Горящий Эдем

Один раз поверхность все же треснула, и Элинор пришлось буквально запрыгнуть на более высокую глыбу лавы, чтобы спастись от жара и жидкого огня, хлынувшего из трещины. Еще несколько минут она стояла, не в силах унять дрожь. Ей всегда казались удивительными приключения тети Киддер – с тех пор, как она прочитала дневник, – но только теперь она могла оценить мужество женщины, которая прошла по дну кратера во время извержения. Она подумала, что, может быть, тяга к опасности передается в их семье из поколения в поколение. Еще шаг…, и еще.

Найти выход оказалось нелегко, но наконец она спрыгнула с лавовой террасы на дымящуюся траву. Элинор отошла подальше от жара и встала на твердый камень, чувствуя дрожь в ногах. Одновременно ей казалось, что она вот-вот взлетит – обычное следствие выброса в кровь адреналина.

К ней подошел Пол, все лицо у него было в саже, так же, как – она поняла – и у нее.

– Нам придется так же возвращаться, – сказал он. – Хорошо еще, если лава за время нашего отсутствия не зальет джип.

Элинор сделала глубокий вдох. Ей в самом деле надо было поставить машину подальше от лавы. Она еще не так опытна в общении с вулканом. Но она научится, обязательно научится. Они пошли по еле заметной тропинке, продолжающейся и по эту сторону лавы.

Кахуны встретили их на пороге своего старого трейлера. Оба были гавайцами лет семидесяти – по крайней мере так казалось, – в джинсах, выцветших рубашках и ковбойских сапогах. Схожесть их лиц и манер заставила Элинор подумать, что они близнецы.

– Алоха, – сказал тот из них, что курил сигарету – не правдоподобное зрелище среди густых клубов дыма, затягивающего небо, океан и все вокруг. – Мы вас ждем. – Он выплюнул сигарету и растер ее ногой. – Уйдем с плохого воздуха.

Трейлер внутри пропах жиром и старыми тряпками. Все четверо кое-как втиснулись за обеденный стол – Элинор с Полом с одной стороны, кахуны – с другой. В другом конце трейлера на продавленной кушетке сидела старуха с длинными седыми волосами. Элинор кивнула ей, мужчины же, включая Пола, не обратили! на нее никакого внимания.

– Элинор, это мои дядюшки Леонард и Леопольд Камакави. Капуна, это доктор Элинор Перри. Она хочет с вами поговорить.

Леопольд – тот, что курил, – положил руки на стол в древнем жесте приветствия и улыбнулся. Несколько зубов у него отсутствовали, но остальные были очень белыми.

– Доктор. – Он удовлетворенно кивнул. – Хорошо, что вы приехали. У меня как раз разболелось плечо.

– Я не тот… – начала Элинор и тут поняла, что старик шутит Она ответила ему улыбкой. – Вы можете снять рубашку. Здесь так жарко.

Он замахал руками:

– Нет-нет! Я никогда не снимаю рубашку перед красивой вахине…, пока не выпью пару рюмок. – Тут же он достал с полки бутылку и четыре пыльных бокала.

Леонард Камакави не улыбался.

– Пол, – спросил он, – это твоя новая ипо? Ты вела кахао?

– Нет, капуна. Доктор Перри просто гость. Элинор он объяснил:

– «Капуна» значит «дед», но может означать еще и «мудрый». Иногда употребляется из лести.

Леопольд хихикнул.

– Вольем-ка немного мудрости. – Он разлил по бокалам темную жидкость.

Они чокнулись и выпили. Жидкость, пахнущая керосином, огненной струей устремилась в желудок Элинор.

– Что это? – спросила она, хватая ртом воздух.

– Околехау, – любезно пояснил дядя Леопольд. – Это значит «железное дно». Делается из корня дерева ти. Варят его в железном котелке, отсюда и «хау» в названии.

– Что ж, оно едва не перевернуло меня кверху «околе», – сказала Элинор, отпивая еще глоток.

Тут засмеялся даже хмурый Леонард. Когда смех утих, дядя Леопольд спросил:

– Так что вам нужно, Элинор Перри? Элинор решила сразу открыть карты:

– Пол сказал мне, что вы кахуны. Старики молчали, к чему Элинор была готова. В этом случае она намеревалась спросить, кто они – «кахуна-анаана» или «кахуна-лапаау». Первый был чародеем, владеющим черной магией, а второй – жрецом, исцеляющим телесные и душевные недуги.

