Рассказы и сказки

- Проводка есть одна. Срочная, - сказал начальник и поскрёб пальцами лысый выпуклый череп. - Катера в бухту Надежда провести надо.

- Раз надо... - сказал Прохор Петрович.

- Военные катера. Народ там молодой; винты тонкие, сидят глубоко. Наломаете дров - всем отвечать... - Начальник поморщился и махнул рукой. Ладно! Всё равно: все лоцмана в разгоне - идти надо тебе... Стареешь, Прохор Петрович, стареешь! Вон глаза - как углем обведены... В Надежду вход-то теперь по-новому: от буя рекомендуется поворот влево. Обмелело там. Ну, иди!

...Катера подошли ночью.

По узенькому трапу Прохор Петрович поднялся на борт головного.

На мостике, рядом с рулевым и сигнальщиком, стоял молодой лейтенант.

- Лоцман? - спросил лейтенант.

- Лоцман.

- Отходим!

Позади Прохора Петровича послышалось сопение, трап подпрыгнул.

- Это ещё что такое? - спросил лейтенант и посмотрел в темноту. Вахтенный, не пускать собаку!

- Медведь тут, товарищ лейтенант! - крикнул вахтенный.

- Какой медведь? Гнать его!

Прохор Петрович, не говоря ни слова, повернулся и пошёл по трапу назад.

На катерах уже заводили моторы.

- Чёрт его знает что! - сказал лейтенант. - Это ваш медведь? Так ведь поймите, нельзя его брать на военный корабль!

Прохор Петрович пожал плечами.

- К вечеру шторм обещают! - сказал сигнальщик.

- Тьфу ты!.. Пропустите зверюгу! - сказал лейтенант. - Только чтоб её духу около мостика не было. Пускай на корме сидит. И к пулемётам не подпускать!

Прохор Петрович вернулся.

С громом завелись моторы. Катер рывком отлетел от причала и помчался в чёрную ночь, вымётывая из-под бортов белые гаснущие пятна пены.

На поворотных, невидимых в темноте мысах, звёздочками замерцали маячные огоньки.

- Проблёскивают! - сказал лейтенант, показывая на огоньки. - Там, что ли, главные мели?

- Затмеваются, - сказал Прохор Петрович. - Здесь все огни затмеваются... Главные мели утром проходить будем.

Ночь кончилась, занялось утро - полный штиль.

Из-за тоненькой полоски сахалинского берега всплыл оранжевый шар солнца. Желтея и уменьшаясь, он начал подниматься выше и выше.

- Море-то как остеклело! - сказал Прохор Петрович.

За головным катером шли ещё три. Они неслись, не касаясь носами неподвижной воды, глубоко погрузив кормы. Оттого, что катер не трясло и не било, Прохору Петровичу казалось, что он совсем не движется.

Впереди вынырнул красный буй.

- Тут мели? - спросил лейтенант.

Прохор Петрович кивнул.

- Буй не на месте, - сказал он. - Должно быть, его волной сдвинуло.

Лейтенант удивлённо поднял брови.

- Что же делать? - встревоженно спросил он.

- Ничего, повернём! Как на берегу вон та сопочка за соседнюю спрячется, - поворот сделаем.

Лейтенант поднял бинокль и осмотрел берег.

- Ничего не разобрать! Где вы сопочку увидели?

- Сейчас, сейчас... подходят... Сошлись! - крикнул Прохор Петрович. Лево руля!

- Лево руля! - сказал лейтенант.

Он молчал до тех пор, пока по носу не открылся следующий буй.

- Точно идём! - сказал он. - Ну, у вас и глаза! Сигнальщик, передайте на камбуз, чтобы на мостик подали чай. Мне и лоцману.

ПОВОРОТНЫЙ БУЙ

К бухте Надежда подошли в полдень. Синие сопки поднимались, поднимались из-за горизонта и встали наконец на пути коричневыми громадами. Потом они раздвинулись, и между ними открылся вход. В глубине бухты серыми пятнышками всплыли домики рыбкомбината.

- Будем входить! - сказал Прохор Петрович. - Жаль, вода уже дрогнула, на убыль пошла. Неглубоко здесь.

Катера неслись чуть покачиваясь. Над плоскими командирскими рубками дрожали пулемётные стволы. Из-под днищ летели длинные клочья пены.

- Будто на месте стоим, - крикнул лейтенант, - а скорость-то ого-го!

Он весело оскалился.

Показался, словно выпрыгнул из воды, буй. Он так стремительно нёсся навстречу катеру, что лоцман вздрогнул.

- Поворот сейчас!.. - сказал он.

- В какую сторону? - крикнул лейтенант.

- Был вправо, - начал Прохор Петрович и вдруг вспомнил. Но было уже поздно. Катера один за другим, как в громадной карусели, понеслись, огибая буй справа. Тёмные следы за их кормами вдруг сделались мутно-жёлтыми.

- Малый ход! - крикнули сразу и Прохор Петрович и лейтенант. Застопорить ход!

Катер ударился о что-то мягкое раз, второй и остановился. Остальные катера разбрелись кто влево, кто вправо.

- Влево поворот здесь теперь, - пробормотал Прохор Петрович, влево...

- Может, обошлось? - спросил лейтенант, оглядываясь.

- Вижу плавающий предмет! - крикнул сигнальщик.

Один из катеров осторожно подошёл к тёмному пятну.

- Шевелится! - удивился сигнальщик. - Тащат... Вытащили. Да это же медведь! - ахнул он. - У нас с кормы слетел. Во крутанули!

Вошли в Надежду, подошли к пирсу.

Машку сейчас же привели к лоцману. Прохор Петрович стоял, перебирая пальцами мокрую Машкину шерсть.

"Вот и не успел! - думал он. - Вот и посадил на меляку!"

Катера завели в судоподъёмник. Талями подняли корму головному. Бронзовые винты горели, как полированные.

- По песочку прошли! - сказал лейтенант. - Как наждаком их вычистило! Счастье, что не поломали, а то бы - суд!

БОЛЕЗНЬ

Назад из Надежды Прохор Петрович с Машкой добирались плохо. Шли на палубе траулера. Лоцман простыл. Он стоял, привалясь к борту. Перед глазами всё время горели золотом блестящие, надраенные песком винты. Болела грудь.

"Неладно получилось! - шептал сам себе лоцман. - Неладно!"

Вернулись в город, он первым делом пошёл на почту.

- Вам опять тоненькое! - сказала девушка. - Вы знаете, я заметила: как из адресного стола отказ - тоненький листок приходит: "Таких-то в списках не значится" или "Местопребывание неизвестно". А если бы нашли ваших, телеграмма или пакет были... Вы всё равно пишите. Сейчас многие пишут и находят.

Прохор Петрович написал новую открытку, наклеил на неё марку зелёный танкист в шлеме, весёлый и молодой, - и пошёл к двери.

- Вид-то у вас какой нехороший. Устали сильно. Только с лимана?

Лоцман кивнул и вышел на крыльцо.

У крыльца сидела Машка. Вокруг неё толпились ребята.

Прохор Петрович хотел было что-то сказать, протянул к Машке руку и вдруг увидел, что улица вместе с домами опрокидывается. Серое небо наклонилось, и по нему поплыли синие круги...