Камень

откинула голову Виктору на плечо, закрыла глаза. Но тут же открыла опять и выпрямилась - Виктор отпустил ее. Лицо девушки стало белым (черные круги под глазами исчезли) и застыло, как маска.

- Коснись меня и Камня одновременно, - Нора говорила ровным, лишенным интонаций шепотом.

- И что будет?

- Что-то очень хорошее.

После секундного колебания Виктор взялся за правую ладонь девушки, а свою правую руку сунул в салатницу. За мгновение до того, как его пальцы коснулись пористой поверхности Камня, он закрыл глаза.

И тут же мир беззвучно взорвался и разлетелся в пыль. Исчезли стены дома, улицы города, земной шар и охватывавший все это небосвод. Остались лишь Виктор и Нора - два тела посреди бесконечно-пустого пространства, соединенные в замкнутую цепь. И остался Камень, пропускавший сквозь эту цепь волны счастья, любви и понимания... любви, понимания и счастья... понимания, счастья и любви...

8. Возвращение домой

Зацепившись плечом за поручень, Виктор вышел из фуникулера, пересек безлюдную платформу и потащился по аллее, ведущей к дому... тяжелые, как кувалды, ноги еле отрывались от земли; тяжелая, как гиря, голова тянула вниз. В его памяти раз за разом, как видеоклип, проигрывались те несколько секунд, когда он отдирался от Камня (вспышка черной пустоты и всепоглощающая слабость), а потом отдирал Нору (лицо девушки исказила жуткая гримаса, из перекошенного рта исторгся неразборчивый хрип).

Он отпер входную дверь и вошел в прихожую. В глубине кухни мигали индикаторы кухонного робота. Светящиеся стрелки стенных часов показывали 5:10. Виктор повесил плащ на вешалку, снял ботинки и, волоча ноги, поднялся на второй этаж. Сквозь приоткрытую дверь детской доносилось уютное сопение Малыша. Ощущая неприятную, тяжелую пустоту во всех членах, Виктор прошел по коридору в спальню.

Он разделся, бросая одежду на пол... сделав титаническое усилие, поплелся в ванную. Через две минуты вернулся и повалился на кровать. В окно заглядывала низкая предутренняя луна.

- Доброе утро, милый.

Виктор вздрогнул и рывком сел. В обрамлении дверного проема - неясным узким силуэтом - стояла Клара.

- Когда ты приехала?

- Вчера вечером, - лица ее видно не было, но чувствовалось, что она улыбается своей всегдашней безмятежной улыбкой. - Я ждала тебя в гостиной, но под утро задремала.

- А как же гастроли?... Что ты сказала в театре?

- Что у меня тяжело заболел муж, - Клара мелодично рассмеялась, будто зазвенел серебряный колокольчик. - Ничего страшного, вместо меня сыграет дублерша, - oна невесомо присела на край кровати. - Ну, что же ты не рассказываешь о своей пассии?

Лунный свет осветил геометрически-правильные черты лица и тщательно расчесанные волнистые волосы.

- Когда ты начала интересоваться моими сердечными делами?

- С тех пор, как ты отключил свой мобильный телефон и перестал отвечать на мои звонки, - Клара зябко поежилась, запахнула халат поплотнее.

- Ну, рассказывай, не тяни - сколько ей лет? Кем работает? Красива ли?...

Умна?... Блондинка или брюнетка?...

- А с каким режиссером провела вчерашнюю ночь ты? - Виктор почувствовал нарастающую волну раздражения. - С блондином ли, брюнетом, худым или толстым?

Опять зазвенел серебряный колокольчик: Клара рассмеялась.

- Представь себе, я спала одна.

На несколько секунд наступила тишина. На кларином трюмо холодно, словно хирургические инструменты, блестели косметические принадлежности.

- Хватит, Клара, - устало сказал Виктор. - Мы с тобой договорились:

ты спишь, с кем тебе нужно, я сплю, с кем хочу. Договор предложила ты, я на него лишь согласился, - он помолчал, а потом со злостью добавил: Потому что очень хотел на тебе жениться, прямо дрожал от нетерпения...

- Но, милый, ты же не винишь меня в своем желании на мне жениться?...

- Клара поднялась и прошлась по спальне взад-вперед. - И потом, мы договорились, что можем спать с другими людьми, но не можем влюбляться, она остановилась и посмотрела Виктору в лицо, - так?

- Так, - эхом отозвался Виктор.

- Вот я и спрашиваю: это у тебя серьезно? - в кларином голосе послышались жесткая нотка.

- Да.

- Ты хочешь разводиться?

- Не знаю.

- Это не ответ!

- Другого у меня нет. Пока нет.

Клара резко отвернулась и отошла к окну, застыв на его фоне четким черным силуэтом. Было видно, что она старается взять себя в руки. В темноте светились красные цифры стоящего на тумбочке будильника.

- Расскажи мне об этой женщине.

- Что ты хочешь знать?

- Кто она?

- Помнишь, когда Малыш попал под машину, ему помогла...

- Постой, - брезгливо удививилась Клара, - это ведь, кажется, была продавщица...

- Хоть бы и продавщица... - устало отвечал Виктор. - Но она, вообще-то, хозяйка магазина. И у нее есть медицинский диплом.

- Так почему она не работает врачом?

- Она предпочитает магазин... и не нуждается в средствах, - он помолчал, а потом с досадой добавил: - Какая разница, чем она зарабатывает себе на жизнь?

Клара поднесла руку к губам, как делала всегда, когда размышляла.

- И действительно неважно... - согласилась она. - Скажи: что эта женщина умеет, чего не умею я?... Чем она хороша?...

- Тем, что разбудила меня от летаргического сна, в котором я жил последние годы. Тем, что заставила вновь чувствовать влечение, страх, боль, жалость...

- Тогда почему ты сомневаешься насчет развода - она замужем?... Или ты все-таки не уверен, что она нужна тебе?...

- Она не замужем, - отвечал Виктор. - Это все, что я могу тебе сообщить.

На несколько секунд наступила тишина.

- Ты стал жесток, - сказала Клара.

- Жесток?... - безучастно отозвался Виктор. - Ладно, если хочешь, я объясню, почему я не уверен... - он помолчал, собираясь с мыслями. Потому что не понимаю, чего она хочет и что ей нужно... Не понимаю, что я могу ей дать... Не уверен потому, что в один миг она - спокойный, уравновешенный человек, а в другой - безумец без инстинкта самосохранения, - он сделал паузу, чтобы перевести дух. - Потому что она усиливает каждую эмоцию всеми мыслимыми средствами и не может остановиться... Потому что всегда идет до конца и тащит меня за собой!...

На луну наползало облачко. Желтое пятно на стене напротив зеркала стало съеживаться и тускнеть.