Страница 67 из 195
Этот акт королевской воли новым блеском приукрасил род Сапег, а к этому никто из тогдашних князей не оставался равнодушен, хорошо еще, коль не стремился per nefas* к возвышению. Вот и готов был Сапега сделать сейчас для короля все возможное и невозможное.
_______________
* Преступным путем (лат.).
- Коли гетман я, - сказал он Кмицицу, - ты мне подсуден и найдешь во мне покровителя. Много тут шляхты в ополчении, стало быть, в любую минуту может она поднять шум, не лезь ты ей на глаза, покуда не растолкую я ей, что клевету взвел на тебя Богуслав, и не сниму с тебя клеймо позора.
Кмициц от души поблагодарил Сапегу и заговорил об Анусе, которую он привез с собой в Белую. Сапега стал ворчать, но был он в таком хорошем расположении духа, что и ворчал весело.
- Клянусь богом, рехнулся Себепан! - говорил он. - Сидят они себе с сестрой за стенами Замостья, как у Христа за пазухой, и думают, что всяк может отвернуть полы кунтуша, стать у печки да погреть себе спину. Знавал я Подбипяток, сродни они Бжостовским, а Бжостовские мне. Имение богатое, что говорить, но хоть попритихла на время война с московитами, они все же стоят еще в той стороне. Куда сунешься с этим делом, где теперь суды, где власти? Кто будет утверждать девку в правах наследства, вводить во владение? Совсем они там с ума посходили! У меня Богуслав на плечах, а я обязанности войского должен исполнять, с бабами вожжаться!
- Не баба она, а вишенка, - сказал Кмициц. - Но мое дело сторона! Велели везти - привез, велели отдать - отдаю!
Старый гетман взял тут Кмицица за ухо.
- А кто тебя знает, разбойник, какую ты ее привез! Избави бог, станут болтать, что горой ее дует от опеки Сапеги, как мне, старику, в глаза тогда людям смотреть, сраму-то не оберешься! Ну-ка, что вы там на стоянках делали? Говори сейчас же, нехристь ты этакий, не перенял ли ты от своих татар басурманских обычаев?
- На стоянках? - весело переспросил Кмициц. - На стоянках я приказывал слугам плетьми себе спину полосовать, чтоб изгнать греховные помыслы, кои под кожей имеют обиталище и, confiteor*, как слепни меня жалили.
_______________
* Сознаюсь (лат.).
- Вот видишь! Хорошая ли девка-то?
- Э, коза! Но очень пригожа, а уж ласкова...
- Это ты уж успел узнать, нехристь ты этакий!
- Какое там! Добродетельна она, как монашенка, тут уж ничего не скажешь. Ну а коль горой дуть ее станет, так это скорей от опеки пана Замойского может приключиться.
Кмициц рассказал Сапеге всю историю. Гетман со смехом похлопал его по плечу.
- Ну и дока же ты! Не зря про Кмицица столько рассказывают. Но ты не бойся! Пан Ян не злой человек и друг мой. Остынет первый гнев, и он сам еще посмеется и тебя вознаградит.
- Не нуждаюсь я в его наградах! - прервал Кмициц Сапегу.
- Это хорошо, что гордость есть у тебя и людям в руки не смотришь. Ты вот так же усердно помоги мне бить Богуслава, не придется тебе тогда приговоров бояться.
Сапега взглянул на Кмицица, и его просто поразило лицо молодого воителя, за минуту до этого такое открытое и веселое. При одном упоминании имени Богуслава Кмициц побледнел и оскалился, как злая собака, готовая укусить.
- Чтоб этому изменнику собственной слюной отравиться, только бы перед смертью он еще раз попал мне в руки! - сказал он угрюмо.
- Не удивительно мне, что так ты на него злобишься! Помни только, не теряй в гневе рассудка, с Богуславом шутки плохи. Хорошо, что король прислал тебя сюда. Будешь набеги учинять на Богуслава, как когда-то на Хованского.
- Такие набеги буду учинять, что не тем чета! - так же угрюмо ответил Кмициц.
На том разговор кончился. Кмициц уехал к себе на квартиру поспать, он очень утомился от дороги.
В войске между тем разнеслась весть о том, что король прислал любимому военачальнику великую булаву. Радость, как пламя, обняла тысячи людей.
Шляхта и офицеры из разных хоругвей стали толпами собираться у квартиры гетмана. Город пробудился ото сна. Зажглись огни. Прибежали знаменосцы со знаменами. Запели трубы, загремели литавры, грянули залпы из пушек и мушкетов, а Сапега роскошный устроил пир, и на пиру всю ночь кричали "виват!" и пили за здоровье короля и гетмана и за грядущую победу над Богуславом.
Пана Анджея, как уже было сказано, на пиру не было.
За столом гетман завел разговор о Богуславе; ни словом не обмолвился он о том, что за офицер прибыл с татарами и привез булаву, а заговорил о коварстве князя.
- Оба Радзивилла, - говорил он, - строили козни; но князь Богуслав превзошел своего покойного брата. Вы, верно, помните Кмицица или слыхали о нем. Представьте же себе, князь Богуслав распустил о нем слух, будто сулился он руку поднять на нашего короля и повелителя, а оказалось, все это ложь!
- Но Кмициц помогал Янушу истреблять доблестных рыцарей.
- Да, помогал, но и он спохватился, а спохватясь, не только оставил Януша, но, будучи человеком смелым, попытался похитить Богуслава. Худо пришлось молодому князю, еле вырвался он живым из рук Кмицица.
- Кмициц был великий воитель! - раздались многочисленные голоса.
- Из мести взвел на него князь (Богуслав такой страшный поклеп, что душа от него содрогается.
- Сам дьявол хуже не выдумал бы.
- Знайте же, есть у меня свидетельства, черным по белому они написаны, что месть эта была за то, что Кмициц стал на правый путь.
- Такое бесчестье нанести человеку! Один Богуслав на это способен.
- Втоптать в грязь такого воителя!
- Слыхал я, - продолжал гетман, - будто Кмициц, видя, что делать ему тут больше нечего, бежал в Ченстохову и там великие оказал отчизне услуги, а потом собственной грудью заслонил государя.
Те самые офицеры, которые за минуту до этого изрубили бы Кмицица саблями, стали с приязнью о нем отзываться.
- Кмициц ему этого не простит, не такой он человек, он и на Радзивилла не побоится напасть!
- Все рыцарство князь конюший опозорил, бросивши такую тень на одного из нас!
- Своевольник был Кмициц, изверг, но не предатель!
- Он отомстит, он отомстит!
- Мы раньше за него отомстим!
- Коль ясновельможный гетман честью своей за него поручился, стало быть, так оно и было!
- Так и было! - подтвердил гетман.
- За здоровье гетмана!