Страница 16 из 169
Было принято решение об отправке великими державами в Пекин союзных воинских контингентов. На пост главнокомандующего международной карательной экспедицией германский император Вильгельм II предложил генерал-фельдмаршала фон Вальдерзее. Россия приняла это предложение - она сочла, что лучше главное командование германское, чем японское или английское. На русское же главнокомандование никогда не согласились бы ни в Лондоне, ни в Токио. Российскую сторону поддержала Франция.
Германский кайзер был весьма польщен, что международным экспедиционным корпусом будет командовать немец. В своем обращении к отправляющимся в Китай войскам он публично призывал их учинить в Китае такую расправу с "бунтовщиками", чтобы китайцы запомнили германское имя, как в свое время народы Европы сохранили в памяти имя народа гуннов и их вождя Аттилы.
Впрочем, когда германский генерал-фельдмаршал прибыл на театр военных действий, борьба с "боксерами" была в основном уже завершена. Из порта Тяньцзинь на столицу Цинской империи Пекин выступил международный 20-тысячный экспедиционный корпус под командованием русского генерала Н.П. Линевича (9000 японцев, 4000 русских, 6000 англичан, американцев, французов и других). Союзники штурмом овладели китайской столицей и освободили дипломатический квартал, защитники которого мужественно выдержали 54-дневную осаду.
Посольский квартал в Пекине оказался нетронутым, он был только блокирован китайскими мятежниками. Столица государства оказалась без верховной власти. Циньский императорский двор во главе с вдовствующей императрицей-регентшей Цы Си и принцем (малолетним императором) Дуаньчу (Гуансю) бежал в неблизкий от Пекина город Сиань. Столица Китая была разделена союзным командованием на пять участков с назначением в каждый из них военного губернатора.
Когда генерал-фельдмаршал фон Вальдерзее прибыл в Пекин, то он начал проводить карательные экспедиции против близлежащих города и уездов, которые находились в руках повстанцев. Но в подобных действиях русские войска генерала Линевича при подавлении "восстания большого кулака" не участвовали. В Сиани был издан императорский указ, обвинявший ихэтуаней во всех бедах страны и призывавший государственных чиновников к беспощадной расправе над ними. Начались массовые казни ихэтуаней.
Японские войска (в основном силы 5-й дивизии) тоже участвовали во взятии Пекина и успешно действовали при разграблении сокровищ многочисленных императорских дворцов. Они "отличились" в том, что вывезли к себе, помимо прочей военной добычи, серебренную казну Китайской империи (в Китае истори-чески имела хождение не золотая, а серебряная валюта). Японцы чувствовали себя в Пекине подлинными хозяевами города, повсеместно расставляя (в отличие от европейцев) свои караулы и относясь к местному мирному населению с крайней жестокостью.
Правительство России с неохотой согласилось на вооруженную интервенцию в Пекине. Оно опасалось, что появление в китайской столице сильных иностранных войск усилит там влияние политических противников России, прежде всего Японии и ее союзников. К тому же могло измениться и само отношение китайцев к "европейской" России. Но в Маньчжурии позиция официального Санкт-Петербурга в отношении мятежников оказалась совсем иной.
Стоило только "ихутуаням" (в их числе оказались местные китайские регулярные войска) в июле 1900 года начать нападение на Восточно-Китайскую железную дорогу, как в Маньчжурию без промедлений вводятся русские войска. В ходе боев с отрядами "боксеров" русские войска потеряли 242 человека убитыми и 1283 ранеными. Но "ихэтуани" успели сделать свое дело: из 1300 верст железнодорожного пути было разрушено около 900! Особенно пострадал западный участок КВЖД. На восстановление повреждений было истрачено более 70 миллионов рублей.
Китайские власти в Южной Маньчжурии, по сути дела, санкционировали разрушение железной дороги на ее южном участке и Яньтайских копей КВЖД местными регулярными войсками. (В их обязанности, между прочим, входила охрана железной дороги). Нападение отрядов "ихэтуаней" застало врасплох строителей железной дороги. Многим из них под защитой отрядов охранной стражи удалось благополучно спастись из районов, охваченных "восстанием большого кулака". В таких спасательных операциях отличились полковник Мищенко, который вывел большую партию строителей из Ляояна в Северную Корею, и штабс-капитан Ржевуцкий - с Телинского участка в спокойный город Харбин.
