Страница 194 из 253
— Не совсем, — пожал плечами Гарри.
— Для начала, как ты туда проникнешь?
На этот вопрос у Гарри был ответ.
— Нож Сириуса, — сказал он.
— Какой ещё нож?
— На прошлое Рождество Сириус подарил мне нож, открывающий любой замок, — пояснил Гарри. — Даже если Кхембридж заколдовала дверь, и «Алоомора» её не откроет, а я сильно подозреваю, что так и есть...
— А ты что думаешь? — требовательно обратилась Гермиона к Рону, и Гарри невольно вспомнился его первый ужин на площади Мракэнтлен и миссис Уэсли, точно так же воззвавшая к мужу.
— Не знаю, — ответил Рон, испуганный тем, что должен иметь какое-то мнение. — Раз Гарри так хочет, то... ему и решать, правда?
— Слова истинного друга и истинного Уэсли, — одобрил Фред, крепко хлопнув Рона по спине. — Отлично. Операцию назначаем на завтра, сразу после уроков: чем больше народу будет в коридорах, тем лучше... Гарри, чтобы выманить Кхембридж из кабинета, устроим это где-нибудь в восточном крыле... Думаю, мы можем тебе гарантировать... сколько? минут двадцать? — он оглянулся на Джорджа.
— Легко, — сказал Джордж.
— А что за отвлекающий манёвр? — спросил Рон.
— Увидишь, маленький братец, — сказал Фред, и они с Джорджем встали из-за стола. — Если, конечно, завтра в районе пяти вечера подгребёшь к коридору Георга Гладкоголосого.
***
На следующий день Гарри проснулся очень рано. Он нервничал не меньше, чем в день дисциплинарного слушания — не только потому, что предстояло пробраться к камину Кхембридж, хотя и этой причины было бы достаточно. Но сегодня его ждала ещё и встреча со Злеем, первая с тех пор, как тот вышвырнул Гарри из своего кабинета.
Гарри немного полежал в постели, размышляя о предстоящих испытаниях, потом бесшумно встал и прошёл к окну у кровати Невилля. Утро было прекрасное, небо сияло необыкновенной, дымчатой, опаловой голубизной. Гарри смотрел на высокое буковое дерево, под которым его отец издевался над Злеем, не представляя, чтобы Сириус мог хоть как-то оправдать этот поступок. Тем не менее, ему отчаянно хотелось выслушать Сириуса, возможно, узнать о смягчающих обстоятельствах, найти любое извинение поведению Джеймса...
Тут какое-то движение на опушке Запретного леса привлекло внимание Гарри. Он прищурился против слепящих солнечных лучей и увидел Огрида, выходящего из чащи. Тот, прихрамывая, добрёл до своей хижины и скрылся внутри. Гарри пару минут понаблюдал за хижиной. Огрид не выходил, но над трубой вскоре начал виться дымок. Ну, если Огрид сумел развести огонь, значит, он не так сильно ранен.
Гарри отвернулся от окна, прошёл к своему сундуку и стал одеваться.
Учитывая обстоятельства, Гарри не рассчитывал, что день пройдёт спокойно, и тем не менее оказался не готов к бесконечным мольбам, увещаниям и воззваниям Гермионы. На истории магии она впервые в жизни не обращала внимания на лекцию профессора Биннза и пыталась отговорить Гарри от задуманного, хотя тот упорно делал вид, что ничего не слышит.
— ...если она тебя поймает, то тебя не просто исключат, она догадается, что ты разговаривал со Шляриком, и заставит принять признавалиум и будет допрашивать...
— Гермиона, — возмущённым шёпотом воскликнул Рон, — ты когда-нибудь отстанешь от Гарри и начнёшь слушать Биннза? Или я должен сам это конспектировать?
— Ничего, поконспектируешь, не умрёшь!
К тому времени, как они спустились в подземелье Злея, ни Рон, ни Гарри уже не разговаривали с Гермионой. Но это обстоятельство нимало её не смущало. Наоборот, пользуясь их молчанием, она продолжала монотонно бубнить, изрекая зловещие предсказания, причём таким неистово-шипящим шёпотом, что Симус целых пять минут проверял, не течёт ли у него котёл.
Злей избрал тактику поведения, излюбленную дядей Верноном — вёл себя так, словно Гарри не существует. Гарри был к этому привычен и, в сущности, радовался, что учитель не придумал чего-нибудь похуже. Собственно, если учесть, сколько издёвок и презрительных насмешек выпадало на его долю раньше, новые манеры Злея его более чем устраивали. Гарри с удовольствием отметил, что, как только его оставили в покое, он без особых трудностей и вполне успешно приготовил закаляющее зелье. В конце урока, перелив немного отвара во флакончик и закрыв пробкой, он отнёс его на стол Злея, думая о том, что, пожалуй, наконец-то получит "С".
Едва отвернувшись от стола, он услышал звук бьющегося стекла. Малфой радостно захохотал. Гарри круто развернулся. Осколки его флакончика рассыпались по полу. Учитель со злобным удовлетворением посмотрел Гарри в глаза.
— Упало, — еле слышно прошептал он. — Ноль баллов, Поттер.
Гарри был в шоке и лишился дара речи. Он побрёл на своё место, намереваясь налить ещё один флакончик и добиться от Злея справедливости, но с ужасом увидел, что котёл пуст.
— Прости! — пролепетала Гермиона, прижимая ладони ко рту. — Прости, пожалуйста, Гарри! Я думала, ты закончил, и решила всё убрать!
Гарри не нашёл в себе сил, чтобы ответить. Как только прозвонил колокол, он, не оглядываясь, убежал из подземелья, а за обедом сел между Невиллем и Симусом, лишь бы избежать общения с Гермионой.
Из-за плохого настроения Гарри совсем забыл про профориентацию и вспомнил о ней только на прорицаниях, когда Рон спросил, почему он не у Макгонаголл. Гарри стремглав полетел наверх и, опоздав всего на несколько минут, ворвался в кабинет завуча.
— Извините, профессор, — задыхаясь, пропыхтел он. — Я забыл.
— Ничего, Поттер, — сказала она. В углу кто-то фыркнул. Гарри обернулся.
И увидел Кхембридж в пышном кружевном воротничке и с блокнотом на коленях. Она едва заметно улыбалась — отвратительной, наглой улыбкой.
— Садитесь, Поттер, — велела профессор Макгонаголл, перебирая чуть дрожащими руками брошюры на своём столе.
Гарри сел к Кхембридж спиной, стараясь не слышать шуршания её пера.
— Итак, Поттер, вас пригласили поговорить о вашей будущей профессии, чтобы мы смогли посоветовать, какие предметы вам следует изучать в шестом и седьмом классах, — заговорила профессор Макгонаголл. — Вы уже думали, чем хотели бы заниматься после школы?