Страница 73 из 76
Слева от Стилета сидел довольный Дядя Паша, справа усаживался Саша Сухумский, дальше за столом сидели Татарин из Москвы и Лысогор, который тут же подмигнул Знахарю. Знахарь помнил, что на коронации молодой авторитет бескомпромиссно поддержал его, и, видимо, можно было надеяться, что и в этот раз Лысогор будет на его стороне. Но это только в том случае, если подмигивание не было простым тиком или дурной привычкой.
Пауза затянулась, и, чувствуя, что нужно брать инициативу в свои руки, Знахарь усмехнулся и сказал, обращаясь в Стилету:
– Ну и как оно на том свете? Я вижу, ты поправился. Там, наверное, приличная хавка?
-А вот сам попадешь – узнаешь, – не растерялся Стилет.
– Только после вас, – сказал Знахарь и, расстегнув пижонский пиджак, сел напротив всех, давая понять, что готов к разговору, каков бы он ни был.
– А вот это – как выйдет, – Стилет зловеще взглянул на Знахаря.
-Да брось ты, Стилет, поморщился Знахарь, – я знаю, как выйдет.
-Ну и как оно выйдет? – поинтересовался Стилет.
– Не скажу тебе точно, но в одном можешь быть уверен, – ответил Знахарь, – игры, в которые ты решил играть со мной, таким игрокам, как ты, боком выходят. Знаешь, сколько их у меня было?
Разговор с самого начала пошел в сторону от намеченной Стилетом линии, и это нарушало все его планы. Знахарь не растерялся, увидев неожиданноожившего Стилета, момент внезапности, когда можно было заставить его отвечать на неожиданные и нелепые вопросы, был упущен.
Стилет недовольно скривился, бросил быстрый взгляд на Татарина и сказал:
– Ладно, Знахарь, кончай пререкаться, мы тут серьезные вопросы решать собрались, а не…
– А разве я говорю о чем-то несерьезном? – прервал его Знахарь, деланно удивившись, – по моему, воскрешение из мертвых – очень серьезная вещь. А раз ты говоришь о серьезных вопросах, то вот тебе первый из них. Как я понял, весь этот цирк с похоронами был затеян ради меня, поэтому будь добр объяснить мне, чем это я заслужил такое твое внимание, что ты даже в покойники решил переодеться.
– А тебя сюда, между прочим, не вопросы задавать пригласили, – ощерился Стилет.
-А на вопросы отвечать, – тонким голосом продолжил Татарин, подняв указательный палец.
Знахарь медленно перевел на него взгляд и лениво сказал:
– Не все сразу. Это вы какого-нибудь лоха можете со всех сторон долбить, чтобы он слова сказать не мог. А со мной так не получится.
– Уверен, что не получится? – спросил Стилет, раздраженный тем, что все идет не по плану.
– А ты попробуй, – посоветовал ему Знахарь, – попробуй и увидишь.
Саша Сухумский сидел в кресле развалившись и улыбался. Он кайфовал после поганой камеры. Перед ним стояла бутылка хорошего пива, в пальцах у него была дорогая сигара. Саша не умел курить сигары, но ему было на это наплевать. Одно только сознание того, что он дымит испанской регалией, доставляло ему немалое удовольствие. Он пускал к потолку вонючий дым и слушал препирательства авторитетов, на которых ему тоже было наплевать. В Питере ему принадлежали тридцать восемь пирожковых, и все они были оформлены на совершенно других людей. Саша тщательно скрывал это, потому что весь доход он направлял себе в карман, не отдавая ничего в общак. Для того чтобы выяснить, кому на самом деле принадлежат эти харчевни, понадобилось бы провести серьезное расследование, но никому это было не нужно. Подставные хозяева исправно отстегивали крыше долю малую, а крышей был как раз сам Саша Сухумский. Так что все было в порядке, и каждый месяц в кубышку Саши Сухумского капало от пятидесяти до семидесяти тысяч долларов, и в общак из них не попадало ни одного цента. Зато перепадало Стилету, который, не поленившись разнюхать, чем же занимается Саша, выяснил все и однажды сделал Саше предложение, от которого тот не смог отказаться. И теперь Саша поддерживал Стилета во всех вопросах, в том числе и в финансовом, а Стилет за это молчал о том, что знал.
Однако Саша Сухумский не знал, что если уголовникам, кроме Стилета, было впадлу копаться в его делах, то для ФСБ его скромный бизнес тайной не являлся. Наташа, которую Знахарь попросил выяснить, что же это за Саша такой Сухумский, легко добыла для него необходимую информацию. И теперь Знахарь был уверен в том, что если только Саша откроет рот, то тут же его и закроет. А потом начнется настоящая склока. Но было похоже, что Саша встревать пока не собирался, и Знахарь чувствовал себя уверенно и спокойно.
– Что значит «увидишь»? – сузил глаза Стилет. – Ты знаешь, о чем тебя сейчас спрашивать будут?
– Конечно, знаю, – усмехнулся Знахарь. – Что же тут непонятного? Вам мало тех денег, которые я принес в общак, и вы хотите забрать у меня всё. Но сколько там этого «всего», вы не знаете, и поэтому суетитесь и нервничаете. Что – не так?
– Не так, – подался вперед Стилет. – Ты, Знахарь, поступаешь не по понятиям и нарушаешь воровской закон. Вот об этом и речь.
– Об этом? Ну давай об этом, если хочешь, – покладисто ответил Знахарь, – только вот я пивка себе сейчас налью, и поговорим.
Он, не торопясь, открыл бутылку «Холъстена» и, стараясь, чтобы пена не выбежала через край, осторожно наполнил хрустальный стакан.
Все следили за его движениями и молчали. То, что разговор будет серьезным и неприятным, было ясно всем, и спешить в таких делах не следовало.
Знахарь отпил пива, вытер губы фиолетовым шелковым платком и, убрав его в жилетный карман, сказал:
– Хорошее пиво! Его бы хорошими пирожками закусить, правда, Саша?
Саша Сухумский напрягся, а Стилет, бросив на Знахаря быстрый взгляд, спросил:
– Это ты о чем? Что-то я не понимаю.
-Да так, к слову пришлось. Так вот, о понятиях и воровском законе. Давай-ка, Стилет, вспомним, откуда все это пошло.
Знахарь сделал паузу и начал:
—Я, конечно, не силен в истории, но полагаю, что раньше, когда этот закон был настоящим и уважаемым, когда еще не было этих бешеных денег, об-щак складывался из копеечек малых, которые несли в кассу все. Подчеркиваю – все! И вокзальный шир-мач, и медвежатник, и квартирный вор. А если кто ювелира ломанул, то нес он больше и имел за это уважение и почет. И эти денежки действительно шли на зону, на адвокатов, то есть на воровское благо. И были эти деньги просто смешными. Да у меня один только джип стоит столько, сколько все питерское общество пятьдесят лет назад за год не собирало. А скажи мне, Стилет, сколько твоя фазенда стоит? И откуда у тебя эти деньги? Не из общака ли? Может быть, расскажешь? А сколько денег ты от общества утаил? Меня порвать хочешь, а сам косячишъ так, что и не снилось.