Объект насилия

Глава 3 ДЕВОЧКА-ОДУВАНЧИК С ДОРОГИМ ТЕЛЕФОНОМ

Несмотря на тяжелую ночь, мы с Латыниной фестивалили у меня почти до полудня. Сперва в японском садике приветствовали бокалами с бренди наступающий день, потом, попивая мартини, отдыхали в джакузи и опять, догоняясь десертным вином, как коты, гуляли на крыше, пока оттуда нас не прогнал неожиданно начавшийся дождь.

Проснулся я в полдевятого вечера с больной головой и вонючей помойкой во рту. Свою собутыльницу я обнаружил по едкому запаху горелого масла, доносившемуся из кухни – в прекрасном расположении духа Оля пекла там блины. И настряпала уже высоченную стопку, которой можно бы было легко накормить старшую группу детсада.

– Чай будешь, Забродин? – Оленька подцепила лопаткой очередной блин, шлепнула его поверх стопки. – Или кофе? Или покрепче?

– Какое покрепче?!! Я за рулем. А ты навоняла на всю квартиру, – поморщился я и достал из холодильника бутылочку «колы».

– Навоняла не я, а твое суррогатное масло. Признавайся, где покупал эту дрянь? На распродаже?

«В дорогом гипермаркете, – промолчал я, с наслаждением припав спекшимися губами к холодному горлышку. – Как раз накануне того, как меня попытались обуть на барсетку».

– Звонил Никита. – Ольга скосила глаза на свой мобильник, валявшийся рядом с тарелкой с блинами. – Жаждал услышать тебя. И не удивился, что я взяла трубку. Этот гад что-то пронюхал.

– Он слышал, как я договаривался с тобой по селектору.

– Начхать! В общем, Никита сказал, что тебя весь день разыскивает Светлана… ну, та, которая с доберманом. Просила передать: разведка донесла, что завтра вечером ее псиной займется какая-то Пушкина.

– Это та тварь, которая подставляется под собак. Предстоит интересный сюжет. – Я отставил в сторону пустую бутылку и взял верхний блин. Обжег пальцы. – Черт! Больше никто меня не разыскивал?

– Василиса мой номер не знает, – ехидно заметила проницательная Ольга. – Да и сдался ты ей, когда рядом такой сладенький Миша!

«Выдаешь желаемое за действительное, старушка», – подумал я и оставил Олин укол без ответа. Вместо этого пробурчал:

– Собирайся. Через сорок минут выезжаем. – И отправился в душ.

Но ни через сорок минут, ни через час никуда мы не выехали. Сначала Оленька приперлась ко мне под душ, и наше «мытье» затянулось надолго. Потом я обнаружил, что проголодался, и мы уселись пить чай. Опять звонил Ольге Никита, напрягал насчет меня, но моя собутыльница оказалась непробиваемой: «Да откуда я знаю, где он может болтаться, и почему у него отключена трубка?!! Что, не обойтись без Дениса? Что, не обойтись без меня? Приеду попозже. Все равно раньше двенадцати ничего не начнется».

В одиннадцать вечера мы наконец вытряхнулись из дому и отправились на ночную смену.

Объекту насилия предстояло сегодня в одном из подземных переходов на выходе из метро «Московская» засветить перед тусующимися там наркоманами свой новенький сотовый, а если те не заинтересуются, отправляться искать приключения на Московском проспекте. Впрочем, я не сомневался, что до второго пункта этого плана дело не дойдет. Наркоманы будут просто ленивыми разгильдяями, если не попытаются поиметь одинокую девочку на дорогой телефон. Единственное, что могло этому помешать, – обилие собачников во дворах возле «Московской» даже после полуночи. Хотя я был уверен, что Василиса легко найдет укромное местечко, где можно грабить ее без свидетелей. И твердо решил, что сегодня «Объект насилия» выйдет в эфир уже в тот момент, когда станет ясно, что наркоманы заглотили наживку. Сначала с отставанием в минуту, которое, пока Василиса будет искать подходящее место, мы сократим до нескольких секунд…

– Половина двенадцатого, – посмотрела на часы Ольга, когда мы подъехали к офису. – Надеюсь, сегодня нам не спутает карты еще один Миша.

Я тоже на это надеялся. Два всесторонне правильных Миши – это было бы слишком для неокрепшей Василисиной психики.

– Не беспокойся, не спутает. Снаряды дважды в одну воронку не падают. – Я достал из барсетки мобильник и ввел пин – код. Все! Воскресная расслабуха с горячей красоткой «латинос» закончилась, пора выходить из подполья. – Поголовье наркош сегодня, надеюсь, уменьшится.

– И не надейся, Забродин. – Ольга безнадежно махнула рукой и принялась вылезать из машины. – Оно способно лишь увеличиваться. Моя б монаршая воля, отправила бы всех этих убогих в концлагеря.

Она была кровожадной, милая Оленька. Зато, как ни странно, мне рядом с ней всегда было легко и уютно. В отличие от Василисы.

«Может, оно и к лучшему, что прекрасная Брунгильда махнула не глядя меня на рыцаря Мишу? – по пути на третий этаж размышлял я, уткнувшись взглядом в соблазнительно подвижную попку поднимавшейся впереди меня Ольги. В короткой, до пояса, кожаной курточке и столь любимых (или, наоборот, нелюбимых) Нумератором набедренных джинсах, из-под которых выглядывали черные трусики, наша ведущая выглядела как всегда весьма сексуально. – Хотя с чего это я вообразил, что махнула? Ну, позволила угостить себя пивом обаятельному мужику, так почему из этого надо сразу же делать какие-то выводы? И необоснованной злобой сжигать себе нервные клетки? Эх, Денис, Денис! Ты же никогда не был фанатичным ревнивцем! Ты же никогда не был воинственным собственником! И этим гордился! Так что изменилось?»

– Проклятье!

– Чего говоришь, Забродин? – притормозила Ольга.

– Говорю, у тебя симпатичная задница, детка… Интересно, Василиса перекрасила перья?