Страница 112 из 130
— Какой ущерб? — ошалев от этого потока, спросил Сигизмунд.
— Такой, что зятек в Анахроне подохнет! Трагично, мол, это! И бездарно.
— Слушай, Аська, я тут пока сидел, такую пьесу сочинил, — сказал Сигизмунд, разглядывая Аську, которую совсем недавно видел в “Сайгоне” юной.
За тринадцать лет природа стесала с Аськи юношескую округлость, сделала черты лица и фигуру более угловатыми, острыми, резкими. Отсутствие волос подчеркивало странную выразительность аськиного лица. Сигизмунд не мог понять, какая Аська нравится ему больше — образца 1984-го года или нынешняя.
— Ты что так смотришь, Морж? — вдруг насторожилась Аська.
— Так просто.
Аська вдруг разревелась.
— Ты бы хоть сказал, куда идешь, идиот! Ведь загнулся бы здесь, если бы не дед! Что бы мы делали, если бы ты… если без тебя…
— А что вы без меня? — спросил Сигизмунд мрачно. — Вы и так без меня! Я вам давно уже не нужен был!
— Дурак! Дурак! Вавила, побей его!
Вавила посмотрел на Аську, потом перевел тяжелый взгляд на Сигизмунда. Как бы оценивал: всерьез просит его разлюбезная поколотить Моржа или просто так болтает?
Вамба проговорил что-то угрожающим тоном. Надо полагать, за сохранность родового имущества радеет.
Вавила пожал плечами и засмеялся. Потом перевел взгляд на Аську, осклабился:
— Ти ест дура!
— Что, так и будем тут сидеть? — осведомился Сигизмунд.
— Это ты здесь сидишь, пузыри пускаешь! — огрызнулась Аська. — За ручку тебя водить, что ли?
— Слушай, а как вы сюда вошли?
— Ногами. Вамба-то рядом с тобой стоял, когда ты нас в Анахрон водил. Он охотник, между прочим, — это Вика говорит. Он все примечает, запоминает, все приметы, тропы там, веточки сломанные… А Вавила, кстати, — еще более крутой охотник. Это так, к сведению. Вот они всё и приметили, на какие ты камни жал, да куда по подземке переть… Тем более, что и коридор всего один. Слушай, Морж, а тут землетрясения, пока ты сидел, были? Мы тут приходим, глядим — ты и вправду в камере сидишь. И по всему видать, крышу тебе вовсю сносит. Ходил взад-вперед, декламировал чего-то. А что ты декламировал-то?
— Потом. Пошли отсюда на хер.
В “предбаннике” Вавила, покосившись на Аську, вдруг быстрым шагом подошел к самому краю колодца. Аська визгнула:
— Ты куда?
Вавила обернулся, посмотрел на Аську, на Вамбу, на Сигизмунда, а потом с достоинством плюнул в колодец.
У Сигизмунда — по ассоциации с именем “Гэндальф”, застрявшему от посещения “Сайгона”, — вдруг появилось предчувствие, что из бездны сейчас попрут озверелые Балроги.
Однако ничего не произошло. Аська приосанилась, горделиво глянула на Сигизмунда: вот, мол, каков Вавилыч. А потом восхищенно воззрилась на вандальского раздолбая.
Вавила отошел от колодца и первым двинулся из “предбанника” в коридор. Шел высоко подняв голову и спиной источая спесь.
Первым Сигизмунда приветствовал ополоумевший от счастья кобель. Из “светелки” выскочила Лантхильда. Звучно потянула носом, всхлипнула и чинно обняла Сигизмунда. Отодвинулась. Встала, таращась и сложив руки на животе.
Из кухни выглянула Вика, что-то быстро проговорила. Исчезла.
Сигизмунд подхватил Лантхильду за бока, попытался поднять в воздух, но не смог. Оба засмеялись. Сигизмунд вдруг почувствовал, что он наконец-то дома.
Отбиваясь от восторженных наскоков пса, Сигизмунд кое-как разделся. Вошел на кухню.
И ощущение домашнего уюта мгновенно рухнуло. На кухне сидел, расположившись как у себя в хузе, незнакомый и совершенно чужой человек. Высокий костистый старик в спортивных штанах и фланелевой рубахе навыпуск, с жуткими шрамами на лице и двумя сверлильными установками вместо глаз. Длинные седые пряди, ниспадавшие на плечи, были прихвачены бисерным хайратником.
Удивительно, но хайратник папашу Валамира непостижимым образом благообразил. Смягчал свирепый облик старого вандала. Аттила ни в коем случае не выглядел ряженым. Будто всю жизнь носил на длинных изжелта-седых вандальских хаздьос бисерные хайратнички.
Перед аттилой стоял стакан чая в подстаканнике. В том самом, что остался от Аспида.
При виде Сигизмунда Валамир скупо улыбнулся, тяжело привстал и проговорил неожиданно звучным голосом:
— Дра-астис, Сигисмундс.
— Здравствуйте, Валамир… э-э… Гундамирович, — сказал Сигизмунд, усаживаясь напротив. От Вики он уже был наслышан о том, что аттилу произвел в свое время на свет некий Гундамир. — Ну, как здоровьице? Вижу, на поправку пошли? — И уже ощущая, как “едет с крыши снег”, поднял голову: — Вика! Налей мне, душенька, чайку.
— Идиот, — отреагировала Вика. Но чаю налила. — Переполошил всех. Где тебя черти носили?
— Я Сегериха искал.
— Где ты его искал?
— В “Сайгоне”… Сахарок передай.
На кухне воцарилась тишина. Валамир Гундамирович смотрел на Сигизмунда с непроницаемым видом, Вика внутренне кипела. Слышно было, как звякает ложечка, которой Сигизмунд невозмутимо размешивает сахар.
Шумно ввалились Аська с Вавилой. Валамир медленно повернул голову, глянул на них. В его взгляде мелькнуло неодобрение. Впрочем, длилось это лишь мгновение. Потом аттила повернулся к Сигизмунду и сказал что-то длинное.
Вика, стоя у плиты, перевела:
— Во-первых, ублюдок, дед благодарит тебя за гостеприимство. В гробу я видела бы такое гостеприимство. Старик перепсиховал, чуть Богу душу не отдал… Во-вторых, он спрашивает, не встречал ли ты там, где побывал, человека по имени Сегерих… Что ж ты, сволочь, врал, будто Анахрон только в одну сторону работает?!
— Я такого не врал, — стараясь держаться с достоинством, ответил Сигизмунд. — Я вообще не знаю, как он работает. Сто раз тебе говорил, дура.
В разговор бешено вклинилась Аська:
— Черствая ты, Виктория! Видела бы ты, каким мы Моржа нашли! Все, помирал! Отходил мужик! Уже судороги по всему телу шли, предсмертная зевота, и крышу напрочь сносит! Еще чуть-чуть — и…
— Йаа, йаа, — солидно подтверждал Вавила. — Ми говорит: ти, Сигизмундс, ест как тот уллюдок! Как… гепид! В натур! Йаа…