Сфинкс

Входит королева в купальном халате.

ДВОРЕЦКИЙ. Ваше величество.

КОРОЛЕВА. A, привет. Ушел, да?

ДВОРЕЦКИЙ. Кто?

КОРОЛЕВА. Первый Комиссионер.

ДВОРЕЦКИЙ. О, да. Да, ваше величество. Совершенно, так сказать, ушел, как не было.

КОРОЛЕВА. Гммммм. Так. Кто-нибудь просит аудиенции?

ДВОРЕЦКИЙ. Да, Мадам. Господин Босой.

КОРОЛЕВА. A, старый друг. Пусть войдет.

ДВОРЕЦКИЙ. Да, Мадам.

Он уходит. Пауза. Входит Босой. Он изменился. Он горбится, одет небрежно и грязновато. Любезный тигр превратился в загнаную в угол крысу.

БОСОЙ(хрипло). Доброе утро, ваше величество.

КОРОЛЕВА(садится у стола, ключом открывает ящик). Да, мой дорогой господин Босой. Очень доброе. (Вынимает конверт). Ах! (Видит, что его открывали)

БОСОЙ. Вижу, что вы не самая счастливая из женщин, Мадам. Так же, как я не самый стастливый из мужчин. Мы всегда понимали друг друга в счастьи, попытаемся же понять и в горе.

КОРОЛЕВА(вынимает письмо). Да, в горе.

БОСОЙ. Сдается мне, что те, кого мы с вами любим, попали в переделку.

КОРОЛЕВА. Я бы вас попросила...(быстро читает письмо). попорсила бы, да.... господин Босой.... Нет. Нет. Все равно. Будьте так дерзки, как хотите. Мне все равно теперь.

БОСОЙ. У меня для вас новости, ваше величество.

КОРОЛЕВА. Да?

БОСОЙ. Джером жив и невредим.

КОРОЛЕВА(вскакивает). Это правда? Вы его видели? Где он?

БОСОЙ. Я его не видел. Он прячется.

КОРОЛЕВА. Откуда же вам тогда известно....

БОСОЙ. Известно и все. Как - не скажу. (Сварливо). Если бы я стал всем раскрывать свои тайные методы, они бы перестали быть тайными, и, таким образом, потеряли бы всю эффективность. (Прозаически). Ваш халат совсем открылся, Мадам.

КОРОЛЕВА(смущена). Ой. (Запахивается).

БОСОЙ. Он в опасности.

КОРОЛЕВА. Какой опасности?

БОСОЙ. Обычной.

КОРОЛЕВА. Говорите же, господин Босой. Видите, я страдаю.

БОСОЙ. Вам нужны факты, Мадам?

КОРОЛЕВА. Да.

БОСОЙ. Бесплатно?

КОРОЛЕВА. A, поняла. Вам нужно заплатить.

БОСОЙ. Заплатить! Ну, хорошо. Да, заплатить.

КОРОЛЕВА. Сколько?

БОСОЙ. A, так мы о деньгах опять. Нет, ваше величество. Мое состояние то, что репорты, шельмецы, называли в свое время Босой Империей - мое состояние ушло, нет его. Большая его часть была отобрана, a остальное само развалилось. Никакие деньги не смогут его восстановить. Ваше величество слишком бедны, чтобы его выкупить.

КОРОЛЕВА. Знаю, мы говорим об астрономической сумме. Но, поскольку реставрация вашей империи может подтолкнуть общий подъем экономики, было бы целесообразным....

БОСОЙ. Экономика никогда не поднимается от того, что кто-то решил восстановить несуществующее.

КОРОЛЕВА. Не понимаю.

