Пламя

В ту же секунду прямо на Фархада рухнул дом. Облако густого дыма поползло по земле.

Первой опомнилась Юлия. С криком бросилась она к дому и скрылась в густом черном дыму. Следом поспешили и остальные.

К счастью, Фархад почти не пострадал. Товарищи отнесли его подальше от огня, посыпали песком начавшую тлеть одежду. Однако он был без сознания. Юлия гладила его испачканную копотью щеку, теребила плечо:

- Фархад! Любимый! Очнись! Я люблю тебя, слышишь?

Ее светлый костюм был перемазан сажей и пеплом, волосы растрепались. Она подняла умоляющие глаза на коллег:

- Педро, Хосе! - Отнесите его в диспетчерскую. Я вызову санитарный вертолет.

Педро принес носилки. Фархада бережно положили на них и уже собрались нести, как вдруг он громко застонал и открыл глаза.

- Стойте! Вы с ума сошли! Какой вертолет?! Я абсолютно здоров!

- Фархад! - Юлия умоляюще сложила руки на груди. - Я прошу тебя, послушайся. У тебя ведь ожоги.

- Нет у меня никаких ожогов! Пустите! Я сам... сам...

Он поднялся с носилок, прихрамывая, двинулся к своему дому. Обернулся и указал рукой на треснувший стеклянный шар:

- Поднимите Вергею.

- Вергея? - переспросил Эркин, поднимая шар.

Внутри шара, имеющего крышку в виде полусферы, он различил желто-зеленое растеньице с колючками, смахивающее на кактус. Через трещину из шара сыпался грунт. Эркин прикрыл трещину ладонью. - Чем она знаменита, эта Вергея?

- На Верге не существует растительности, - объяснил стоявший рядом Педро. - Вот наш Хаят и задался целью вырастить что-нибудь такое, что могло бы прижиться в почве Верги. Почти год опытов и вот, - он постучал ногтем по шару. - Что было бы с Хаятом, сгори эта штука! Ведь он нянчился с ней, как с младенцем. Молодец, Фархад, вспомнил о Вергее. - Он смутился. - А вот у меня как-то из головы выскочило...

- Вергея... - задумчиво произнес Эркин, плотно зажимая трещину. - Как же удалось Хаяту вырастить такое чудо?

- Об этом спроси у него.

- Где бы нам ее пока поставить?

- Можно у меня, - предложил Педро.

Они занесли шар в дом, и Педро быстро заплавил трещину.

Эркин внимательно посмотрел на крупицы грунта, что остались у него в руке. Повернулся к Педро:

- Пожалуй, надо предупредить Хаята о случившемся. Пойду к нему. Заодно и с шахтой познакомлюсь.

- Что же, ступай, дружище! - согласился Педро. - И пусть Хаят возвращается. На подмену пойдет Хосе.

VIII

Дорога на шахту вела через искусственную рощицу. Эркин вошел в тень деревьев и остановился на минуту, зачарованный лесным ароматом. На Верге появилось уже множество лесополос, рощиц, садов, но вся беда в том, что деревья, кусты, даже трава и опавшие листья были здесь искусственными. Бесплодная почва Верги решительно противилась всем начинаниям селекционеров. Предпринимались попытки облагородить местный грунт. Над этой проблемой сейчас работала большая группа ученых. Выходит, Хаяту удалось сделать то, что пока не под силу целому коллективу?

И этот пожар... Разумеется, он мог возникнуть и случайно... Однако какие глаза были у Хосе, когда он глядел на пламя! Неужели это дело его рук?

Сразу же за рощицей начиналась неглубокая ложбинка с пологими склонами, что вела вдоль горных гряд от шахты. Эркин быстро зашагал по ней, размышляя о своей миссии.

Вход в шахту закрывала мощная бронированная плита. В плите на уровне груди виднелось три небольших гнезда. Для того чтобы попасть внутрь, необходимо было ввести в эти гнезда тройник, которым оснащались специальные скафандры, предохраняющие от радиации. Комплект таких скафандров хранился в дежурной комнате, устроенной в скале, неподалеку от входа.

Быстро облачившись в скафандр, Эркин подошел к плите, включил тройник. Раздалось негромкое жужжание, плита отодвинулась в сторону. Эркин оказался в небольшом тамбуре перед массивной дверью. Снова послышалось жужжание. Задвинулась входная плита, после чего открылись двери. Пройдя таким образом несколько тамбуров, Эркин оказался наконец у входа в шахту на небольшой, огражденной высокими барьерами площадке. Куда-то вниз вел длинный эскалатор. Эркин подошел к самому ограждению и замер, пораженный: таких шахт ему еще не приходилось видеть. Его взору предстал невообразимо огромный подземный зал, обрывающийся у ног и уходящий вниз еще метров на сто. Это была гигантская выработка - пустота в сердце горных хребтов. Там, на дне этой гигантской пещеры, работали десятки совершенных автоматов резали породу, дробили, извлекали из нее металл, плавили его, обогащали, очищали, прессовали в аккуратные маленькие брикетики, запечатывали в контейнеры и отправляли на поверхность. В подобных условиях могли работать только автоматы. Люди обычно не спускались ниже галереи. Эркин встал на ленту эскалатора. Лента мягко вздрогнула и плавно покатила его вниз. Спуск продолжался долго. Наконец лента остановилась. По небольшому легкому мостику Эркин прошел на галерею, вырубленную в скале.

Потоки ровного голубоватого света довольно хорошо освещали галереи, но, как Эркин ни всматривался, Хаята нигде не было видно. Тогда он сел в электромобиль, завел его и поехал по галерее вокруг подземных разработок. Чем дальше он продвигался, тем сильнее становился шум, тем чаще сотрясались стены подземелья. От галереи местами отходили небольшие боковые тупички, и Эркин заглядывал в каждый. Так он объехал все вокруг, но Хаята не нашел.

В раздумье он остановился у барьера, глядя вниз.

Послышалось негромкое жужжание. Эркин оглянулся и увидел на эскалаторе фигуру в таком же, как у него, темно-зеленом скафандре. Вот человек приблизился, и Эркин разглядел за стеклом гермошлема черты Хаята, памятные ему по фотографии. Хаят махнул рукой, словно приглашая следовать за ним. Они прошли по галерее метров пятьдесят, затем Хаят свернул в боковой коридор. В конце ответвления оказалась просторная, уютная комната. Здесь Хаят, заперев предварительно двойные двери, снял с себя гермошлем, расстегнул скафандр. Эркин последовал его примеру. Он понял, что они находятся в комнате отдыха, защищенной мощными экранами от смертоносного излучения.

Хаят оказался невысоким, плотным крепышом с густыми, косматыми бровями, с залысинами на лбу. Выглядел он утомленным.