Фарт

Сев за крайний столик недалеко от входа, Знахарь похвалил себя за то, что выбрал такое стратегически правильное место. Столик стоял в тени, и из этого угла хорошо просматривался весь зал, а также вход, поэтому в случае чего Знахарь смог бы первым увидеть неприятные изменения в обстановке, если бы они произошли.

К столику, за которым устроился Знахарь, подошел официант в розовой комбинации и нежным голосом спросил, чего желает мистер. От его сладких интонаций Знахаря передернуло, но он не подал вида и вежливо попросил пива. Голубой халдей кивнул и, виляя жопой, направился к стойке бара.

Принеся пиво, он ласково пожелал Знахарю приятного вечера и удалился.

К Знахарю никто не приставал, он успокоился, и наконец в дверях показался Арон Беркович. Увидев Знахаря, он быстро подошел к нему и, сев напротив, сказал:

– Слушай, у тебя большие неприятности.

– Это я уже понял, – ответил Знахарь и кивнул официанту.

Тот подошел, и Знахарь заказал еще пива для себя и для своего друга.

Официант оценивающе посмотрел на Берковича, потом на Знахаря, который понравился ему сразу, неодобрительно поджал губы и пошел за пивом.

– А ты ему не понравился, – сказал Знахарь, – то ли дело я! Он мне уже полчаса глазки строит.

Беркович поморщился и махнул рукой.

– Брось, сейчас не до шуток.

Наконец на столе появилось пиво, и Знахарь, отпив добрый глоток, сказал:

– Давай рассказывай, что тут произошло.

Арон воровато оглянулся и зашептал:

– В общем, когда ты позвонил, я чуть со стула не упал.

– Это почему же?

– Не перебивай!

Беркович снова огляделся по сторонам и продолжил:

– Сейчас расскажу все по порядку.

Глотнув пива, он пригнулся к столу и приготовился шептать, но Знахарь прервал его:

– Ну что ты сипишь, как заговорщик! Тут одни педики и никаких русских, кроме нас с тобой. Говори нормально.

Беркович огляделся в третий раз и, как видно, понял, что и в самом деле опасаться здесь нечего. Тогда он откинулся на спинку кресла, закурил и, посмотрев на Знахаря, сказал:

– А ты для покойника неплохо выглядишь.

– Это я уже понял.

– В общем, так. В газете «Русская Калифорния» была статья. Известный уголовный авторитет, вор в законе Константин Разин по кличке Знахарь, скоропостижно скончался в Бутырской тюрьме от сердечного приступа. Его похоронили на Ваганьковском кладбище, недалеко от могилы Сергея Есенина, чье творчество всегда высоко оценивалось в преступной среде.

Знахарь тоже откинулся на спинку кресла и тоже закурил.

Выпустив дым в потолок, он посмотрел на Арона и сказал:

– Дальше.

– Дальше… – Арон задумался на секунду, – дальше яйца мешают. В общем, я не очень поверил в это, еще кое-кто – тоже, но общество схавало эту бодягу мгновенно.

– А что же ты там со стульев падать вздумал, если не поверил?

– Ну… Знаешь, все-таки всякое может быть… Может, ты и вправду в Бутырке крякнул. Во всяком случае все стало происходить так, как будто это правда. А что делать? Надо же как-то дальше жить! Бизнес делать, вопросы решать, сам понимаешь…

– Понимаю, – Знахарь кивнул, – а почему мы встречаемся тайно, в каком-то притоне для пидаров? Разве не правильнее было бы объявить, вот он, Знахарь, живой и здоровый!

– Помнишь, ты сказал, король умер, да здравствует король? – спросил Беркович, проницательно глядя на Знахаря.

– Ну, помню.

– Вот он и умер. Ты то есть. И теперь там, в Нью-Йорке, здравствует другой король.

– Это кто же? – удивился Знахарь, – и главное, так быстро!

– Витек Скуратов. Знаешь такого?

– Знаю, – Знахарь поморщился, – да-а-а… Выбрали вы себе королька, бля…

– Он говорит «выбрали», – Арон всплеснул руками, – через десять минут после выхода статьи началась стрельба, и еще через час было объявлено, что если кому что не нравится – похороны за свой счет.

– А как же общество?

– Да половина этого общества только и ждала, когда ты исчезнешь! Мне тут верные люди рассказали по секрету, что, оказывается, этот Скуратов готовил, так сказать, дворцовый переворот. Заговоры, мать его, интриги! А тут вдруг такой подарочек – Знахарь в Бутырке кони двинул. Они и обрадовались – а вот и мы! Так что ты не пляшешь, Костя.

Арон впервые назвал Знахаря по имени, и, посмотрев на него, Знахарь понял, что произошедшие перемены очень даже не по душе владельцу русского ресторана Арону Берковичу.

– Так… Значит, мне сидеть тихо, как мышке…

– Да нет, Знахарь, не все так просто. Тебя убить хотят.

– Как это, мертвого – и убить!

– А вот так. Понимай как хочешь. А в общем, все и так понятно. Кому надо – они все знают. И о том, что ты живой, и о том, что в газетке липа была, в общем… А еще прошла информация, что ФСБ забросило поддельного Знахаря. Для того, чтобы подорвать все изнутри. И ты, стало быть, дурилка картонная.

Беркович сокрушенно махнул рукой.

В общем, было ясно, что ничего не ясно.

Неоспоримым фактом было лишь то, что нужно было делать ноги и где-нибудь в тихом месте обдумать, что же дальше. Знахарю и в голову не приходило, что его игра, а значит, и жизнь, закончилась. Он не мог просто так бросить все и…

И что?

Осесть на тихом острове? Бросить полную приключений, неожиданностей и опасностей жизнь? Знахарь знал, что в таком режиме он умрет от тоски и пьянства через полгода. Сделать пластическую операцию?

Разве что так.

– Так что все, так сказать, портфели перераспределены, и теперь, чтобы снова прибрать все к рукам, тебе нужно начинать с нуля. Вот так.

Беркович встал и сказал:

– Ты меня не видел, я тебя не видел. Будь здоров.

Он пошел к дверям, и Знахарь, бросив на стол двадцатку, направился за ним.

Он хотел задать Арону еще несколько вопросов, но, когда они вышли на улицу, из стоявшего неподалеку от входа в бар автомобиля раздалось несколько характерных негромких хлопков, которые обычно издает пистолет с глушителем. Знахарь, услышав первый же из них, повалился на землю, а Арон растерялся, и несколько пуль угодили ему в грудь и в живот. Он громко охнул и упал рядом со Знахарем.

Автомобиль взревел двигателем и, оставляя на асфальте две жирные черные полосы, скрылся в переулке.