Не успела она задать вопрос, как дядя Леопольд спросил:

– Вы что, хотите, чтобы мы вымолили кому-то смерть?

– Нет, но откуда вы…

Дядя Леонард повелительным жестом остановил ее:

– Есть кахуны, сочетающие оба дара. Элинор медленно кивнула:

– Или близнецы, разделяющие их? Старики опять промолчали.

– Это не мое дело…

– Вот именно. – Леопольд Камакави отпил еще глоток околехау.

– Это не мое дело, но мне кажется, вы попытались вымолить смерть курорту Мауна-Пеле.

Мне кажется, вы открыли Милу и выпустили заключенных там демонов – Пана-эву, Нанауэ, Ку и других. Мне кажется, что из-за вас гибнут люди, и вы должны это остановить. – Элинор замолчала, чувствуя, как у нее бьется сердце. Она вдруг поняла, что находится вдали от цивилизации, в окружении трех мужчин, причастных к колдовству, среди потоков разъяренной лавы. Она уже думала об этом, когда оставила на столе записку для Корди.

В наступившей тишине ясно слышались треск и шипение лавы, стекавшей в океан в четверти мили от них. В закопченное окошко Элинор видела только вьющийся дым. Казалось, они вместе с трейлером летят среди облаков. Да они и могли улететь – куда-нибудь на вулкан, где кахуны принесли бы ее в жертву. «Успокойся, – сказала она себе. – Возьми себя в руки».

Наконец Леонард сказал:

– Мы не хотели гибели людей. Можете в это поверить.

Леопольд пожал плечами и отпил еще глоток «железного дна».

– По правде говоря, мы и не думали, что старые заклинания сработают. Пол тронул ее за руку:

– Это не только дядя Леонард и дядя Леопольд. Кахуны со всех островов одновременно прочли древние заклинания. Это я виноват. Я сказал им, что нет другого средства, после того как суд отказался признать наши права.

Леонард покачал головой:

– Я говорил, что этого нельзя делать. Моко должны оставаться под землей. – Он отпил большой глоток.

«Леонард – «кахуна-лапаау», целитель, – поняла она в шоке. – Темными силами повелевает улыбчивый Леопольд».

Словно прочитав ее мысли, Леопольд улыбнулся.

– Можете вы остановить это? – спросила она.

Оба старика покачали головами.

– Все кахуны уже пытались, – сказал Леонард. – Заклинания открыли Милу, но не смогли его закрыть, не смогли вернуть демонов под землю.

– А Пеле…

Леопольд безнадежно махнул рукой:

– Пеле сердита на нас. – Он указал на дым за окном. – И она нас не слышит.

– Уже несколько поколений, – добавил Леонард. – Мы лишились древних способов связи с ней.

Элинор наклонилась ближе:

– А кахуны Пеле? Тайный орден жриц, которые раньше общались с Пеле?

– Откуда ты знаешь об этом, хаоле? – спросил Леопольд.

– Она читала. – В голосе Пола Кукали сквозил еле заметный оттенок иронии.

Элинор оглянулась на куратора и опять повернулась к близнецам:

– Разве я не права?

– Нет, – сказал дядя Леонард. – Сто лет назад у нас были кахуны Пеле. Но теперь они все умерли и никому не передали своих секретов. Никого не осталось.

– Никого? – переспросила Элинор, чувствуя, как к горлу подкатывает тошнота. Весь ее тщательно продуманный план шел насмарку. Она оглянулась на женщину на кушетке, но ее взгляд оставался неподвижным. Элинор подумала, что она, должно быть, слепа.

– Никого, кроме Молли Кевалу, – сказал Пол.

Дядя Леопольд фыркнул:

– Молли Кевалу – пупуле. Сумасшедшая.

– И она ни с кем не говорит, – добавил дядя Леонард.

Леопольд опять безнадежно махнул рукой:

– Она живет на вулкане, далеко от дорог. Чтобы добраться до нее, нужен не один день. Может быть, ее уже поглотила лава.

– Но как она живет там? – спросила Элинор. – На вулкане ничего не растет.

– Ее кормят женщины. – Леопольд опять фыркнул. – Они верят, что она обладает маной, и носят ей еду вот уже пятьдесят лет или больше. Но она всего лишь сумасшедшая, пупуле.

Элинор вопросительно взглянула на Пола, но тот покачал головой: