Рок

– О чем он орет? – спросил Пульдис.

– О том, что мы ничем не лучше него, – ответил злым голосом Бенни и тихо добавил: – Демагог!

Он щелкнул пальцами, и старого Хозяина не стало. Толпа еще раз ахнула и тут же замолчала под тяжелым взглядом Адамса. Он повернулся и обнял Пульдиса.

– Нет у меня больше сил противиться! Прощай, друг!

И бесследно исчез. Чарли огорченно постоял несколько секунд, потом поднял руку, едва заметно наклонил ладонь, и пустая клетка испарилась. Он повернулся к своему народу…

ГЛАВА 28

в которой Монах ведет Глетчера на Белую гору и знакомит с Управителем.

Глетчер больше не мог говорить, вернее, слушать, он устал, и последние полчаса слова Монаха доносились до него словно сквозь вату. Михаил наконец-то заметил это.

– Барри, я вижу, вы устали?

– Да, – Глетчер бессильно кивнул головой.

– Тогда сделаем вот что: идите за мной. И вещи свои все возьмите.

– А оружие?

– Ах, да! – Монах остановился. – Пойдемте, его надо забрать.

Они вернулись к сейфу, Глетчер взял вооружение, пошел вслед за Монахом. По полутемным коридорам, в которых источниками света служили тускло светящиеся проплешины под потолком, они шагали минут двадцать. Навстречу не попалось никого, хотя Барри не раз слышал далекие голоса. Маршрут закончился около большой деревянной двери, грубо сколоченной из тонких жердей и перехваченной брусками. Монах достал из кармана большой ключ с множеством бороздок и отпер массивный навесной замок. Механизм сработал мягко, почти бесшумно. Монах привычным жестом повесил замок на крюк и обернулся к Глетчеру.

– Я не мог с вами разговаривать, Барри, пришлось отводить с нашего пути моих братьев.

– Каких братьев? И что значит отводить?

– Братья – это мои товарищи по вере, а отводить – значит мысленно попросить их освободить дорогу.

– Так, чтобы они не поняли, что их просили?

– Совершенно верно, вы быстро схватываете.

– Меня учили и этому.

– Да, понимаю. Идемте, Барри. – Михаил шагнул за дверь и тотчас из ее проема брызнул яркий свет.

Коридор, в который они попали, был вырезан проходческими лазерами, аккуратно и ровно. По потолку светящимся пунктиром бежали обыкновенные электрические светильники, горели, правда, не все, но достаточно, чтобы было непривычно светло. Тоннель шел прямо, забираясь чуть вверх.

– Нам туда, – махнул рукой Монах.

Через триста пятьдесят шагов они вышли на крохотную площадку, вырезанную в отвесной скале почти вровень с облаками.

– Как красиво!

– Да, я очень люблю это место.

– Как называется эта гора? – Барри похлопал по граниту.

– Это Белая гора. Она свята для нас.

– Почему?

– Так сложилось.

– Вы часто сюда приходите?

– Время от времени. Все мои братья знают, что я люблю медитировать здесь. Пусть думают, что я встретил вас с командором именно здесь.

– Но здесь, – Глетчер оглянулся, – только один выход! Как же мы сюда попали?

– Нет, есть еще один выход, просто он малозаметен. – Монах сделал два шага и повернулся к скале. – Помогите мне, Барри.

Глетчер увидел, что Михаил стоит возле отвесного и ровного участка скалы, на которой тонкой бороздкой еле виднелся прямоугольник двери. Они уперлись в нее, и под их объединенными усилиями она дрогнула и со скрипом откинулась внутрь. Барри осмотрел дверь и озадаченно покачал головой: она была толщиной в полметра и крепилась на трех толстенных шарнирах.

– Что, впечатляет? – Монах с гордостью похлопал по изъеденной временем стальной поверхности.

– А вас?

– Да, согласен, – кивнул головой Монах, – я забыл, что это строили ваши современники.

Барри шагал за Михаилом и с удивлением рассматривал в его руке новенький мощный фонарь. Откуда у них это явно фабричное изделие?

– Михаил, вы уверены, что знаете, куда идти? – спросил он, когда они спустились по неширокому, но идеально прямому тоннелю так далеко, что открытый проем за спиной перестал быть виден.

– А я чувствую вашего друга и почти абсолютно уверен, что мы к нему выйдем.

– Невероятно!

– Нет, Барри, здесь это нормально.

