Друг

На другой день Миси каялся, говорил Гранту, что все это ложь. Что он сдуру наболтал ерунды и просил забыть. Но Грант историю Миси не забыл. Напротив – он очень крепко задумался и сделал для себя определенные выводы… Теоретические. Теперь настало время выводов практических.

– Я думаю, – сказал Грант Зайцеву, – мы найдем общий язык.

Таранов выдернул Палача из салона. «Выключил» жестким ударом в голову, на себе перенес через мелкую Смоленку… Выволок на берег, на территорию Смоленского кладбища.

Шумели на ветру деревья, с противоположного берега светила одной фарой изувеченная «ГАЗель». Под ногами валялось бесчувственное тело Палача. Таранову было тошно – край!… Он думал поставить точку. Точку, точку! А снова получилась клякса. Кровавая клякса.

– Что будем делать, Иван? – спросил Лешка. Таранов взял ружье за ствол, размахнулся и забросил в воду… Что будем делать? Если бы я знал!… Сухари сушить будем… Ружье упало в воду, утонуло, пустив несколько пузырей.

– Сначала нужно отогнать куда-то в сторону эту «ГАЗель», – сказал Таранов. – Торчит, как бельмо на глазу.

– Я сделаю, – спокойно сказал Лешка и прыгнул в воду. Таранов сплюнул и занялся Палачом. Выдернул ремень из палачевых брюк и стянул ему руки. Из плечевой кобуры под пиджаком Палача достал «ИЖ». Убедился, что патрон уже в патроннике… «ГАЗель» на другом берегу зарычала движком и медленно тронулась с места. Таранов снова взвалил Палача на плечо и понес в глубь кладбища. Он шел среди старых, девятнадцатого века, могил. Мокрые брюки прилипали к ногам, Палач оказался невероятно тяжелым. Начинался дождь.

… Лешки не было довольно долго. Таранов уже начал беспокоиться. Он сидел в кустах на берегу Смоленки, мерз, хотел курить, но сигареты промокли. А Лешки все не было. Прошло уже минут десять. Мысли крутились в голове самые мрачные… Когда на противоположном берегу показалась фигура в черном, Таранов перевел дух.

– Тебя где носило? – спросил Таранов, помогая Лешке вылезти на берег.

– Водку покупал, – сказал Лешка.

– Водку покупал? На кой хрен?

– Я подумал, тебе захочется стресс снять, – Лешка протянул Таранову бутылку.

– Лучше бы ты штаны сухие достал, – сказал Таранов. Он говорил раздраженно, но в душе шевельнулось что-то теплое. – И сигарет.

– Где же я тебе штаны сухие достану? – возразил Лешка. – А сигареты – вот. Травись.

Со стороны Кораблестроителей замигали синие сполохи, проехала милицейская машина.

– Зашевелились, – пробормотал Таранов.

Палач обнимал ноги белого ангела с отбитыми крыльями. Он уже пришел в себя и сначала ничего, конечно, не понял. Потом понял, и его охватил страх. Он заскулил, попробовал встать, но руки, стянутые ремнем вокруг мраморных ног, позволили подняться только на колени.

А чей-то голос за спиной Палача произнес:

– Страшно, Палач?

И он механически ответил:

– С-с-страшно. – А потом закричал: – Кто? Ты кто? Ты, блядь така…

Крик оборвал сильный удар по почкам. Палач охнул, ударился лицом в бедро ангела. Из носа на мраморные ступни закапала кровь.

– Будешь кричать, – произнес голос за спиной, – отрежу язык.

Таранов, разумеется, лгал – не собирался он резать язык Палачу. И Палач сам мог бы это сообразить, но, находясь в шоке, не понял. Он сглотнул судорожно и замотал головой. Должно быть, это означало: не буду. Не буду кричать.

– Умница, – похвалил его Таранов. – Выпить хочешь?

– Хо-хочу.

Таранов отвинтил пробку с горлышка и сунул Палачу бутылку в рот, как суют соску младенцу… Палач забулькал, захрипел, присосался сильно.

– Ну, хватит, хватит… мне не оставишь, – Таранов отобрал бутылку. Сделал глоток длинный и, завернув крышку, поставил «Смирновскую» к ногам ангела. Потом не спеша прикурил сигарету и сунул ее Палачу… Потом закурил сам, сделал несколько сильных затяжек, ощущая, как в организм проникает алкогольное тепло… Враг, встречи с которым Таранов ждал уже давно, почти месяц, стоял сейчас на коленях, хлюпал носом. Был сломлен. Находился полностью в его, Ивана Таранова, руках… Скоро – через пять минут… или десять… или, может быть, пятнадцать, он умрет. Он застынет с ножом в сердце у ног мраморного бескрылого ангела, и Славка будет отомщен.

Таранов затушил и убрал в карман окурок. Он даже предположить не мог, что разговор с Палачом продлится целый час. Что этот разговор принесет ему сильнейшее разочарование и точка, которую он так стремился поставить, поставлена не будет.

Виктор Тришкин умер в результате перелома основания черепа. Он остался лежать у ног ангела… Но Вячеслав Германович Мордвинов остался не отомщенным.

Допрос Палача вымотал Таранова донельзя. Оставил внутри пустоту, наглядно показал, как точка оборачивается многоточием. Лешка тоже был подавлен…

Таранов сделал еще глоток водки, сунул бутылку с остатками в карман и бросил Лешке: пойдем…

– Куда? – спросил тот… А идти им действительно было некуда. Возвращаться в квартиру к Светлане было безумием. Бандюки-то свою засаду почти наверняка сняли сразу после стрельбы. А вот чем располагают менты и не встретят ли Таранова и Лешку опера уголовного розыска – большой вопрос…

– Попробуем сунуться в гостиницу, – сказал Таранов.

– Вид у нас… – возразил Лешка.

– Ничего. Мы «поддатые» сильно, – ответил Таранов и щелкнул по бутылке. – Шли из гостей, попали под дождь…

Он понимал, что объяснение слабенькое, неубедительное. Что Лешке придется показать свой настоящий паспорт. Но никакого другого варианта он предложить в сложившихся обстоятельствах не мог.

– Тут рядом, – сказал Лешка, – есть одна хата.

– Где? Чья?

– Рядом. Ничья.

– Как это – ничья?

Лешка не очень охотно сказал:

– Ну, в общем, там нарки торчат. По-вашему, притон.

– Это не подходит, – мотнул головой Таранов. – Слишком много лишних глаз.

– А в гостинице меньше? – спросил Лешка… Таранов задумался. Безусловно, в словах Лешки был свой резон. Хотя одна из заповедей разведчика-диверсанта гласит: на задании не связываться с криминальным миром без крайней необходимости. Представители криминала ненадежны, а многие из них тайно сотрудничают с полицией. Или могут быть под колпаком. Следовательно, все контакты с криминальным миром потенциально опасны. А уж притоны полиции известны наперечет. Облава в притоне – самое обычное дело.