Долина кукол

— Это твоя настоящая фамилия? Нили не выдержала.

— Сейчас вернусь. Накину махровый халат, если мы собираемся болтать. Здесь холод собачий. — Она убежала в комнату.

— Нет, настоящая — Локлин, — ответила Элен. — Шотландская — Кровь во мне течет шотландская, французская и ирландская. Но я сменила Локлин на Лоусон. Мне казалось, это будет лучше смотреться на афишах.

— Ты говоришь так, словно всегда знала, что твое имя появится на афишах.

— А ты что, мне не веришь? Я уже с десяти лет пела на благотворительных концертах. В шестнадцать начала брать уроки пения. А два года спустя меня уже начали прослушивать на пробах. Получила маленькую роль и песенку в одном бродвейском шоу. Отзывы в прессе были сплошь восторженные. Поражены были все, но только не я. Если бы я не верила, что пою дьявольски хорошо, то не стала бы и пробоваться на ту роль.

— Значит, у тебя никогда не было неприятностей и никогда не приходилось искать работу?

— Она добилась всего сразу, — Нили уже вернулась, закутанная в теплый махровый халат, грызя хрустящее печенье. — Вот почему она так по-сволочному и относится к таким, как я: не знает, что это такое — пробивать себе дорогу в жизни.

— Нет, я добилась этого легко, — продолжала Элен. — Допускаю, что так легко получается не у всех. Но ух если в человеке что-то заложено, он своего добьется. И точка! У кого-то времени уйдет чуть больше, но, если в ком действительно что-то заложено от бога, он не потеряется в этой схватке. Терпеть не могу всякий дерьмовский треп о тернистом пути на вершину, который то и дело слышу… обо всех этих талантах, что не могут пробиться. Чтобы пробиться, требуется больше, чем просто хороший сильный голос. Черт подери, петь-то могут многие девушки. Сама слышала певичек в оркестрах, которые зарабатывали всего семьдесят пять долларов в неделю, а голос.у них был получше моего. Но им не хватало этого самого…

Анна переступила с ноги на ногу, и ее заколотило от холода. Свое пальто она оставила в комнате у Нили.

— Элен, мне нужно лечь. Тепло отключили, и а мерзну.

— Я подожду.

— Но я не могу… Я имею в виду… телефон…

— Что, провод короткий?

— Телефон Висит в общем коридоре.

— Что-о-о?

— В коридоре. Я же снимаю меблированную комнату. Своего телефона у меня нет.

— Да ты шутишь! Хочешь сказать, что носишь на пальце камешек за полета кусков, а телефона у тебя нет? Где же ты живешь, черт подери?

— На Пятьдесят второй стрит, как раз у магазина «Леон и Эдди».

— Но это же грязный район! — воскликнула Элен. Тут ее голос изменился. — Ах, да какого черта, ты же скоро замуж выходишь. Но как ты можешь жить без своего телефона в комнате?

— Да он мне и не особенно нужен.

— Ну и бога ради! — До Анны донесся зевок и шуршание разворачиваемой газеты. — О-о, я вижу, обо мне тут две колонки, — проговорила Элен сонным голосом. — Ладно, ангел мой, иди ложись спать. Заходи завтра на репетицию после работы.

— Вообще-то я кончаю работать довольно поздно. И сразу мчусь домой переодеться для свидания с Алленом.

— Да, это бы лучше. Имею в виду — переодеться. Ты действительно очень привлекательна, Анна, но это твое пальто со стоячим воротни-ком и официальный твидовый костюм надевать не надо. Запомни, самое главное на свете — это чтобы у тебя был человек, который любит тебя. Одевайся для него. Я позвоню тебе завтра на работу, — В трубке щелкнуло, и послышались частые гудки.

Анна вернулась в комнату к Нили. Взяла свое пальто и сумочку. Нили проводила ее до двери.

— Я чего-то не понимаю, Анна. Если бы не слышала собственными ушами, ни за что бы не поверила бы. — Выражение ее лица изменилось. — Но я все равно стою на своем; от нее всего можно ожидать.

— Ничего подобного. Сегодня вечером она веселилась… Она и впрямь такая одинокая. И ей понравился Джино.

— Вот, значит, в чем тут дело! — воскликнула Ни-ли. — Она просто использует тебя, чтобы заполучить Джино.

— Неправда. Она была со мной приветлива и дружелюбна еще до того, как я договорилась о встрече с ними. Пригласила меня к себе домой…

Нили усмехнулась.

— А может, старую боевую лошадь потянуло на шалости на старости-то лет?

— Нили!

— А что, такое случается. Знаешь, некоторые из этих крупных звезд — особенно бабехи вроде Элен, которые любят заниматься сексом — ну вот, они сильно переживают, что мужики перестают их замечать, и переключаются на женщин, чтобы получить удовольствие. В одном ночном клубе с нами выступала одна угасшая кинозвезда, так она…

— Нили, Элен абсолютно нормальная! Нили зевнула.

— О'кей. Тут я с тобой спорить не буду. Все слишком хорошо знают, как она за мужиками гоняется. Всегда этим отличалась. Потому от нее первый муж и ушел. Является домой, а она занимается этим с одним гангстером, с которым еще раньше путалась.

— Нили, это неправда. Она любила первого мужа.

— Анна, я там сижу и треплюсь с девчонками днями напролет. Все знают, что во времена сухого закона она пела в притоне Тони Лагетте, где тайком подавали спиртное. Втюрилась в него, как бешеная. А он — итальянец, да католик, да жена, да семеро детей. Трахать-то он ее, конечно, трахал, но не больше. Когда к ней пришел успех в ее первом шоу, появился Генри Баллами и заставил ее расстаться с Тони. Она становилась слишком знаменитой, и, если бы жена подала в суд, это могло бы подпортить имидж Элен. У нее начался долгий роман с Генри, но тайком она все равно спала с Тони. Это было всем известно, кроме Генри. А он продолжал вести ее дела, делать ее звездой и миллионершей. Потом Тони завел себе другую, и Элен пришла в такую ярость, что вышла замуж за первого попавшегося, за того самого художника. Притонов со спиртным к тому времени уже не стало, а Тони открыл какое-то дорогое заведение — ресторан итальянской кухни, а Элен повадилась привозить туда этого художника и обниматься с ним у всех на глазах, чтобы Тони ревновал ее. И видно, это сработало, потому что в один прекрасный день художник заявляется домой не вовремя и обнаруживает там такую трогательную сценку примирения двух старых друзей — Элен и Тони… Он оставил ее, но прежним так и не стал. Женился еще раз, но спился.