Удача

Гостиница «Балтийский двор» была одним из тех немногих мест, где никогда нельзя встретить кого-то постороннего. Если какой-нибудь дикарь, приехавший в Город из глухомани, сдуру совался сюда в надежде получить ночлег, ему вежливо отказывали, ссылаясь на отсутствие свободных мест. А угрюмые взгляды братков, кучковавшихся по углам вестибюля, помогали ему смириться с неудачей.

Когда Знахарь подъехал к ступеням, ведущим к входу в гостиницу, то заметил нескольких братков, стоявших в непринужденных позах рядом с двумя жирными иномарками. Иномарки были с черными стеклами, братки – в черных очках, и Знахарь усмехнулся. Прямо «Матрица» какая-то, подумал он, выходя из машины.

Братки прекратили беседу и недобро уставились черными окулярами на Знахаря, который тоже был в очках, но не в черных, а в дымчатых, и не в китайских за двести рублей, а в итальянских за шестьсот долларов. Знахарь не обратил на братков никакого внимания и стал неторопливо подниматься по ступеням.

Открыв стеклянную тонированную дверь, он увидел прямо перед собой широкоплечего коротко стриженого парня в черном костюме и черных лаковых штиблетах. Парень стоял на самом проходе, сложив руки на ширинке, и, похоже, не собирался двигаться с места.

Подойдя к неподвижному стражу вплотную, Знахарь внимательно посмотрел ему в глаза и спокойно спросил:

– Ну что, шагать разучился?

Парень, привыкший к тому, что его поза и общее выражение лица и фигуры останавливают кого угодно, не ожидал такой наглости и совершенно справедливо рассудил, что так может вести себя только тот, кому это позволено. А раз так – то этот человек свой и ему можно войти.

И он шагнул в сторону, освобождая Знахарю дорогу.

– Молодец, – сказал Знахарь и, подойдя к одному из кожаных диванов, стоявших вдоль стен, уселся на него и закурил.

Страж, проследив за передвижением Знахаря, достал из кармана рацию и заговорил с кем-то. Кивнув несколько раз, он подозвал жестом одного из стоявших у стойки братков, которые делали вид, что беседуют о живописи, и, указывая на Знахаря, что-то ему сказал. Браток подошел к Знахарю и вежливо спросил:

– Мистер Майкл Боткин?

– Да, это я, – дикторским тоном ответил Знахарь.

– Прошу вас.

Знахарь встал и, рассеянно уронив сигарету на пол, проследовал за предупредительно оглядывавшимся на него братком.

Проходя мимо стойки, он, к своему удивлению, увидел за ней чернявого Паука, правую руку уральского Дяди Паши. Паук пристально посмотрел на Знахаря, и тот, хоть и был уверен в том, что узнать его невозможно, несколько напрягся и неуместное игривое настроение пропало. Но Паук, который за эти годы успел перебраться в Город и стать управляющим гостиницей, по привычке внимательно оглядел незнакомого человека, а затем вернулся к бумагам.

Поднимаясь вслед за своим провожатым по лестнице, Знахарь испытал странное чувство. Он был здесь несколько лет назад при весьма щекотливых обстоятельствах и теперь снова увидел все тот же предбанник, обшитый дубовыми панелями, ту же тяжелую толстую дверь, которая вела в тот самый банкетный зал, где проходила его коронация…

Интересно, кого он увидит в этом зале сегодня?

Ну, Стилет – понятно. А кто еще?

Кто еще смог выжить в этой банке с пауками?

Провожатый открыл дверь, и, шагнув внутрь, Знахарь остановился и с вежливой улыбкой окинул взглядом небольшой сумрачный зал, в котором вокруг просторного круглого стола расположились Стилет и еще трое солидных, не чета братве из вестибюля, мужчин.

Стилет, поднявшись со своего председательского места, обошел стол и, вежливо взяв гостя за локоток, подвел к своему месту, усадил в пустовавшее соседнее кресло и сказал:

– А вот и наш уважаемый гость и партнер мистер Майкл Боткин. Но, поскольку он русский, то, как мне кажется, можно обойтись без мистеров и Майклов. Правильно?

Он вопросительно посмотрел на Знахаря, и тот, кивнув, ответил:

– Правильно. Я думаю, что Миша будет в самый раз. Мы же тут не конституцию обсуждать будем.

Вокруг стола прокатился сдержанный смех.

– Вот именно, – поддержал Знахаря Стилет, – так что, присаживайся, Миша, потолкуем. А потолковать у нас есть о чем. Ты как – водочки, пивка?

На столе стояли бутылки со спиртным и минеральной водой.

Окинув стол взглядом, Знахарь повернулся к Стилету и сказал:

– Володя, а если я попрошу пива «Грольш»?

– Без вопросов!

Стилет щелкнул пальцами, и от стены отделился незаметный прежде официант, который расторопно выскочил из зала.

– Пока он ходит, мы тут познакомимся. Кстати, Миша, у тебя погонялово имеется?

Знахарь удивленно посмотрел на Стилета.

– Откуда? – ответил он. – Я ведь не сидел.

– А-а-а… – похоже, Стилет был разочарован. – Ну, ладно.

Знахаря развеселила примитивная хитрость Стилета, который все же имел какие-то тайные мысли и, судя по всему, не мог поверить, что человек, решившийся на такое серьезное и опасное дело, не имеет криминального опыта. В этом, конечно, был определенный смысл, но такой проходной вопрос был слишком прост, если, конечно, он не являлся маскировкой для более умной пробивки.

– Погонялова у меня нет, – Знахарь улыбнулся, – а в школе, в младших классах, звали Жиртрестом. Я тогда толстый был.

– Ну нет, – Стилет решительно помотал головой, – такое не пойдет. Жиртрест!

И он раскатисто засмеялся.

Вслед за ним захохотали все, в том числе и сам Знахарь.

Дверь открылась, и официант, обогнув стол, поставил перед Знахарем поднос с четырьмя маленькими бутылочками «Грольша». Знахарь кивнул, и официант снова исчез в тени портьеры.

Стилет оглядел стол и сказал:

– Ну вот. Теперь у всех все есть. Кто хочет, сам наливает, сам пьет, сегодня у нас без тостов, не те дела.

Сидевшие вокруг стола зашевелились, зазвякали посудой, а Стилет, следя за тем, как Знахарь наливает себе пиво, сказал:

– Сейчас я познакомлю тебя с моими коллегами.

Знахарь наполнил стакан и, закрыв бутылку фарфоровой пробкой на проволоке, с выражением любезной готовности оглядел сидевших вокруг стола авторитетов.