Случай в аэропорту

- Ага! - злобно обрадовалась Вика. - И за это пользовался мною, как женой.

Заставил меня...

- Ничего я тебя не заставлял!...

Я не удержался и зевнул. Пламя стоявшей на столе свечи колыхнулось.

- Вика! - проникновенно произнес я. - Давай спать, а?... Я валюсь с ног. Да и ты, наверное, тоже.

Девица помедлила, но все же направилась к двери; задув свечу, я поплелся следом. Понуро, как запряженные цугом лошади, мы поднялись по лестнице (викин зад покачивался точно перед моим носом; над молочно-белыми ягодицами располагались соблазнительные ямочки). Мы прошли в спальню и легли.

Отодвинувшись от сумасшедшей девицы как можно дальше, я завернулся с головой в одеяло и провалился в сон.

3. Страшная месть

Проснулся я от громкого стука дождя, за окном брезжило серое ирландское утро. Вика сопела на другом конце постели... я осторожно встал, собрал одежду и на цыпочках выбрался из спальни. В доме было тепло; я порадовался, что оставил на ночь отопление. Кстати, не забыл ли молочник возобновить доставку молока?... Я выглянул на крыльцо - молодец, не забыл! Беспросветные тучи висели над домами с красными черепичными крышами, ветер хлестал по лужам косым дождем. На крыльце дома напротив сидела Баффи, соседская кошка - я позвал ее, но глупый зверь лишь таращил круглые глаза. Ни одного человека на улице видно не было... благословенна наша деревня!... Как хорошо дома!...

Я насыпал в пиалу свои любимые мусли (с орехами и сушеной папайей), залил молоком и съел. На столе стоял подсвечник со свечой - я отнес его на место в гостиную, а листочки с балладой о комсорге Рабиновиче сложил на подоконнике...

- Доброе утро!

В дверях стояла Вика, одетая в уютный байковый халатик и теплые тапочки. На умытом лице - приветливая улыбка... прямо ангел! Ничего общего с бросавшейся на меня ночью фурией.

- Доброе утро, - ответил я. - Мусли будешь?

Она кивнула и уселась за стол; из-под края халата вылезли коленки. Все-таки ноги у нее были исключительно хороши... я с удовольствием вспомнил первую половину вчерашней ночи. И тут же (с содроганием) вторую.

Я выдал Вике пакет с муслями, молоко, пиалу и ложку.

- Когда поешь, приготовь чай, - я указал пальцем на раскрытый шкаф, где виднелась коробка с заваркой. - А я пойду умываться, хорошо?

Девица кивнула.

- Если хочешь позвонить своему бойфренду - телефон в прихожей...

Когда я вернулся, Вика уже допивала чай. На столе стояли чашки, чайник с кипятком и чайник с заваркой, а также коробка шоколадных конфет. Конфеты были не мои; видимо, они являлись викиным вкладом в чаепитие.

- Дозвонилась?

- Да, - девица отставила пустую чашку и радостно улыбнулась.

- И почему он тебя не встретил?

- Он в больнице.

Я вздрогнул.

- Когда его выписывают? - то, что Вика может застрять у нас до приезда жены, тревожило меня куда больше, чем здоровье неведомого бойфренда. Надеюсь, он скоро выздоровеет?... В смысле, чем он бо...

- У него аппендицит, - перебила Вика. - Когда я звонила вчера из аэропорта, ему как раз делали операцию.

- А-а... - с облегчением протянул я. - Тогда его скоро выпи...

- Это все неважно, - опять недослушала Вика. - Мы договорились, что я заеду в больницу и он даст мне ключи от дома. Ты меня подвезешь?

- Конечно, - допив чай, я встал. - Мне как раз надо в супермаркет...

одеваемся?

Когда мы вошли в спальню, я направился к платяному шкафу. Как вдруг...

- Выйди, пожалуйста! - приказала Вика ледяным тоном.

- Ты что, стесняешься? - удивился я.

- ВЫЙДИ НЕМЕДЛЕННО!

- Хорошо! - буркнул я.

Чтобы пройти к двери, мне пришлось огибать кровать, а поскольку последняя очень велика, между ней и стеной проход весьма узок. Плюс там стояла Вика - ровно посередине. Я стал обходить ее... повернулся боком, чтобы, не дай Бог, не коснуться сумасшедшей девицы. Но та внезапно придвинулась и обняла меня за шею.

- Сереженька, извини, - теплое дыхание нежно коснулось моего уха. - Я знаю, что вела себя, как мегера.

