Объект насилия

Александра Сергеевна Пушкина, как истинная бизнес-леди, оказалась показательно пунктуальной. Ее темно-синяя «Мазда» заняла позицию возле одного из входов в парк Победы ровно в 20–00. Ни минутой позже, ни минутой раньше.

Я стоял на другой стороне улицы и наблюдал за тем, как из-за руля выпорхнула хрупкая дамочка лет тридцати, прогулялась вокруг машины, выкурила сигарету. На дамочке было легкое воздушное платьице, которое при желании вполне можно было бы выдать за произведение от кутюр, аккуратный розовый пиджачок и туфельки на низеньком каблучке. Под мышкой сумочка. На роже солнцезащитные очки.

Я вызвал из памяти телефона номер Латыниной.

– Ну что, подъехала? – вопросом ответила она.

– Уже минут десять, как топчется вокруг своей тачки, – сообщил я. – Вы готовы?

– Да. Начинаем.

Ольге сейчас предстояло в прямом эфире коротко проинтервьюировать Светку, показать телезрителям ее дурака добермана, сказать парочку слов от себя, после чего вся наша группа должна была выдвинуться из соседнего двора (где расположилась в засаде) в парк. Впереди Светлана, следом за ней оператор. И уже с максимальным отставанием Латынина, на ходу ведущая репортаж.

И, конечно же, я.

– Удачи, красавица, – пожелал я Ольге. – С почином. – И отправился к расположенному неподалеку ларьку купить бутылочку лимонаду. Хоть я до этого и болтался на довольно приличном удалении от «Мазды», тем не менее, решил на одном месте не отсвечивать – опасался вызвать подозрения у осторожной мошенницы.

Следующие десять минут я благополучно убил, топчась возле ларька. Пушкина, нагулявшись вокруг своей «Мазды», вновь устроилась за рулем. Стекла у машины были тонированы, и разглядеть, одна Александра Сергеевна или с помощниками, я не мог. Впрочем, в том, что она не одна, можно было почти не сомневаться. Должен же кто-то, когда дамочку «покусает» собака, выступить в качестве «миротворца» и посоветовать лоху не искушать судьбу и отстегнуть «жертве» бабла. И побольше.

У меня в кармане ожил телефон.

Котляров:

– Братишка, как у тебя на наблюдательном пункте? Клиентка не сдристнула?

– Куда она денется? Ждет. А у вас?

– Только что закончили с интервью. Света уже отправилась в путь. Будет возле тебя минуты через три, – прикинул время Серега. – Присоединяйся к эскорту.

– Куда же я денусь, – хмыкнул я и не спеша направился в парк. Прихлебывая из бутылочки колу, прошел перед «Маздой», скосил глаза на лобовое стекло и с удовлетворением отметил, что, конечно же, оказался прав: Пушкина не одна, компанию ей на пассажирском сидении составляет неопределенного возраста дамочка – «свидетельница» и «миротворка» в одном лице. Правда, странно, что только одна. Я думал, помощников окажется, как минимум, двое. Во всяком случае, будь я на месте Александры Сергеевны, пригласил бы двоих. Хотя, ей виднее. Она профессионалка. Я дилетант.

Я чуть углубился в парк по узкой аллейке – по ней в соответствии с намеченным планом должна была пройти Светка. Обнаружил изгаженную ногами скамейку. Взгромоздился на спинку.

Прихлебывая из бутылочки колу.

Заставляя себя смотреть не на вход в парк, а в противоположную сторону.

Светлану долго ждать не пришлось. Летящей походкой она прошмыгнула мимо меня, даже не глянув в мою сторону, даже не улыбнувшись. С поводком в руке. В неизменных джинсах и легкой кофточке с открытым воротом. На шее большой безвкусный кулон. В кулоне скрытая камера, с которой уже передается сигнал в студию.

Чуть в стороне в поисках палок шуршал по высоким травам доберман Гимлер.

На этот раз ничуть не опасаясь вызвать подозрения (вполне естественная реакция скучающего одинокого мужика), я проводил Светку взглядом. Потом перевел его на следующую за ней шагах в пятидесяти парочку – припаханный мной помимо ночного «Объекта насилия» и на вечернюю съемку «Подставы» Квачков сегодня взял с собой на работу супругу. Ко всему прочему еще и беременную. И правильно сделал. Пусть жена подышит свежим – почти свежим – воздухом. Ей это сейчас очень даже полезно. Да и никакого подозрения эта супружеская чета не должна вызвать у самого проницательного супостата.

Кстати, о супостатах. А вот и они.

Александра Сергеевна Пушкина со своей помощницей торопились следом за Светкой. Я оценил их безразличным взглядом, и к первому, довольно расплывчатому, впечатлению о помощнице добавилось то, что она выглядит, как истинная британская леди. Светлые волосы аккуратно стянуты в хвост на затылке. Тонкие губы надменно поджаты. На отмеченном ледяной красотой лице нарисовано, как минимум, высшее гуманитарное образование. И брезгливое выражение: «Все вокруг меня сплошь ничтожества, я выше их, мне тошно на них даже смотреть». Лет сорока. С отличной фигурой и осанкой тренера по гимнастике. На голову выше Александры Сергеевны. Рядом с ней та в своем розовом пиджачке и (розовых же) «кислотных» очках смотрелась, как вульгарная девка.

«Извините, не знаю, как вас там по имени-отчеству, леди, – подумал я, сжимая в потной ладони бутылочку с колой, – а потому на время сегодняшней операции присваиваю вам агентурную кличку „аристократка“. По-моему, вполне соответствует».

«Аристократка» бросила на меня, недостойного, презрительный взгляд. Удивительно, что ее при этом не передернуло от отвращения. Что до Пушкиной, так та вообще не обратила на меня никакого внимания. В этот момент она была всецело поглощена разговором по телефону с каким-то «котенком»…

– …И вот еще что, котенок… Слушай сюда… Если проявится Изя Иванович, не вздумай дать ему сотовый. Скажи, что сама перезвоню вечером. И еще… можешь передать ему, что он мудак…