Рассказы и сказки

...Если дождь не ожидается, закат в Батуми короток и одноцветен. Едва только скатится за горизонт оранжевая капля солнца, сумерки наполняют аллеи и красят в голубой цвет галечный пляж.

По нему идёт девочка. Круглые голыши щёлкают в такт её шагам. Подошвы скользят. Девочка спотыкается, и при этом короткие волосы падают ей на лицо. Она отбрасывает их, поворачивается и смотрит на море. По тёмной его поверхности удаляется, вспыхивая и угасая, пенная точка. Небольшой дельфин стремительно плывёт назад к стае, которая терпеливо дожидается своего вожака.

Л О Ц М А Н М А Ш К А

ПРОВОДКА

Город стоял на берегу лимана. В лимане кончалась река Амур. Ближе к реке дома в городе были двухэтажные, подальше - в один этаж. За одноэтажными домами начиналась тайга. Амур плыл мимо города жёлто, неторопливо. В лимане за далёкой полосой сахалинского берега целый день кочевали облака.

Это был город лесорубов, рыбаков, лоцманов.

Июльским днём из города в лиман вышел катер с баржей.

Стучал дизелёк, баржонка на провисшем стальном тросе рыскала из стороны в сторону. В рулевой рубке рядом со старшиной катера стоял лоцман.

- Та-ак, - сказал лоцман и посмотрел на маленький катерный компас. Чуть левее бери: сейчас под берегом буй откроется. От него и пойдём.

Показалась цепочка буёв - красные конические бочки с решётчатыми башенками. На башенках поблёскивали резными стёклами фонари.

- Страшное дело, - сказал старшина, - сколько река песку, глины тащит. Мель на мели. Работает Амур!

Лоцман кивнул и закашлялся.

- Скрипишь? - спросил старшина.

Лоцман не ответил. Он поправил на голове порыжевшую фуражку с кокардой и приоткрыл железную дверь.

В рубку ворвался холодный воздух.

Под дверью кто-то повизгивал.

- Машка, - сказал сердито лоцман, - опять сюда пришла? Марш на место!

В дверь просунулась чёрная медвежья голова. Машка посмотрела на людей, шумно вздохнула, блеснула белой салфеточкой на груди и исчезла.

По железной палубе зацокали когти.

Лоцман посмотрел ей вслед.

Машка устроилась около машинного люка на коврике из верёвок. Она возилась, отворачивалась от брызг, летящих через борт, скулила.

- Через три часа к "Победе" подойдём! - сказал лоцман, возвращаясь в рубку. - Отлив сейчас. Полной воды там ждать будем!

К рыбачьему колхозу "Победа" подошли под вечер. Над синими сопками на западе уже зеленело небо.

Заметив катер с баржей, на берег высыпали рыбаки. Двое из них прыгнули в лодку, оттолкнулись, пошли навстречу.

- Прохору Петровичу! - крикнул один рыбак. - Газетки свежие есть?

Прохор Петрович бросил в лодку пачку газет, перевязанную бечёвкой. Он стоял у борта, у его ног тёрлась Машка.

Лодка ударилась о катер. Машка встала на задние лапы и, положив морду на цепной поручень, посмотрела на рыбаков. Рыбак нагнулся и вытащил из-под скамейки серебристую скользкую горбушу.

Машка поймала рыбину на лету, уселась и, радостно урча, принялась её грызть.

- Избалуешь её! - сказал Прохор Петрович рыбаку в лодке. - Она и так это место от самого города ждёт.

Рыбак махнул рукой.

- Ладно. Ну, а тебе как, пишут? - крикнул он на прощание.

Лоцман не ответил.

- А ты всё равно пиши, пиши. Война, знаешь, как всё перевернула? Пока разберутся! - крикнул ещё раз рыбак, и лодка ушла.

ПОЧТА

Назад возвращались налегке, без баржи.

Весело стучал дизелёк. Жёлтые брызги летели на рубку, на машинный люк.

- Быстро мы её отвели! - сказал старшина. - Раз-раз - и назад. У сахалинского берега, говорят, опять буи сдвинуты!

- Ползут мели, ползут! - ответил лоцман.

Войдя в порт, катер стал у причала.

Прохор Петрович сошёл с катера, скрипучей дощатой лестницей побрёл из порта наверх в город.

Над обрывом, четырьмя окнами выходя на реку, желтело новое, обшитое тёсом здание. Над крыльцом синяя с белыми буквами доска:

ПОЧТА

За спиной лоцмана мягко застучали доски. Прыгая со ступеньки на ступеньку, его догоняла Машка.

Прохор Петрович вошёл в почту.

Девушка в окошке "до востребования" кивнула ему, защёлкала письмами в ящике.

- Вам опять тоненькое, - огорчённо сказала она и протянула жёлтый листок с отпечатанным типографским текстом.

- Опять не нашли!.. Снова запрашивать будете?

Прохор Петрович кивнул, отошёл к конторке, морщинистыми загрубевшими пальцами взял ручку, прямыми высокими буквами написал открытку.

Девушка мельком взглянула на неё, выше и правее слов "адресный стол" наклеила марку.

- Пошли, Машка, назад, на катер! - сказал Прохор Петрович.

БЫЛА ВОЙНА

Лоцман лежал на узкой катерной койке, укрытый ватником, и смотрел, как в круглом иллюминаторе вспыхивают синие и жёлтые солнечные зайчики.

За бортом, казалось совсем рядом, у локтя, бормотала, булькала вода. Койка чуть-чуть покачивалась.

Лоцман уснул.

Ему опять приснилась война. Дымные пароходы в таллинском порту. Жена с дочкой на палубе парохода. У дочки в руках была красная плетёная корзинка. Отдали швартовые, пароход развернулся и отошёл от причала. Сотни рук заметались в воздухе над чёрным пароходным бортом. Среди них мелькала - не угадать какая - рука жены и светилась поднятая над головами красная корзинка. Пароход уходил в Ленинград. Вдруг завыли сирены. Отчаянно затарахтели зенитки. С запада, прячась в облачных полосах, на город плыли вражеские самолёты.

Пароход отчаянно задымил и поспешил к другим кораблям - военным - под прикрытие их орудий.

Прохор Петрович стоял, прижавшись спиной к бетонной стене склада, и смотрел, как мечется по палубе красная корзинка...

- Прохор Петрович! - раздался голос. В каюту просунулась голова матроса. - Вас в порт вызывают, к начальству!

"Опять уговаривать", - подумал Прохор Петрович, снял со стены фуражку, натянул ватник и вышел на палубу.

КАТЕРА

Начальник сидел за большим пузатым столом и вертел в руках толстую зелёную авторучку.

- Вот и ты! - сказал начальник и кивнул.

Прохор Петрович остановился перед столом.

- Как здоровье? - спросил начальник.

- Ничего.

- Вот, вот... только что ничего: Дело есть срочное. Не знаю, как с тобой и быть.

Прохор Петрович пожал плечами. Он мял в руках фуражку с гербом, смотрел на зелёную авторучку и думал: "Сейчас опять начнёт про берег..."