Страница 51 из 54
В Пуэрто-Суарес, на окраинах которого нередко можно было повстречаться со страусами, удавами боа и пумами, всего-то насчитывалось чуть более тысячи жителей, почти без исключения метисов. Единственная лавка, принадлежавшая немецкому эмигранту, женатому на индианке из племени бороро[114], снабжала всем, что только могло понадобиться людям в этой бескрайней пустыне. Сюда же приходили индейцы ленгуа, бороро, тобо и другие, чтобы поменять свою земледельческую продукцию и охотничьи трофеи на ружья, порох и на всякий контрабандный товар из Бразилии. Пуэрто-Суарес существовало за счет контрабанды и славилось ею. Боливийские власти абсолютно не волновала какая-либо нелегальная деятельность на далеких, безлюдных рубежах страны, а бразильского таможенника контрабандисты с легкостью обходили.
Вильмовский разбил лагерь неподалеку от Пуэрто-Суарес, в одноэтажных домиках которого царили влажность, духота и неисчислимые полчища клопов.
Вильмовский и Уилсон немедля отправились верхом в Корумбу, чтобы узнать, плавают ли пароходы по реке Парагвай. Выяснилось, что только через две недели должен появиться пароход, плывущий на север в Куябу, главный город штата Мату Гроссу[115].
В сезон дождей путешествие на пароходе от Корумбы до Куябы заняло бы восемь дней, но сейчас, в сухую пору года, могло растянуться и до трех недель. Ждать пароход было бы пустой тратой времени, тем более, что Вильмовский планировал плыть в другом направлении, в Касерес, соединенный железной веткой с Мату Гроссу на реке Гуапоре[116].
Уилсон и Вильмовский вернулись озабоченные, все тут же собрались на совет.
– Что за неудачная экспедиция! Опять мы уперлись в тупик, – начал Уилсон. – Только через две недели приплывет какой-то пароход, и тот до Куябы, а нам нужно в Касерес. Не поплывешь же на лодке, да еще против течения!
– А другого парохода не ожидается? – спросил Томек.
– Есть один, привязан у пристани, такой маленький, древний колесный пароходик с гордым именем «Пирей», – вмешался Вильмовский. – Торчит там уже с месяц, у него поврежден паровой котел.
– Разговаривали мы с капитаном этой коробки, Популосом, он по происхождению грек, – добавил Уилсон. – Сидит, потягивает из бутылки, говорит: «Почините котелок, так и поплывем».
– А не говорил он вам, что именно сломалось? – полюбопытствовал By Мень.
– Да откуда, ни он сам, ни его четверо лбов ничего в этом не понимают, – ответил Уилсон. – Пьют с расстройства и ждут, может, найдется кто и починит их лоханку.
– Сеньор Вильмовский, я бы хотел посмотреть на их котел, – произнес By Мень. – Когда я плыл из Китая в Америку, я служил на корабле кочегаром и нам пришлось два раза ремонтировать котлы.
Все с изумлением уставились на китайца.
– Сеньор By Мень, если бы вам удалось устранить неисправность, я бы сказал, что само провидение послало вас нам, – заявил Вильмовский. – Сегодня же отправимся в Корумбу.
Через четыре дня экспедиция уже плыла на «Пирее» верх по реке Парагвай. Высокая, узкая труба пыхала черным дымом, тот тянулся за пароходом, словно хвост за кометой. Через каждые тридцать километров «Пирею» приходилось приставать к берегу, чтобы пополнить запас дров. Этим занимались четыре человека экипажа капитана Популоса и все мужчины экспедиции.
День за днем «Пирей» неустанно преодолевал речное течение. По обоим берегам простирались девственные джунгли, в узких притоках Парагвая пароход часто задевал за ветки затопленного водой леса. Салли с Наташей целыми днями не уходили с палубы, рассматривая, как переплывают реку тапиры и стада крокодилов, как перепархивают с ветки на ветку великолепные попугаи ара.
By Мень и его помощница Мара готовили еду для участников экспедиции. Вообще-то кормить пассажиров было заботой капитана Популоса, но все его меню состояло из риса, фасоли и так называемой фейджоады, то есть сухой муки из маниоки с говядиной, это всем быстро приелось.
Два раза пароход садился на мель и приходилось его снимать с помощью стального каната, обвязанного вокруг какого-нибудь толстого ствола дерева на берегу, только вот входить в воду было крайне опасно, река кишела пираньями.
Прошло десять дней, и пейзаж стал меняться. Джунгли уступали место Бразильскому плоскогорью. Среди белого либо желтого песка виднелись клочки молочно-зеленой, колючей травы, росли карликовые деревца с грубой, покрытой колючками корой и как будто покрытыми воском листьями. Томек и Збышек с тоской во взоре обозревали это знаменитое Мату Гроссу, край золота, алмазов, авантюристов и укрывающихся от закона преступников.
