Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 6 из 7

В литературных дискуссиях последних лет немало говорилось верного, не очень верного и вовсе неприемлемого о том, что "деревенская проза" во многом явилась порождением эпохи НТР как духовное противостояние процессам обездуховливания, стандартизации человеческой жизнедеятельности, подмены нравственных ценностей - ценностями производственно-техническими.

Вместе с тем та же "деревенская проза" во многом взросла на творческом возрождении традиций русской классической литературы, литературы народной в своей основе и идейной устремленности.

Гораздо реже называется другой ее непосредственный и более близкий исток - гражданские, нравственные уроки Великой Отечественной, поставленные войной вопросы о настоящем и будущем страны и народа, на которые чисто "военная проза" полного ответа дать все-таки не могла. "Военная проза" (речь, естественно, идет опять же о лучших образцах) в известном смысле подвела общественное сознание, в том числе и писательское, к необходимости ставить и решать такие вопросы уже на новом, "мирном" материале.

III

"Война" Стаднюка - это именно "Война": не просто определенный жизненный, исторический материал романа, но его главный герой, особое состояние мира, со своей системой координат, со своим мерилом ценностей.

Впечатляющие картины рисует Иван Стаднюк в романе, как бы перенося читателей в самый эпицентр взрыва, расколовшего мир. Вот Молотов едет на Центральный телеграф, чтобы сообщить стране о том, что она уже находится в состоянии войны: "И когда въехали на улицу Горького, Молотов, оторвавшись от трудных мыслей, вдруг увидел, как на тротуаре справа весело теснились в сторону прохожие, уступая дорогу свадебному кортежу... Впереди шла невеста в белом платье, с сияющим лицом и опущенными глазами, и жених... Молотов содрогнулся от мысли, что москвичи еще ничего не знают!.. Люди продолжали жить своими радостями, обыденными заботами... надеждами... А через несколько минут он известит страну о войне, и все померкнет вокруг..."

Мир уже в ином состоянии, а люди в первые мгновения еще живут представлениями о мире. Даже на самой линии огня, даже под взрывами бомб и снарядов: "Куда они стреляют? Тут же люди!"

Война крушила многие из понятий и представлений, вчера еще казавшихся незыблемыми. "Чего же тем фашистам надо? - думает юный совсем младший политрук Миша Иванюта. - Ну, пусть попробуют... узнают силу и Красной Армии, и своего пролетариата... Наверняка немецкий рабочий класс уже выходит на баррикады... Сокрушающие удары с фронта и революционный пожар в тылу... Не собирался Миша Иванюта побывать в Берлине, а теперь придется... Интересно, скоро ли?.. Через неделю, а может, через три?.."

Но Красная Армия, неся огромные потери, отступила к самой Москве; надежды на "революционный пожар" оказались призрачными. Но даже и в эти труднейшие, суровейшие дни поражений, разочарований, пересмотра многих ценностей жизнь несла не одни потери, но и обретения: "Никто не хотел умирать. Но и никто не хотел хоронить веру в бессмертие советской державы. И ее бессмертие советские воины утверждали в тот черный день своей смертью..."

Тогда-то и прозвучали будто воскресшие, когда настал их час, слова:

"Товарищи! Граждане! Братья и сестры! Бойцы нашей армии и флота. К вам обращаюсь я, друзья мои!.."

Тогда-то, писал Алексей Толстой, "как колокол града Китежа, зазвучали в советской литературе слова: святая Родина".

Тогда и началось возрождение вековечных святых и высоких понятий и имен, связующих воедино поколения от первых защитников Родины: Александра Невского и Дмитрия Донского, Козьмы Минина и Дмитрия Пожарского, Богдана Хмельницкого, Суворова, Кутузова, Ушакова, Нахимова - до героев Бреста, Смоленска, Можайска, Москвы, Сталинграда... Такое возрождение национально-патриотического сознания, исторического общенародного духа, безусловно, вызвано было характером, который все более обретала для нашей страны война с фашизмом, осознанием ее как войны народной, отечественной. Вне такого осознания победа была бы невозможна. Тогда-то и начинаешь понимать глубоко трагическую и вместе с тем оптимистическую суть парадоксальной мудрости: "Мы погибли бы, если б не погибали". Слова эти Иван Стаднюк предпослал эпиграфом к роману. Эпиграф этот действительно раскрывает еще один важнейший аспект социально-исторического и нравственно-философского пафоса "Войны".

Роман многопланов, многоаспектен; писатель разворачивает перед читателями картину судеб нескольких десятков основных героев, судьбы трех поколений ("дедов", "отцов" и "детей"), судеб страны, народа; политический, общефилософский, социально-исторический, военно-теоретический, нравственный, бытовой пласты находят необходимую меру соотнесенности и взаимообусловленности в единстве романа.

Писатель поставил перед собой грандиозную и благородную цель показать (не провозгласить, не теоретически выявить только, но именно наглядно показать) самую суть войны как войны народной, отечественной. Здесь многое решал точный выбор угла зрения на происходящие события. Писатель помогает нам увидеть эти события объемно: и глазами бойцов, бегущих в атаку, и старого историка - военного мыслителя и теоретика, и старой крестьянки, и военачальника, - людей, только начинающих жить, и партийных, государственных деятелей, умудренных опытом революционных боев и социалистического строительства. Мы видим действительность, оцениваем события и как бы из окопа на линии фронта, и из-за стола, вокруг которого собрались члены Государственного Комитета Обороны.

И все же такая широта и многоаспектность взгляда не освобождает писателя от необходимости конкретного главного героя, в сознании, в судьбе которого писатель мог бы с наибольшей полнотой воплотить собственный взгляд на вещи. Таким героем стал в романе Ивана Стаднюка генерал Федор Ксенофонтович Чумаков, в судьбе, в сознании которого естественно совмещаются и взгляд "из окопа" (генерал - солдат в самом прямом смысле), и взгляд из Генерального штаба; взгляд человека "из народа" (мать его и сейчас крестьянка) и взгляд крупного военачальника, мыслителя, военного теоретика, военачальника из народа и народного военачальника, то есть воплощающего в своей судьбе судьбу своего народа.