Через триста – четыреста метров они вышли к очередной двери. Глетчер не удивился, обнаружив на ней все тот же опознавательный прибор с нарисованной ладонью.

– Ну что, Барри, предъявите пропуск?

– Запросто. – Глетчер шагнул вперед, а потом вдруг застыл от внезапного подозрения: а вдруг Монах привел его сюда не к командору, а только для того, чтобы он открыл дверь? Он оглянулся и не увидел ничего, кроме слепящего света от фонаря. «Хорошо же я, наверное, выгляжу», – подумал Глетчер и приложил к опознавателю ладонь. Дверь отворилась со знакомым скрежетом древних механизмов, Барри в который раз подивился их долговечности, а еще он поймал себя на мысли, что совсем не сомневался в том, что Монах не ошибся. Почему? Этого он объяснить не мог. Глетчер оказался в уже знакомой круглой комнате с тремя дверьми, где сладко спал командор. Он потряс его за плечо.

– Кто здесь?! – хрипловатый голос Джеффри раздался раньше, чем глаза открылись.

– Это я, Джеф.

– А, Барри, хорошо. – Послышался хруст суставов, Фокс сладко потянулся. – Ох, как же классно я поспал. Ну, – он посмотрел на Монаха и Глетчера, – а вы как, наговорились?

– И да, и нет.

– Понятно, – махнул рукой Фокс, – можешь не объяснять. Михаил, войти к вам я не могу, а спать больше не хочу. Что теперь мне делать?

– Не знаю. С вашим другом я бы хотел еще поговорить, да и с вами охотно, но не здесь же!

– Это верно. – Командор выразительно оглядел помещение. – Что ж, приглашаю вас к нам на базу.

– Спасибо, мистер Фокс, я воспользуюсь вашим гостеприимством. Я буду очень благодарен, если и вы, Барри, позволите мне пойти с вами.

– Да я не против, – пожал плечами Глетчер, – но когда? Без нас вы дорогу не найдете.

– Я готов идти с вами прямо сейчас.

– Но как же ваши соратники, они, наверное, будут беспокоиться?

– Не волнуйтесь, мистер Глетчер, я предупрежу своего заместителя.

– А как?

– Все очень просто. Я его вызову на площадку для медитаций, а вы вернетесь туда со мной. Буквально на пять минут.

– А я?

– Джеффри, проявите еще немного терпения, я не могу показывать вас своему Управителю. Он очень чувствителен, и…

– Хорошо, не продолжайте, мне и так все понятно. Впрочем, я и сам огласки не хочу. Так что идите, я вас здесь подожду.

– Барри! – окликнул Глетчера Монах, видя, как тот машинально рассовывает свое оружие по местам. – Я прошу вас оставить оружие здесь.

– Почему? – удивился Глетчер.

– Не стоит показывать его моим братьям, оружие никогда не способствовало укреплению взаимного доверия.

– Хорошо. – Глетчер свалил рядом с дверью вооружение, а заодно и свой рюкзак. – Обратно ведь здесь пойдем?

– Да.

Глетчер испытывающе посмотрел на Михаила, в его спокойные, все понимающие глаза. Голову опять словно легкий ветерок овеял, но Барри его уже не боялся, ему очень хотелось верить своему новому знакомому. «Что со мной, – думал Глетчер, вышагивая по тоннелю вслед за Михаилом, – неужели попал под внушение?»

– Скажите, Михаил, а почему мы просто не вышли через дверь вашей секретной комнаты?

Монах остановился и, повернувшись к Глетчеру, некоторое время внимательно в него всматривался.

– Барри, вы даже представить себе не можете, насколько секретна эта комната! Ей несколько тысяч лет, и она принадлежит только Монахам.

– Вы не говорили, что есть еще Монахи.

– И не скажу. На Ирии всегда есть только один Монах, и пока это я.

Они вновь вышли на площадку. Начинало светать.

– Красиво, – прошептал Глетчер.

– Да, – вторил ему Монах.

– Пресветлый! Я пришел на твой зов! – тихим рокотом ударило сзади в уши.

Глетчер резко обернулся. Рядом с ним стоял невысокий, чуть грузноватый человек. В отличие от Монаха, он был одет в черный плащ с белым капюшоном, а в руках держал матово поблескивающий посох. Человек был стар, о чем говорили его морщинистые пальцы, обхватившие посох, и седые, густые брови. Но глаза его были по-молодому цепки и внимательны.