Однако не обошлось и без больших жертв. Трагически сложилась судьба строителей, уходивших из Мукдена под командованием поручика Валевского и инженера Б.А. Верховского. По пути эта партия строителей и отряд стражников почти полностью погибли в неравных боях с китайцами. Захваченный в плен Верховский был обезглавлен. Много писавший о Маньчжурии Е.Х. Нилус свидетельствует:
"Впоследствии, когда наши войска вновь заняли Ляоян, они нашли там выставленную напоказ в клетке голову этого молодого и способного инженера".
В административном отношении Маньчжурия делилась на три провинции: Гиринскую, Хайлунцзянскую и Цицикарскую. Их власти во время восстания "ихэтуаней" по-разному отнеслись к строительству КВЖД и российским гражданам, оказавшимся в Маньчжурии. В своей массе это были железнодорожные строители и служащие. Местные губернаторы - цзяньцзюни имели под личным командованием многочисленные войска и могли самым решительным образом повлиять на обстановку в своих провинциях.
Гиринский цзяньцзюнь Чан Шунь, пренебрегая опасностью быть обвиненным в сочувствии иностранцам, писал в докладе богдыхану в Пекин: "Способ действия Трех Восточных провинций должен отличаться от действий Южного Китая, особенно по отношению к могущественной России, владеющей землями в двух частях света - Европе и Азии".
Высокопоставленный чиновник Циньской империи считал, что следовало сохранять дружественные отношения и союз с Россией. В таких условиях Россия, по мнению цзяньцзюня Чан Шуня, также оказала бы Китаю неотложную помощь, исходя из того, что "русские прекрасно понимают, что нельзя бить мышь (то есть Китайскую империю. - А.Ш.), которая ест с драгоценного блюда" (то есть с КВЖД).
Во время массовых погромов христианских миссий и поселений европейцев в Китае, руководство КВЖД во многом действовало на свой страх и риск. 22 июня в Харбине получили извещение гиринского цзянцзюня (генерал-губернатора. - А.Ш.) о выделении защиты города Харбина, столицы КВЖД, особого китайского полка под командованием генерала Пао Лина. Российская администрация железной дороги, однако, уклонилась от охранных услуг этого полка. По ее пожеланию полк был остановлен в Ашихэ и не поддержал вскоре последовавшего нападения цицикарских войск на Харбин.
22 июня в Гирин пришла телеграмма от Ли Хунчжана о необходимости сохранять порядок на строящейся линии КВЖД. Цзянцзюнь Чан Шунь приказал расклеить в городе и уездных центрах провинции следующие объявления:
"Китай и Россия находятся между собою в дружественных отношениях, как и всегда раньше", поэтому нельзя "производить беспорядки, от которых может произойти несчастье для государства".
Все же 22 июня русские служащие железной дороги покинули Гирин. С отрядом "ихэтуаней", прибывшим в Гирин, цзяньцзюнь Чан Шунь расправился решительно и жестоко. Ночью его личная охрана окружила казарму "боксеров" и арестовала всех, а на рассвете, казнив 10 вожаков, остальных отпустили на все четыре стороны.
Однако отношение к России другого императорского наместника в Маньчжурии - цицикарского цзяньцзюня Шоу Шаня было совсем иным. В ходе успехов "восстания большого кулака" глава Цицикарской провинции резко изменил свое отношение к железной дороге и ее работникам. Эта враждебность проявилась в нападении 5 июля 1900 года на русские береговые посты у города Айгуня, в откровенно провакационном обстреле через реку Амур в течение двух недель города Благовещенска и других военных акциях.
Дело дошло даже до того, что войска цицикарского цзяньцзюня переправились через Амур и атаковали город Благовещенск, но были сразу же наголову разбиты и им пришлось спасаться бегством обратно через реку. Это нападение привело к тому, что "благовещенские власти собрали всех "желтых" на берег Амура и велели им вплавь переправляться на маньчжурский берег".