Наследник

Но он добросовестно шел, выбирая среди паутины троп самые протоптанные, а среди холмов самые пологие, да старался ни в коем случае не углубляться в густые непролазные леса. Если тропа пересекала какой-нибудь лесок, Игорь пытался миновать его поскорее, да вертел головой на все триста шестьдесят градусов.

Сам для себя он определил, что бродит уже трое суток, но время он отсчитывал в основном по темнеющему горизонту.

В зеркало он влез часов в шесть пополудни, и багровые сполохи на фиолетовом небе дали ему понять, что и в неведомой земле дело тоже близилось к ночи. С тех пор небосвод становился багрово-фиолетовым еще дважды. Происходило ли это с периодичность в двадцать четыре часа? Этого он не знал. Игорь не обладал чувством внутреннего времени, наручных часов с собой он не захватил и совсем махнул рукой на то, как долго он в пути.

Уставая, он тщательно искал себе места для отдыха, выбирая либо закуток у глухой каменной гряды, либо вымытую дождями нору под вывороченными корнями, либо другое подобное место, в котором можно было устроиться, прижавшись спиной к чему-нибудь твердому и прочному. По наивности своей Игорь полагал, что так он хоть сколько-нибудь обезопасит себя, ему казалось, что в таком убежище нападения можно ожидать только спереди. Он не помнил, в каких книжках вычитал он такие способы поведения, но выглядело все это очень глупо...

Не особо полагаясь на свои познания, Игорь считал себя совершенно никудышным робинзоном, и поэтому даже отыскав внешне безопасное для отдыха место, никак не мог заснуть. Он просто сидел, съежившись и то и дело тревожно поглядывая по сторонам. Усталость брала свое, и иногда Игорю удавалось задремать на неопределенное время. Пробуждение после такой дремы было не из приятных: паника, резь в слипающихся глазах, головная боль и всепоглощающее свербящее нетерпение, которое гнало его все дальше и дальше в путь.

Для самого Игоря было тайной, отчего же все трое суток ему удавалось каким-то чудом избегать неприятных встреч. Встретиться-то было с кем, но почему-то разнообразные создания, которых Игорь во множестве повидал за три дня, не приближались к нему, а показывались только издали.

Видел он и каких-то пушистых живностей с хвостами и рогами, что целым стадом паслись во влажной балке. Игорь решил благоразумно миновать их. Рогатый отец семейства, однако, заметил его и проводил взглядом выпученных круглых глаз...

То тут, то там над горизонотом показывались какие-то летающие твари. Некоторые из них являли собой вызов законам природы: при их грузных телах, маленьких крылышках и полном отсутствии нормального птичьего хвоста о каких-то там полетах и думать-то смешно. Но твари, независимо от того, павлиний или коровий хвост развевался вслед за ними по ветру, летали одинаково легко и бойко...

Где-то поодаль шмыгали большие и маленькие пресмыкающиеся. Трудно было рассмотреть их анатомические особенности, да Игорь и не пытался это сделать.

Он был благодарен уже за то, что никто из летящих, ползущих, лежащих и пасущихся тварей не спешил к нему навстречу. Вряд ли они не замечали Игоря. Трудно было не заметить посреди холмистой местности, заросшей свежей изумрудной травой, двуногое прямоходящее существо в светло-серых джинсах и трикотажной синей с белыми узорами рубашке навыпуск.

Разбитое лицо болело, но к этой боли Игорь быстро привык. Куда труднее было бороться с голодом, а теперь еще и с ледяным холодом.

Хорошо еще, что удалось отыскать каменную пещерку неизвестного происхождения. Попав в нее, Игорь хотя бы спасся от ливня и шквального ветра. Здесь было очень темно, и пронзительно пахло чем-то крайне неприятным: в пещерке кто-то то ли давно умер, то ли недавно нагадил. Но все же Игорь поспешно забрался в укрытие и, дрожа и постукивая зубами от холода в своей отжатой одежде, сел и прижался спиной к каменной глыбе. Вобщем-то, так можно было немного посидеть, переждать ливень...

Дождь продолжал хлестать, рваный ветер все время менял направление, и когда порыв ветра закинул в нехитрое убежище новую порцию холодной воды, Игорь вынужден был еще передвинуться внутрь.

Замерев на крошечном пятачке, куда не долетали холодные капли, Игорь тихо и тоскливо заскулил, как загнанный в ловушку зверек. Он и вправду ощущал себя кем-то вроде бессловесного суслика.

Но спустя буквально несколько минут Игорю вдруг показалось, что его спине стало теплее.

- Да что это со мной? - испугался он. - Если жар начнется, загнусь тут...

И что интересно, теплота не была галлюцинацией. Это не был соблазнительный призрак бутерброда с яйцом и килькой, который витал перед самым носом Игоря, когда тот в последний раз вздремнул. По затекшей ледяной спине поползло приятное тепло. На плечах и на груди рубашка еще была мокра насквозь, но ткань на спине стала постепенно просыхать. Пещерка наполнилась теплыми парами, и Игорь почувствовал, как к гадкой вони примешивается запах его собственного пота. А когда начинаешь чувствовать свои собственные запахи, значит, дело совсем плохо...

Игорь обернулся и пощупал рукой камень, к которому прислонялся. Да, сомнений быть не могло, это был не бутерброд с килькой, это был гладкий и теплый камень. Настолько теплый, что прижавшись к нему боком, Игорь через некоторое время снова ощутил проникающее тепло, ласкающее закоченевшее тело.

Высушив правый бок, Игорь повернулся к камню левым боком и, положив на него и голову, мгновенно и крепко уснул...

Проснулся он от того, что снаружи перестал хлестать ливень. Дождь больше не шумел, только крупные капли одна за другой проворно капали с края свода пещерки.

Оказалось, что измученный парень проспал всю ночь. Снаружи уже брезжил рассвет, и яркие лучи заглядывали в пещерку с краю, выхватывая из темноты целую полосу, которая подобралась по земле к самым тапочкам Игоря. Тапочки эти, обычные домашние плетеные кожаные туфли, которые и до начала великого приключения нельзя было назвать новыми, сейчас были похожи на опорки клошара бальзаковских времен. Игорь с тоской уставился на размокшие тапки с надорванными ремешками и отстающей подошвой, но решил не расстраиваться понапрасну, равнодушно отмахнулся, сладко зевнул, встряхнул плечами, сделал энергичное движение локтями и... левым локтем попал во что-то мягкое!..