Зэк

Б. К. Седов

Зэк

Владимир… Прекрасный древний Владимир в сердце земли русской, на берегу Клязьмы…

Кремль, Золотые ворота, Успенский собор, Дмитриевский собор…

Рукотворное чудо Покрова-на-Нерли…

Но есть во Владимире и еще одно очень известное заведение – Владимирский централ. И если любознательный приезжий спросит на улице владимирца: А где же у вас тюрьма? – то, вполне вероятно, услышит ответ: «Между роддомом и кладбищем».

И это – правда. А все остальное, что найдет читатель на страницах этого романа, не более чем авторский вымысел.

Б. К. Седов

ПРОЛОГ

1 января 2002 года, Владимир.

Учреждение ОД-1/Т-2 – Владимирский централ.

Медленно, тяжело, похмельно плыл за решеткой окна оперчасти рассвет. Рассвет нового года и нового века. Подследственный Таранов сидел на стуле, кум – напротив него, на подоконнике. За его спиной, на карнизе, ворковали утробно голуби. Валил снег.

И Таранову и оперу было ясно, что дальнейший разговор потерял всякий смысл… несколько секунд кумовской молчал, потом сказал:

– Пятнадцать суток ШИЗО. Для начала.

Таранова увели. Злой и невыспавшийся цирик с серым лицом провел Ивана по продолу. Кафельный пол гулко отражал звук шагов. Цирик что-то бормотал себе под нос, а что – не разобрать… да Иван и не слушал.

Дверь штрафного изолятора закрылась. Иван остался один в каменном мешке размером два на полтора метра. Из «мебели» здесь была стальная сварная рамашконка – поднятая вертикально к стене, закрытая на замок… и дальняк – унитаз со сливным краном, по совместительству выполняющий обязанности умывальника. В «мешке» было очень холодно. Иван сел на корточки и прикрыл глаза… он вспоминал, он погружался в те события, которые привели его сюда – в штрафной изолятор Владимирского централа.

…С чего же все началось? С заснеженной, в сугробах, улицы, на которой он с карабином в руках ждал свою жертву? …Или раньше, когда пять дней назад он сел на Московском вокзале в поезд № 151 Санкт-Петербург-Ижевск… и колеса застучали, застучали, застучали – раскатываясь, набирая обороты: тук-тук, тук-тук, – унося прочь от Петербурга. Вагоны слегка покачивались, длинное темное тело поезда с яркими квадратами окон стремительно летело по двум стальным ниткам посреди бесконечного заснеженного пространства – черного, накрытого плотной вуалью снегопада… Прожектор на голове локомотива рассекал мглу широким белым мечом. Поезд мчался на юго-восток, под тысячетонным весом напряженно вибрировали рельсы, бежала рябь по янтарной поверхности в стакане с остывшим, недопитым чаем… И стучали, стучали, стучали колеса…

Нет, это началось еще раньше, когда глубокой ночью он позвонил Лидеру и сказал «да» в ответ на совершенно безумное предложение, а глаза мертвецов смотрели на него из августа двухтысячного… И черный парус скользил над водой карельского озера Тиллиярви.

Или же это началось еще раньше, когда в «диких гаражах» он взял в руки «фермерский» «ТОЗ-106» и перестрелял с подачи (по просьбе? по приказу? по предложению?) милейшего Игоря Палыча Шахова группу наркоторговцев?

Нет. Нет, это началось 10 сентября на Южном кладбище, возле могил Вячеслава и Иришки Мордвиновых, убитых наркотиками. Вот когда и где начался его путь в Учреждение ОД-1/Т-2!

…Иван Таранов сидел на корточках в «VIP-купе» экспресса под названием «Владимирский централ». Он сидел с закрытыми глазами, обхватив руками голову… А колеса стучали, стучали, стучали, и их грохот сводил Таранова с ума.

Экспресс, пассажиром которого Иван стал по своей воле, мчался. Его маршрут был неизвестен. Конечный путь назначения – тем более… и стучали колеса.

Часть первая

ЛИКВИДАТОР

Глава 1

СЕНТЯБРЬ. ЗАВЯЗКА

10 сентября 2000. Санкт-Петербург

Роман Собакин, известный в криминальных кругах Владимира под прозвищем Волк, ликовал – он, кажется, нашел «золотую жилу». Или, по-другому, дело на миллион. Волку было уже тридцать пять лет, и кое-чего в жизни он добился – примерно год назад Волк выдвинулся в бригадиры группировки Козыря.

