Рок

ГЛАВА 20

в которой Барри знакомится с городом Р-1526 и пугает Блюка.

– Барри! Милый! Я уже все знаю. Мы едем завтра в город.

Алиса повисла на шее мужа и крепко его поцеловала. Все заботы растворились в ней, исчезли на сегодня. Барри всегда чувствовал себя рядом с женой счастливым мальчишкой. Глетчер уткнулся в золотистые кудри Алисы. Ее неуловимый, но такой знакомый запах кружил голову, манил к ее телу. Вот оно под руками, близко-близко. Такое теплое, хрупкое, доверчивое. Какое наслаждение. Он тронул губами мочку уха, потом чуть ниже. Прикосновения были еле ощутимыми, не поцелуи, а почти дыхание, но они так нравились Алисе. Вот и сейчас она крепче прижалась к нему, уронила голову на плечо.

– Ах ты, мое наслаждение! – прошептал Глетчер и поднял жену на руки, – да только ради встречи с тобой я бы согласился еще раз облететь полгалактики…

Рано утром супругов разбудил зуммер вызова. «Без видео»,– сонно скомандовала Алиса.

– Извините, мне нужен господин Глетчер, – раздался сочный мужской баритон.

– Слушаю.

– Позвольте представиться: Роман Блюк, сотрудник Социального института.

– А чем вы там занимаетесь?

– Не понял, где? – Блюк был явно растерян, даже голос задрожал.

– В институте. В каком отделе работаете, на какой должности.

– Э-э-э… Простите…

Алиса толкнула Глетчера в бок и энергично постучала своим милым кулачком по его лбу. Выражение ее лица и беззвучно шевелящиеся губы говорили Барри, что он в очередной раз сморозил глупость. Барри виновато развел руками и попытался исправить положение:

– Извините, мистер Блюк, я, наверное, допустил бестактный вопрос?

– Да нет, что вы, что вы.

– Прекрасно. Через 30 минут мы будем готовы, – Глетчер повернулся к жене. Она смотрела на него не мигая, в глазах читался ужас. – Впрочем, лучше подъезжайте за нами через час.

…И вот они ехали по городу в персональной машине Хармана. Лимузин величаво плыл по дороге. Осталась позади застава с охраной, потом еще одна, блокирующая проход в силовом поле, и теперь они несутся по пустынному шоссе. Алиса почти сразу же уснула, видимо, не выспалась. За рулем сидел неопределенного возраста мужчина с большой лысиной и каплями пота на ней. Глаза у него казались живыми и доброжелательными, что удивило Глетчера, он привык к безликим и слепым взглядам. Но в дороге Блюк стал то и дело оглядываться, рассматривая астронавта. «А-а, все понятно, – мысленно усмехнулся Барри. – Мистер Блюк пришел в зверинец». В душе шевельнулся гнев. Но Глетчер быстро взял себя в руки, ведь нельзя винить за интерес к человеку, которому пять с лишним тысяч лет.

От этих мыслей его очень скоро отвлек пейзаж за окнами машины. Там тянулась уже знакомая ему степь, но кое-где мелькали небольшие рощицы низких, каких-то неуклюжих и костлявых на вид деревьев.

– Мистер Блюк, что это за деревья по обочинам?

– Просто деревья, – пожал тот плечами, не оборачиваясь. – Я не знаю их названия, но других за пределами оазисов нет. Только на Севере есть хвойные леса. Я там однажды был, летал с господином Харманом.

– Оазисы – это элитные города, типа Амброзии?

– Совершенно верно.

– А откуда же столько разных пород деревьев в оазисах, почему их не рассаживают в степи?

– На самом деле не так уж их и много, сэр. А рассаживать пытались, и сейчас пытаются. Не получается. Гибнут деревья.

– Почему? – удивился Глетчер.

– Они ведь все выведены искусственно, из старых семян. И размножаются только в специальных условиях. Я не знаю точно, в чем причина, не мой профиль, – при этих словах Глетчер поймал в зеркале заднего вида лукавый взгляд Блюка, – но когда их в очередной раз высаживают в степи, то они растут год-два, не больше. А потом все равно гибнут, как будто их прокляли.