- Ничего страшного, - я примирительно погладил ее по кудрявым волосам.

- Нет, не так!

Вика притянула меня и поцеловала в губы... а я обнял ее и почувствовал ладонями ямочки над ягодицами. Сердце мое застучало, я потянул за поясок девицыного халата и сунул руку в образовавшуюся щель. Вика на секунду замерла, но тут же громко задышала; не прерывая ласок, мы влезли на кровать.

Она окончательно сбросила халат, избавился от халата и я. (До чего ж она меня привлекала!... И совершенно не ясно чем: я, вообще-то, люблю женщин в теле. Впрочем, несмотря на худобу, кости из Вики не торчали - все было покрыто мягкой соблазнительной плотью.) Наконец я лег на нее, а ее рука скользнула вниз (очевидно, чтобы помочь мне войти), как вдруг...

- А-х-х-ф-ф!!!...

Яички мои пронизала нестерпимая боль - я задохнулся... потом задергался...

тут же замер опять...

Вика крепко сжимала мою мошонку, впившись в нее ногтями.

- Ты что?!... Зачем?... - дыхание у меня перехватило.

Безмятежно улыбаясь, девица глядела мне в глаза.

- Чтобы продемонстрировать, чего вы, самцы, стоите, - ее обычно хриплый голос прозвучал на этот раз чисто и ясно. - И чтоб ты уважал женщину, с которой спишь!

- Когда... я... тебя... не... уважал?... - просипел я с неимоверными паузами (каждое слово резонировало в сдавленных яичках невыносимой болью).

- Да только что, - холодно объяснила Вика, - когда по-хозяйски, как барин ввалился в комнату, где я переодевалась!... И когда подслушивал, как я сочиняю стихи!... А до этого обозвал меня взбалмошной дурой, да!...

- Из... ви... ни... - слоги выходили из меня с шипением, как воздух из проколотой шины, - по... жа... луй... ста...

Когда ее пальцы разжались, я несколько секунд боялся пошевелиться... потом слетел с кровати и, изогнувшись дугой, осмотрел свое мужское достоинство: на коже остались следы ногтей, но кровь не текла. Из-за ноющей боли стоять я мог, лишь наклонившись вперед, однако серьезных повреждений, кажется, не было.

Я перевел взгляд на Вику. Чтобы успокоиться, три раза вдохнул и выдохнул.

- Вон отсюда! - я дернул ее за ногу.

Презрительно улыбаясь, девица встала и подобрала с пола свой халат.

- Чтоб духа твоего здесь не было! - я вырвал халат у нее из рук и швырнул в чемодан.

Через две минуты я был одет. Вика же за это время нацепила лишь трусы и гольфы - чтобы не сорваться, я спустился в кухню и сварил кофе...

Девица сошла вниз лишь через полчаса (наряженная в стильные вельветовые брюки и шикарную кофточку) и с высокомерным видом встала у дверей. Я быстро затолкал в багажник ее чемодан, мы сели в машину. "В каком госпитале лежит твой бойфренд?" На викином лице проступило недоумение... я молча протянул ей мобильный. После долгих переговоров на ломанном английском выяснилось, что госпиталь находится на другом конце города... то есть, на поездку туда и обратно уйдет полтора часа (Лимерик - город старинный и к современному автомобильному движению не приспособлен). Впрочем, чтобы избавиться от этой сумасшедшей, не жалко.

Через сорок минут мы въехали в ворота госпиталя, нашли нужный корпус. Я в последний раз выволок викин чемодан и поставил перед ней.

- Прощай! - я повернулся, чтобы сесть в машину...

- Ты на меня обиделся?

Размеренно дыша, я досчитал до пяти. Потом обернулся.

- Да.

Мимо нас сновали посетители и медперсонал. С неба падала мелкая морось.

- Ты похож на истеричного мальчика, - Вика презрительно сощурилась, ушибленного чужой, солдатской правдой.

Не дав мне ответить, она с легкостью подхватила чемодан и исчезла в дверях госпиталя.

4. Второе пришествие

В тот день - пятницу - я успел переделать кучу дел: купил продукты, дважды запускал стиральную машину, съездил в Управление налогов и зашел в университет, чтобы разобрать накопившуюся почту. После расставания с Викой настроение у меня исправилось: из редакции "Math. Review" прислали хвалебные рецензии на мою статью, плюс пришло письмо от соавтора-датчанина, существенно продвинувшего нашу с ним задачу.