Это произошло после того, как Рома сдал ментам Тимофея, который был действующим бригадиром и под которым Волк, собственно, ходил. Шаг, в общем-то, рискованный – если бы братва вдруг узнала, кто спалил Тимофея, то… Но Волк все сделал по-умному, анонимно, и менты захватили Тимофея с двумя стволами на кармане. Он попадал уже не в первый раз, дважды откупался, а вот на третий раз не вышло. Тимофей получил реальный срок и отправился в город Урюпинск Волгоградской области – отбывать свои два с половиной годочка. А Волк занял его место. Все считали, что это правильно: Тимоха Волка уважал, сам и подтянул в группировку. А до этого Собакин гоп-стопом промышлял. На дурь и дешевые кабаки хватало… но не более того. Да и риску много больше. В любой момент можно погореть. А на хорошего адвоката денег у обычного грабителя нет. Другое дело – в группировке: и риску меньше, и стабильная зарплата идет, и, в случае чего, можно рассчитывать на серьезную помощь братвы.

Под крылом у Тимофея Волк заматерел, купил первую в своей жизни тачку – потрепанную «ауди». А спустя год – вполне приличный «БМВ». Дурью стал пренебрегать, баловался иногда кокаинчиком. Но знал меру. Помимо постоянной любовницы Веры Кораблевой завел еще одну пассию – шикарную центровую проститутку по прозвищу Мэрилин. Раньше он даже не мог мечтать о такой телке – не по карману. Сутенер Мэрилин попытался качать права. Волк понимал, что сутенер прав, но, прихвативши с собой Губана, нанес сутенеру визит. Губан – дебил отмороженный – избил сутенера бейсбольной битой, а Волк на него помочился… Потом, правда, получил выговор от самого Козыря. Негоже, сказал Козырь, так поступать… негоже из-за путаны мараться. Но – обошлось.

За спиной у Волка были уже две судимости. Первый срок он отбывал за грабеж в Таджикистане. Тогда независимый нынче Таджикистан был еще союзной республикой. А зона была беспредельная – все за бабки. Нет бабок – так и зимовать будешь на улице, под звездами. Есть бабки – сыт, пьян и нос в табаке.

Волк влетел на грабеже, и самый гуманный в мире таджикский суд бодро влепил ему четверик. Родных, кроме престарелой, полуслепой, испившейся матери в Гусь-Хрустальном, у Волка не было. И, соответственно, на какую-то поддержку с воли рассчитывать не приходилось… Волк сразу понял, что пропадет он здесь – молодой и чужой всем – ни за грош: земляков нет, связей нет, денег нет. Местные блатные с хозяином общий язык нашли, на пару беспредельничали. А сам хозяин – хитрый подполковник Мирзоев – только бабки шинковал: открыл пошивочную мастерскую, два художника у него картины писали на подношения начальникам, а один спец номера на угнанных тачках перебивал. Машины угоняли из Узбекистана, прямо на зоне перебивали номера и переправляли в Киргизию… Волк понял, что пропадет здесь… если не заставит себя уважать.

В первый же день с него попытались снять кроссовки – вещь в 86-м году модная, дефицитная. Он отказался отдать свою обувку, и тот, кто «попросил» Рому «сделать подарок», стал его бить. Здоровый был чеченец – метра под два ростом. И Волк ринулся на обидчика. Чеченец такого яростного отпора не ожидал – отступился. А Волка заметил один из местных авторитетов – дангаринец Хумидин. Он и взял салагу под крыло. Когда вечером чеченец Мага пришел с двумя подручными за кроссовками и местью в карантин к Волку, ему очень вежливо сказали: ты не прав, уважаемый Мага. Мага все понял, связываться с дангаринской командой не стал. Спустя полгода Мага начал торговать на зоне кайфом. И – совершил ошибку: торговать наркотой было позволено только таджикам. И то – с благословения хозяина и за долю. Магу избили до полусмерти. Больше всех старался Волк… избиение наблюдали полтора десятка зэков, но никто из них даже не пикнул, за Магу не вступился.