БОСОЙ. Власть человека, ваше величество, вовсе не в деньгах. Деньги легко тратятся. Есть, однако, на земле вещь посильнее денег. Это человеческая мысль. Когда я только начинал свое дело, у меня и копейки не было. Когда у меня отобрали состояние, у меня было ровно столько же. Я построил все в кредит. Я платил кредиторам, занимая у других. Империя была просто - чистый воздух, ваше величество. Поэтому-то ее и нельзя восстановить. Она была вся создана из моей мысли, a теперь, когда мою мысль публично дискредитировали, она не привлечет больше ни менял, ни ростовщиков. Нет, ваше величество, никакие деньги не могут купить мысль. Информация - вот все, чем я сейчас торгую, и за мою информацию я хочу, чтоб мне платили тоже информацией. Факт за факт.

КОРОЛЕВА. Что же вы хотели бы знать?

БОСОЙ. Некоторые вещи, которые, возможно, кажутся тривиальными вашему величеству. Например, я хотел бы знать, что происходит.

КОРОЛЕВА. В каком смысле?

БОСОЙ. Моя дочь - единственное существо на земле, которое мне дорого обвиняется в преступлении, которое она не совершала. Ее судит теперь ваш суд, Мадам. Неделю назад, я нанял лучшего в стране адвоката. Он был настоящим мастером, знатоком, и он согласился защищать ее, за что он взял с меня сумму, на которую две среднего уровня цивилизации страны могли бы развернуть среднего уровня военные действия недели на три. Он уверял меня, что успех будет полный. Мою дочь должны были оправдать. Позавчера, беднягу нашли в его отельном номере, в подвешеном состоянии. Очень толстая веревка. Следов насилия найти не удалось, очевидно, бедняга повесился сам, не прибегая к помощи ассистентов. Вот я и спрашиваю - что происходит, ваше величество?

КОРОЛЕВА. Вы имеете в виду, что....

БОСОЙ. Я имею в виду, что лоеры - крепкие парни. Они никогда не расстаются с жизнью легко, и почти никогда - по собственной воле. Они не слишком сентиментальны для этого. Они закалены, тверды, бездушны, и бесчеловечны. И вот, пожалуйста - висит шельмец, ногами в воздухе болтает. Кто-то отбил у человека всякий интерес к жизни, неприязнь к существованию ему внушил. Я бы хотел узнать - кто, a также - зачем.

КОРОЛЕВА. Не могу вам сейчас ничего сказать, но я посмотрю, что можно сделать.

БОСОЙ. Благодарю вас, ваше величество, вы очень добры.

КОРОЛЕВА. Вы мне не доверяете?

БОСОЙ. Нет, не доверяю, но я уверен, что вы сделаете все возможное, поскольку для вас это единственный способ быть уверенной, что и я, со своей стороны, буду очень стараться.

КОРОЛЕВА. Что вы имеете в виду?

ВОСОЙ. Вы знаете, что я имею в виду.

Пауза.

КОРОЛЕВА. Какая опасность угрожает Джерому?

БОСОЙ. Не могу вам сейчас сказать точно, но я посмотрю, что можно сделать.

КОРОЛЕВА. Сударь! Вы меня оскорбляете!

БОСОЙ. Нет, совсем нет, уверяю вас. Мне бы никогда и в голову не пришло оскорбить блядь. Бляди не виноваты в том, что они бляди. Зачем же делать им хуже, чем уже есть?

КОРОЛЕВА(встает). Плебейская мразь!

БОСОЙ. Но даже бляди иногда влюбляются. Ваше величество, прошу вас помнить о нашем уговоре. Вы спасаете Анжелу, я - Джерома. Всего хорошего.

Он уходит. Королева решает, не впасть ли в ярость. Вдруг, она замечает конверт на столе. Хватает его, читает письмо. Ее глаза блестят.

КОРОЛЕВА. Он жив. Он действительно жив.

Затемнение. Занавес.

Картина вторая. Оффис в Подземельях. Письменый стол, два кресла - одно для следователя, другое - для обвиняемого. Входят Бризби и Вертухай.

БРИЗБИ. A ничего здесь, неплохо. (Оглядывается). Бумаги есть какие-нибудь в столе? (Указывает на стол).