Страница 157 из 253
— Ладно, — мрачно пообещал Гарри, заглянув в изборождённое ранними морщинами лицо Люпина. — Всё, до свидания.
Вшестером, спотыкаясь на скользкой дороге, они потащили сундуки к замку. Гермиона вслух мечтала о шапочках для эльфов, которые свяжет перед сном. У дубовых дверей Гарри оглянулся. «ГрандУлёт» исчез, и Гарри, вспомнив, что ждёт его завтра вечером, почувствовал, что хотел бы исчезнуть вместе с ним.
***
Практически весь следующий день Гарри провёл в тоскливом ожидании вечера. Утренний сдвоенный урок зельеделия не развеял его страхи — Злей был, как всегда, отвратителен. К тому же, к Гарри то и дело подходили члены Д.А. и с надеждой спрашивали, состоится ли вечером занятие — что отнюдь не способствовало улучшению настроения.
— О следующем занятии я сообщу как обычно, — снова и снова повторял Гарри, — но сегодня не получится, у меня... э-э... дополнительные занятия по зельеделию.
— Дополнительные занятия по зельеделию? — презрительно хмыкнул Заккерайес Смит, который поймал Гарри после обеда, в вестибюле. — Ты, видно, совсем никуда не годишься? Злей ведь не даёт дополнительных уроков?
И, нарочито бодрой походкой, Смит пошёл прочь. Рон свирепо смотрел ему вслед.
— Колдануть его, что ли? Отсюда я ещё достану, — он поднял палочку и прицелился Смиту между лопаток.
— Плюнь, — несчастным голосом ответил Гарри, — всё равно все будут думать именно так. Что я непроходимый болва...
— Привет, Гарри, — произнёс нежный голосок за его спиной. Гарри обернулся и увидел Чу.
— О, — только и смог сказать Гарри. В животе, как всегда, что-то сжалось. — Привет.
— Гарри, мы будем в библиотеке, — решительно заявила Гермиона и, схватив Рона за локоть, поволокла его к мраморной лестнице.
— Как провёл Рождество, хорошо? — спросила Чу.
— Неплохо, — ответил Гарри.
— А я — довольно тихо, — проговорила Чу и, немного смущённо, продолжила: — Слушай... ты видел объявление? На следующий месяц назначен поход в Хогсмёд.
— Что? А. Нет, я ещё не видел доску объявлений.
— Он будет на день святого Валентина...
— Понятно, — сказал Гарри, недоумевая, зачем она это говорит. — Ты, наверное, хочешь...
— Только если ты тоже хочешь, — она посмотрела на него с надеждой.
Гарри недоумённо посмотрел на Чу. Он хотел сказать: «Ты, наверное, хочешь узнать, когда состоится собрание Д.А.?», и её ответ поставил его в тупик.
— Я... э-э... — промямлил он.
— Ой, не хочешь, и ладно, — с убитым видом сказала Чу. — Ничего страшного. Тогда... пока.
И она пошла прочь. Гарри стоял и смотрел ей вслед, лихорадочно пытаясь понять, в чём дело. Наконец в мозгу что-то щёлкнуло и встало на место.
— Чу! Эй! ЧУ!
Он побежал за ней и догнал уже на середине мраморной лестницы.
— Э-м... Ты хочешь пойти со мной в Хогсмёд на Валентинов день?
— О-о-о! Конечно! — воскликнула Чу, густо краснея и сияя глазами.
— Хорошо... тогда... договорились, — буркнул Гарри и, с мыслью, что день в конечном итоге не пропал даром, буквально поскакал в библиотеку, чтобы, до начала послеобеденных занятий, успеть застать там Рона и Гермиону.
Впрочем, к шести часам вечера даже успешно назначенное свидание с Чу уже не могло облегчить его страданий, которые с каждым шагом по направлению к кабинету Злея становились всё ужаснее.
Он немного постоял перед дверью, думая о том, как хорошо было бы сейчас оказаться... да, собственно, в любом другом месте; затем сделал глубокий вдох, постучал и вошёл.
На стенах плохо освещённой комнаты висели полки, заставленные сотнями стеклянных банок, где, в разноцветных жидкостях, плавали скользкие куски животных и растений. В углу стоял шкаф с ингредиентами для зелий, в краже которых Злей когда-то — не без оснований — обвинил Гарри. Но сейчас внимание Гарри привлёк письменный стол: там, в круге света свечи, стояла пустая каменная чаша, покрытая старинными рунами и символами. Гарри сразу её узнал — это был Думбльдоров дубльдум. Зачем он здесь? Погрузившись в размышления, Гарри так и подскочил, когда из темноты раздался голос Злея:
— Закрой за собой дверь, Поттер.
Гарри, с неприятным ощущением, будто сам себя запирает в тюрьму, выполнил приказ, а затем повернулся лицом к Злею. Тот вышел на свет и молча показал на стул рядом с письменным столом. Гарри сел. Злей тоже сел и, холодным, немигающим взглядом, уставился на Гарри. Его глаза источали неприязнь.
— Итак, Поттер, тебе известно, для чего мы здесь, — промолвил он. — Директор просил научить тебя окклуменции. Смею лишь надеяться, что к этой дисциплине ты окажешься способнее, чем к зельеделию.
— Да, — коротко ответил Гарри.
— Это, конечно, необычный урок, Поттер, — продолжал Злей, зловеще сузив глаза, — но я, тем не менее, твой учитель, и следовательно, ты обязан называть меня «сэр» либо «профессор».
— Понятно... сэр, — сказал Гарри.
Злей ещё какое-то время смотрел на него прищуренными глазами, а затем промолвил:
— К делу. Окклуменция. Как я говорил в доме твоего дорогого отчима, это — область магии, изучающаяся способы защиты сознания от постороннего влияния и проникновения извне.
— А почему Думбльдор думает, что мне это нужно, сэр? — Гарри посмотрел Злею прямо в глаза. Он сомневался, что учитель ответит.
Злей, не сводя глаз с Гарри, помолчал, а потом презрительно бросил:
— Полагаю, даже ты, Поттер, мог бы догадаться? Чёрный лорд — мастер легалименции...
— А это что такое? Сэр?
— Умение извлекать мысли и воспоминания из чужого сознания...
— Он умеет читать мысли? — перебил Гарри. Подтверждались его самые худшие опасения.
— Как ты примитивен, Поттер, — Злей сверкнул глазами. — В тебе нет тонкости. Этот недостаток, среди прочих, особенно сильно мешает тебе достичь успеха в зельеделии.
Злей сделал паузу, очевидно наслаждаясь возможностью унизить Гарри, а затем продолжил:
— "Чтение мыслей" — мугловое понятие. Сознание — не книга, которую можно открывать и листать на досуге. А мысли — не надписи на стенках мозга, доступные взглядам незваного пришельца. Сознание, Поттер, есть сложная, многослойная структура — не у всех, разумеется, но у большинства. — Он усмехнулся. — Однако, те, кто овладел искусством легалименции, способны, при определённых условиях, проникать в сознание жертвы и расшифровывать содержимое. Так, скажем, Чёрный лорд почти всегда может распознать ложь. Но мастера окклуменции умеют блокировать чувства и воспоминания, изобличающие ложь, и могут говорить ему неправду, не опасаясь разоблачения.