Наследник

- Зачем? Зачем ты опять?... Я уже устал тебе говорить!

- Я боюсь, - тихо проговорил сын.

Удивление взяло верх над раздражением, и Стерко переспросил:

- Боишься? Чего?

После страстных обвинений на кухне задавленное признание Шото несказанно изумило Стерко.

Паренек поднял на отца полные неожиданных слез глаза и произнес жалобно:

- Ты так надолго уходишь, и мне страшно, Стерко... Тебя нет, Зого скандалит... Мне бывает очень страшно!!!

- Как бы страшно тебе ни было, ты и пальцем не должен касаться моего пистолета! - чуть ли не по слогам произнес Стерко. - Это не игрушка!

- Я умею им пользоваться! Ты же сам меня учил!

- Я учил тебя не для того, чтобы ты брал его поиграть! Его не должны видеть даже случайные глаза! А что если кто-нибудь заметит, что это потусторонняя вещь?... - начал Стерко, но взглянул на часы и понял, что пора уходить. - Впрочем неважно. Пока ты еще несовершеннолетний, я буду решать, что тебе можно, а чего нельзя...

Стерко решительно запахнул куртку и пошел к двери.

- Куда ты?

- Надо. Меня ждут, - бросил Стерко, не оборачиваясь.

- Ты вернешься сегодня? - с надеждой спросил Шото.

- Н-не знаю, - неуверенно отозвался Стерко. - Наверное. Но в общем, лучше меня не жди.

Ответом ему был грохот. Стерко обернулся и увидел, как Шото, не

вынимая рук из карманов, с размаху колотит ногой по закрытой двери кладовки.

- Эй! - окликнул Стерко, но Шото не останавливался.

Ругнувшись, Стерко рванулся к сыну, схватил его за плечи и встряхнул:

- Спятил, да?!! Прекрати сейчас же!

Поскольку Шото не прекращал, Стерко с размаху ударил его по щеке. Шото вырвался и отвернулся.

- Ты напугаешь Зого! - пробормотал Стерко. Его ладонь горела от удара, а Шото, все так же держа руки в карманах, терся щекой о плечо.

- Его что пугай, что не пугай... - злобно ответил Шото. - Он смирный, пока ты дома, а потом я от него на стенку лезу...

- Ерунду ты говоришь! - недоверчиво отмахнулся Стерко. - Он же совершенно безобиден...

- Да?! - в голосе Шото опять появились слезы. - А это по-твоему что?

Шото вытащил руки из карманов и сунул их Стерко. На запястьях

горели борозды свежих царапин, а на левом предплечье вспухли полукружьем

следы зубов. Стерко невольно вздрогнул:

- Не может быть!

- Не может? - взвизгнул Шото. - Не может? Значит, это я сам себя покусал? И это тоже я сам, да?!...

Шото распахнул рубашку. На левом боку красовался кровоподтек.

- Мне это надоело, Стерко! Я устал! Устал! - закричал Шото, размазывая по щекам слезы. - Я больше не могу! Тебя вечно нет, а я больше не могу с ним один!

Стерко глянул на часы. На встречу он уже опаздывал. Можно было нагнать, только немедленно оставив рыдающего Шото.

- Шото, я тебе обещаю, что я ухожу ненадолго и в последний раз,

- быстро проговорил Стерко. - Потом я возьму отпуск на работе, и мы побудем вместе.

- Ты никогда не держишь слова! - отмахнулся Шото.

Стерко некогда было спорить. Он пожал плечами и пошел к двери, стараясь не слушать, как Шото плачет, прижавшись к стенке.

- Хоть простись с ним, а то он почувствует, что тебя нет, и ему опять будет плохо... - проговорил Шото, когда Стерко уже взялся за ручку двери.

- Мне некогда, - раздраженно сказал Стерко.

Времени совсем не оставалось. А там Лэри...

Но тут же Стерко вдруг посетило странное безразличие. Он уже все равно опоздал. Если он приедет на десять минут позже, Лэри будет вынужден с этим смириться. В конце концов, это Стерко ему понадобился, а не наоборот.

Синяки и укусы на теле Шото изумили Стерко. Он был удивлен и этими повреждениями, и своей ненаблюдательностью.

Никогда раньше скандалы Зого не приводили к таким травмам. Что же случилось? Стерко смутно догадывался, в чем дело. Дети взрослели. И хотя Зого и оставался угрюмым волчонком, физиологически он становился зрелым хаварром. И его подавленное сознание не знало, что ему делать с новыми ощущениями, тревожащими и беспокойно болезненными...

Стерко решительно развернулся от двери и быстро прошел в комнату Зого.

В большой светлой комнате не было ничего. Только толстый пушистый палас от стены до стены. Пол был забросан перемешанными фигурками от огромной мозаики puzzle. Зого сидел, скрестив перед собой поджатые ноги и оцепенело смотрел на маленький кусочек мозаики, выложенный перед ним. Кое-где что-то просматривалось, но в основном фрагменты были соединены кое-как, видимо больной выкладывал их совершенно машинально.

На звук шагов брата Зого даже не пошевелился. Стерко сел на пол рядом с ним и положил руку ему на плечо.

- С добрым утром... Ну, как успехи? О, уже кое-что сложил? Молодец, малыш... Старайся, у тебя все получится...

Братишка угрюмо взглянул на Стерко и процедил сквозь зубы:

- Трудно.

Стерко сжал плечо Зого и улыбнулся с готовностью:

- Конечно, трудно. Но это интересно и очень полезно...

Зого тоже улыбнулся, криво и неуверенно, и повел рукой:

- Помоги мне.

Стерко растерялся. Заниматься ерундой у него не было ни времени, ни желания.

- Сам пробуй, не торопись, у тебя получится, - пробормотал Стерко.

Зого помрачнел. Он отвернулся от Стерко, нахмурив брови, долго смотрел в пол, потом взял ближайший к нему фрагмент мозаики и вставил его с краю, укрепив вниз картинкой.

- Не так, Зого! - спохватился Стерко, но Зого никак не отреагировал. Его взгляд стал угрожающе бессмысленным.

- Слушай, малыш... Шото на тебя жалуется. Довел ты его, видно.

Зачем ты его обижаешь? Он старается, помогает тебе... А ты с ним дерешься.

Нехорошо так вести себя с братом...

Зого снова повернулся к Стерко, на лице его отразились сосредоточенные попытки вникнуть в услышанное. Наконец, Зого немного виновато пожал плечами и склонил голову:

- Я не нарочно. Больно бывает... - он прижал ладонь к груди и доверчиво взглянул на Стерко. - Вот здесь больно...

Стерко вздохнул и покачал головой:

- Ты уж потерпи, малыш, я знаю, что с тобой происходит. Надо терпеть...

Темно-серые глаза взглянули на Стерко снова без всякого выражения.

Стерко замолчал, негодуя на самого себя. Ну что толку объясняться с несчастным больным ребенком?

- Мне надо уйти ненадолго. Ты веди себя хорошо, ладно? Слушайся Шото, я прошу тебя... Ну, пока!