Удача

– И дела эти вот какие… Слушай меня внимательно и вникай. Мой личный опыт, а ты знаешь, что он у меня имеется, говорит – затевается большое дело. Очень большое. Такое, какое нам и не снилось. И на те деньги, которые мы потеряли за этот месяц, можно просто плюнуть. Сейчас я скажу тебе, что происходит.

Емельянов сделал паузу и посмотрел в потолок.

Когда он говорил о своем опыте, это не было пустой похвальбой полковника, принявшего на грудь двести граммов водки. Опыт у него был, и была интуиция. И его интуиция, подогретая спиртным, выдала на гора готовую схему того, что происходило в Городе, а скорее всего – и во всей стране.

– Значит так. Россия – страна отсталая. Во всем мы подражаем Западу. Значит, когда придет время настоящей, подчеркиваю – настоящей организации наркорынка на всей территории России, это тоже придет с Запада. Вот оно и началось. Понимаешь? Исчезновение наркодельцов из Города – это подготовка поляны к настоящему вторжению. Расчистка территории, пропалывание грядки – называй как хочешь. В таких вещах я не ошибаюсь, так что ты мне верь. Смотри – в других городах ничего подобного не происходит. Значит – все начнется именно здесь. Кроме того, Город – морской порт. Вникаешь? Вот именно – товар придет морем. Дальше – здесь его должны встретить. Кто именно – сейчас скажу.

Емельянов взял со стола бутылку, в которой оставалось примерно сто граммов, поболтал ее и сказал:

– Маловато будет. Слышь, Зосимыч, там на книжной полке…

– За третьим томом «Капитала», – засмеявшись, подхватил Квитко и встал.

– Вот именно. Там, – и Емельянов указал на казенный книжный шкаф, на полках которого громоздилась служебная литература, – да, на верхней полке, за книгами.

Квитко пошарил на полке и вытащил из-за книг бутылку «Старки».

– Давай ее сюда, – сказал Емельянов.

– Даю, – ответил Квитко и поставил бутылку на стол.

– Эти остатки я уберу, потом как нибудь… Давай, открывай.

Емельянов, перед которым с необычайной ясностью открылась вдруг суть происходящего, был возбужден. Такие прозрения случались у него не часто, но он давно уже знал, что это – момент истины. И теперь он думал только о том, как бы получше и потехничнее встроиться в ту новую систему, которая обязательно – он знал это наверняка – появится в Городе в самое ближайшее время.

Квитко разлил «Старку», и Емельянов, взяв стакан, сказал:

– Давай-ка, майор, выпьем за наш успех. Сейчас я расскажу тебе, каким он будет.

Квитко пожал плечами, дескать – тебе лучше знать, и они выпили по третьей.

– Ну вот, – Емельянов закурил и, откинувшись в кресле, посмотрел на Квитко, – теперь слушай сюда. Со дня на день в Город должна прийти крупная, по-настоящему крупная партия наркотиков. Ее должны встретить. Кто? Я знаю – кто. Смотрящий по Городу – Владимир Федорович Толоконников. Знаешь такого?

– А кто ж Стилета не знает? – Квитко отлично знал Стилета и имел с ним некоторые дела, о которых предпочитал не говорить никому, в том числе и Емельянову.

– Вот именно. И зачистка Города – его рук дело, я уверен в этом. А значит – он и примет товар. Это только на словах авторитеты против наркотиков, а на самом деле они на воровские понятия чихать хотели и готовы делать деньги на всем, что угодно. Хоть на крови христианских младенцев. Поэтому мы, я имею в виду тебя и себя, должны успеть договориться с ним до того, как все начнется.

– Понятно… – Квитко задумался. Емельянов посмотрел на него и сказал:

– Это хорошо, что понятно. Но это еще не все. Исходя из вышесказанного, ты должен встретиться с ним и, во-первых – сказать, что нам все известно, естественно, обходя вопрос, что именно известно, а что – нет. А во-вторых – убедить его в том, что лучше сотрудничать с нами, чем иметь от нас геморрой. Потому что если нам все известно, то геморрой будет серьезный. Он уже не сможет надеяться, что все это можно будет провернуть втихаря. Короче – если он будет упираться, намекни, что мы натравим на него всю Контору. И тогда ему кранты.

– Стало быть – шантаж, – усмехнулся Квитко.

– Он самый. Но не простое тупое вымогательство. Ты должен объяснить ему, что с нашей помощью дело пойдет гораздо лучше. Ну и, конечно, он должен будет время от времени сдавать нам кого-нибудь. Сам понимаешь, результаты нашей работы должны быть налицо.

– Это понятно… – Квитко внимательно посмотрел на Емельянова. – Значит, говоришь, Стилет?

– Он самый. Больше некому. Ну, а наши дивиденды в этом деле легко перекроют то, что мы потеряли.

– Дай-то Бог… – Квитко перевел взгляд на бутылку. – Ладно, задание понял. Давай по последней, товарищ полковник, да я пошел.

– Куда это?

– Как куда? К Стилету!

– Люблю исполнительных подчиненных, – Емельянов восхищенно покрутил головой, – ты ему еще говорить не закончил, а он уже отжимается.

– А я не люблю терять время попусту, – парировал Квитко, – тем более, ты сам сказал, что нужно поспешать.

– Ладно, это я так, – примирительно сказал Емельянов. – Ну, будь!

– Будь!

Они приняли по последней, и майор Квитко, на которого выпитое не оказало никакого видимого действия, встал и, небрежно махнув рукой около виска, вышел из кабинета.

Когда за ним закрылась дверь, полковник Емельянов еще долго сидел, прищурившись в неведомые дали, и в его голове все более четко вырисовывался план предстоящих действий.

А также – круглые суммы со многими нулями.