Лишь через две недели тяжкого плавания экспедиция Вильмовских оказалась в поезде, идущем из Касерес в Мату Гроссу, небольшой городок на реке Гуапоре.
XXI
ПРИКАЗ ГЕНЕРАЛА
Небольшой колесный пароход неспешно шлепал вниз по течению реки Маморе. На правом берегу из лесной чащи уже выплывал городок Гуажара Мирим. Владелец и одновременно капитан пароходика Мартинес с беспокойством то и дело подносил к глазам бинокль.
– Что-то неладное там происходит! Слишком много вооруженных людей на пристани. Посмотри сам, сеньор!
Вильмовский взял бинокль. На бревенчатой пристани толпились вооруженные карабинами индейцы и метисы. Выглядывающий атлетом метис, размахивал руками, явно отдавал какие-то приказания. У лодок тоже стояли индейцы.
– Набережная окружена людьми с оружием и они держат лодки наготове, – подтвердил Вильмовский.
– Ну, вот теперь ты видишь, я был прав, когда не советовал сюда плыть? – упрекал его Мартинес. – Напрасно я поддался уговорам! Уже три месяца, как на северной границе Боливии продолжаются серьезные беспорядки. Революционеры, видно, захватили и Гуажара Мирим.
– В Мату Гроссу нам говорили, что здесь проводят какую-то важную железную дорогу, – вмешался Томек. – Может, это охранники строителей?
В эту минуту на набережной раздались выстрелы.
– Это нам сигнализируют, чтобы мы пристали к берегу, – произнес Вильмовский. – Что будем делать?
– Ничего другого, сеньор, как только пристать, – решительно заявил Мартинес. – Если мы их не послушаем, нас обстреляют и догонят по реке на лодках.
– Мы еще можем повернуть назад и высадиться на берег в другом месте, – высказал свое мнение Уилсон.
– Далеко бы мы не уплыли, дров почти не осталось, – возразил Мартинес. – Не получится у нас удрать вниз по течению. За Гуажара Мирим до самого устья множество порогов и они не дают плыть по Маморе.
– Ничего не попишешь, придется пристать, – вздохнул Вильмовский.
– Вы правы, – поддержал его Уилсон. – Все равно мы должны расстаться в Гуажара Мирим с господином Мартинесом и идти пешком до реки Абуна на северной границе Боливии. Если это революционеры, может быть, удастся с ними договориться, а если нет, мы тоже не безоружные.
– Женщинам в каюты! – распорядился Томек. – Остальным держать оружие наготове!
Трое сюбео, Уилсон, By Мень и Збышек с карабинами в руках плотной стеной встали за Томеком. Пароходик тем временем неспешно подваливал к временной пристани.
– Сеньор, только не стреляй неосмотрительно! – предупредил Мартинес.
– Не беспокойтесь, в наших интересах быть сдержанными, – заверил его Вильмовский. – Нам нужно добраться в окрестности Кобихи, впереди еще часть дороги.
– Нам нужно держать их под прицелом. Если они ворвутся на судно, нам с ними не справиться, – прибавил Томек.
Двое матросов Мартинеса бросили швартовы. Индейцы на берегу тут же обмотали их вокруг деревьев. Вильмовский подошел к борту, спросил по-испански:
– Чего вы хотите от нас?
Вперед выступил громадный метис. На груди у него перекрещивались два патронташа с пулями для карабина, на правом боку висела кобура с револьвером, в руках он держал карабин. Из-под полуопущенных век он обводил тяжелым взглядом сгрудившихся на палубе судна мужчин.
114
Бороро – обитающее в Мату Гроссу индейское племя, выделяющееся среди всех бразильских индейцев высоким ростом и отличным телосложением. Они разрисовывали себя с ног до головы красной краской, используя для этого зерна уруку, толченые вместе с жиром. Когда-то были кочующими охотниками и рыболовами, в настоящее время занимаются земледелием.
115
Мату Гроссу (Большая Чаща) – плоскогорье на западном окончании Бразильской возвышенности, является водоразделом между бассейнами Амазонки и Параны. Климат субтропический, в южном окончании – тропический. Здесь встречаются сухие леса типа каатинга, растительность саванн типа кампос, местами – пышные муссоновые леса, вдоль рек – многоярусные леса. Заболоченные равнины в бассейне реки Парагвай покрыты травяной и болотистой растительностью, а на северных границах растут влажные тропические леса. Мату Гроссу – один из наиболее слабо освоенных штатов Бразилии. Главные города – Корумба и Куяба, столица штата. Природные богатства – золото, алмазы и марганцовые руды.
116
Гуапоре – река протяженностью около 1150 км. Берет свое начало в ручьях, стекающих с гор Серра дос Паресис в Мату Гроссу, течет на северо-запад, частично по ней проходит боливийско-бра-зильская граница. Считается правым притоком реки Маморе, которая, в свою очередь, вместе с рекой Бени образует реку Мадейра, приток Амазонки. Выше города Мату Гроссу Гуапоре судоходна.