

– Ага.

Около северных дверей школы виднелась одинокая невысокая фигурка. Корди стояла, сложив на груди руки и нетерпеливо притопывая, и в своем слишком просторном платье, которое только что не волочилось по земле, выглядела еще глупее, чем обычно. Двое из самых младших Куков, мальчишки-двойняшки, одетые в не по росту большие комбинезоны, крутились неподалеку. Для них прошедший учебный год был первым и последним в Старой школе.

Куки жили за пределами города, и им полагалось ездить на автобусе, но ни один водитель не соглашался гонять машину к элеватору и в район свалки. Поэтому Корди и трем ее братьям приходилось топать домой по шпалам железной дороги.

Обернувшись в сторону двери, Корди громко крикнула что-то, но Дейл не смог разобрать ни слова.

Зато он увидел, как на пороге возник мистер Рун и взмахом розовой ладошки велел Корди убираться прочь. Белые блики, игравшие на стеклах высоких окон, на самом деле, возможно, были лицами учителей, привлеченных шумом. В темном дверном проеме позади директора проплыла бледная физиономия Ван Сайка.

Мистер Рун сказал что-то Корди, а потом повернулся к ней спиной и закрыл за собой дверь. А Корди вдруг наклонилась, схватила камень, размахнулась и швырнула его в здание. Камень с громким стуком ударился о дверь.

– Ничего себе, – выдохнул Кевин.

Дверь снова распахнулась, и оттуда выскочил Ван Сайк, но Корди, схватив за руки обоих малышей, уже бежала по гравийной аллее в сторону Депо-стрит. Для девочки с такой комплекцией она двигалась удивительно быстро. На пересечении с Третьей авеню один из братьев споткнулся, но Корди успела схватить его за руку и держала на весу, пока он вновь не обрел равновесия. Ван Сайк добежал до границы школьного участка и остановился, хватая растопыренными пальцами воздух. Ничего себе, – повторил Кевин.

– Пошли отсюда, – предложил Дейл. – Мама обещала после школы напоить нас всех лимонадом.

С радостными возгласами ватага мальчишек выбежала со школьного двора. Они вприпрыжку промчались под вязами, в два прыжка пересекли асфальтированную Депо-стрит и понеслись навстречу свободе и лету.

Глава 3

Не так уж много событий в жизни человеческого существа – по крайней мере, человеческого существа мужского пола – бывают столь роскошными, бесценными, наполненными предвкушением вожделенной свободы и счастливого будущего, как первый день лета для одиннадцатилетнего мальчишки. Грядущее лето можно уподобить роскошному пиру, а времени впереди так много и тянуться оно будет так медленно, что каждый день покажется нескончаемо долгим и позволит смаковать каждое блюдо этого пира.

Проснувшись утром, первым восхитительным утром лета, Дейл Стюарт немножко полежал в полудреме, радуясь необыкновенным переменам, произошедшим в его жизни, хотя полностью осознать, в чем именно состоят эти перемены, он смог лишь несколько минут спустя: будильник не звонит, ни его, ни Лоренса не зовет снизу мама, серый холодный туман не липнет к окнам, а в восемь тридцать утра их не ждет еще более серая и холодная школа, и громкий хор сердитых голосов не командует, указывая, какую страницу в учебнике следует открыть и какие именно мысли должны появиться в голове по тому или иному поводу. Нет, это утро было наполнено пением птиц, ароматным теплым воздухом лета, плывущим в затянутые сеткой окна, жужжанием газонокосилки трудолюбивого старика, живущего неподалеку, и уже ощутимым благодатным теплом солнечных лучей, проникших даже сквозь шторы и благословенно протянувшихся поперек кроватей обоих братьев, – как будто мрачная завеса школьного года наконец поднялась и позволила миру вернуть все присущие ему краски.

Дейл перекатился на бок и увидел, что брат уже проснулся и смотрит на него поверх головы своего любимого плюшевого мишки с черными глазами-бусинами. Лоренс широко улыбнулся, оба живо вскочили, посбрасывали прямо на пол пижамы, разом прыгнули в джинсы и футболки, поджидавшие их на стуле, натянули белые носки и не совсем белые кеды, выскочили из комнаты, скатились по лестнице в кухню, торопливо проглотили завтрак, посмеялись с мамой над всякими глупостями – и долой из дома… А там с ходу оседлали велосипеды и помчались вниз по улице – все дальше, дальше и дальше… прямо в объятия лета.

Три часа спустя братья уже сидели вместе с друзьями в курятнике Майка О Турка, разместившись на продавленном диване без ножек, расшатанных стульях с драной обивкой, а то и прямо на полу их неофициального клуба. Все были в сборе: Майк, Кевин, Джим Харлен… Даже Дуэйн Макбрайд приехал со своей отдаленной фермы и прямым ходом отправился сюда, чтобы поболтать с друзьями, пока его отец отоваривался в одном из магазинов.

Ребята пребывали в некоторой растерянности, потому что казалось положительно невозможным сделать наконец выбор среди целого сонма предоставлявшихся им возможностей.

– Можно двинуть на Каменный ручей или на пруд Хартли, – предложил Кевин. – Поплаваем.

– Да ну-у, – протянул Майк.

Он развалился поперек дивана, закинув ноги на спинку, а голова его при этом покоилась на бейсбольной рукавице, валявшейся на полу. В данную минуту Майк был чрезвычайно занят: вооружившись длинной резинкой, он стрелял по ползающей по потолку долгоножке, однако изо всех сил старался в нее не попасть. Насекомое в легкой панике металось туда-сюда, но, как только ему удавалось приблизиться к спасительной щели или узкой трещине, Майк открывал огонь и отгонял несчастное создание прочь от вожделенного убежища.