Некоторое время ехали молча. Разговаривать не хотелось. Неожиданно глаза наткнулись на развалины нескольких сараев и покосившийся, полусгнивший забор вокруг них. Память резануло картиной подобных строений, но целых, в которых одни люди были биороботами, другие – нелюдями. Как быть с этим черным пятном, на какую полку, в какой ящик своей памяти запихнуть его подальше, чтобы подольше не мучило, а спокойно дожидалось своего часа, своей разгадки?

– Роман, можно я буду вас называть по имени?

– Конечно, мне будет приятно.

– Роман, сколько километров до города?

– Осталось около двухсот, сэр. Через час подъедем.

– Роман, скажите, почему так странно – одни города называются красивыми именами, а другие – только цифрами? Жители не обижаются?

– Да ничего обидного, мистер Глетчер. У меня у самого в городе дом. Просто когда-то для облегчения работы компьютеров ввели специальные номера, которые выполняли сразу несколько опознавательных и информационных функций, а теперь все привыкли. Мы вообще очень трепетно относимся к древним традициям. Вы спрашивайте еще, сэр. Я с удовольствием отвечу, если, конечно, смогу.

– Хорошо, тогда такой вопрос… Алиса, рано еще, спи. Ложись на сиденье, а голову ко мне… Вот так, спи. Итак, вопрос о транспорте: вы используете двигатели внутреннего сгорания, а на чем они работают?

– О-о! Это простой вопрос. Мы буквально ездим на воде, только хорошо очищенной. Энергии хватает, чтобы расщеплять ее на кислород и водород. Первый газ – в атмосферу, а второй – в двигатель… Вон, уже город показался.

Он вынырнул из-за горизонта темной зазубренной тенью, и горизонт тут же исчез, остался только бесконечный силуэт города. «Боже мой! – думал Барри, глядя на эти каменные джунгли, – здесь живут 120 миллионов человек! В одном необъятном мегаполисе! Чудовищно». Между тем Р-1526 медленно выползал навстречу солнцу и поджигал в его утренних лучах зубья своих небоскребов.

– Грандиозно! – воскликнула Алиса. – Мистер Блюк, вот вы, как я поняла, живете в этом городе, правильно?

– Да, можно сказать и так. Там живет моя семья: жена и сын. Я нечасто вырываюсь к ним: служба. Но они все понимают.

– Там не страшно, мистер Блюк, вам, вашей семье?

– Госпожа Глетчер имеет в виду преступность?

– Да.

– Конечно, в этом огромном городе всякое бывает, но при разумном поведении неприятностей почти всегда можно избежать. Кроме того, полиция прекрасно справляется со своими обязанностями. Я уверен, что во времена мистера Глетчера ситуация была хуже, хотя количество жителей было на порядок меньше. Я знакомился с архивами, и из них четко следует, что у вас очень распространенны были глобальные преступления, такие, как организованная преступность, терроризм. Сегодня об этих пороках общества даже не слышно. В наших городах случаются только бытовые преступления, связанные или с сильными стрессовыми ситуациями, или вызванные психическими отклонениями. Но и это зло уходит. Статистика показывает, что сегодня таких преступлений совершается меньше на 1,5%, чем сто лет назад. Медленно, скажете вы, но зато неуклонно. Я знаю динамику за несколько столетий.

Роман Блюк явно увлекся, Алиса это заметила.

– Мистер Блюк! Я, кажется, знаю, чем вы занимаетесь в институте. Папа говорил…

Испугаться Блюк не успел. Глетчер ткнул жену пальцем в бок так, что она ойкнула. Надо было исправлять положение, пока Блюк не додумался, что сгоряча наболтал лишнего.

– Если все, что вы говорите, реальность, то я искренне, от всей души рад, – как ни в чем ни бывало, заговорил Барри. – Но объясните, Роман, как удается столь эффективно бороться с этими вечными язвами человеческого общества?

– Воспитанием, мистер Глетчер, и многовековой селекцией положительных качеств человека.

– Очень интересно! Хотелось бы поподробнее поговорить на эту тему.

– Сожалею, сэр, я и так, кажется, увлекся. Если вас эта тема заинтересовала, обратитесь к Директору, без его разрешения я не смогу дать вам более подробную информацию. Мне бы очень хотелось поговорить с вами без утайки, представляю, как много вы могли бы сообщить мне новых фактов, комментариев.