Я объявляю войну

Они вышли из метро и остановились. Ночная площадь сверкали равнодушными витринами ярко освещенных коммерческих киосков.

- Он говорил о моей матери, скотина! Мне это не нравится, черт возьми, - Андрей сжал кулаки.

Наташа ждала их у машины.

- Что будем делать? - спросил Игорь.

- Я должен отправить в надежное место мать, сейчас она на даче, твердо сказал Андрей. - И тебя, Наташа, тоже. К Стасу. На время. А уж потом займемся этим проклятым мешком.

- Я с тобой. Давно не видел Лидию Васильевну, - сказал Игорь. - А потом - в милицию. Явимся ночью, даже лучше.

Андрей развернулся и выехал на проспект.

Сзади, в полутьме салона разглагольствовал Игорь:

- Все-таки экономика должна быть криминомной. Я всегда это говорил, и к счастью, она у нас таковой именно и стала. А это значит, мне всегда будет о чем писать. На хлеб с маслом я себе всегда заработаю. Золотая жила. Вот в данном случае... Наверняка следствие будет вестись медленно: следователи завалены делами о разбойных нападениях и убийствах. Да и деньги не государственные, подумаешь одна мафия перехватила валюту у другой. Понять можно: расследуй, не расследуй, результат один - концов не сыщешь. Какой смысл встревать в эти разборки? Победит сильнейший. Слушай, Андрюха, а зачем вообще возвращать им деньги? Зачем они им? Что у нас мало нуждающихся?

- Ты читаешь мои мысли, - бросил Андрей. - А если сдать их в казну?

- Скорее всего, их возвратят в "Карат". А потом эти ребята снова найдут способ, как их пригреть. И обязательно кровавый. Даже если деньги попадут в казну, ну допустим, после моего репортажа, все раскроется, что изменится? Их растащат чиновники...

- Можно передать в детский фонд, - предложила Наташа.

- Там свои чиновники, Натали. Детям останутся крохи. Знаешь ли ты, что в Москве больше чиновников, чем во всех странах Евразии вместе взятых?... Больше, чем негров в Америке. И всем кушать очень хочется. Эх, ребята, о чем я мечтаю, отдать бы их бездомным. И прямо в руки... Андрей, недавно ко мне заезжал Олег Назаров... Это наш однополчанин по Афгану, - пояснил он Наташе. - Так вот, он просил меня сделать репортаж о его бездомных офицерах. Статья у меня почти готова. Представляешь, Андрей, теперь их снова переводят... Из Ленинградского - в Северо-Кавказский округ. И его и Витьку Сметанина. У Олега хоть какая - никакая, но квартира есть. А у Витьки - вообще ничего. Гол, как сокол. И на новом месте - палатки и времянки. А они и на старом месте квартир получить не успели. Семьи - у бабушек. Простейший кирпичный домик на две семьи - пятьдесят тысяч баксов. В этой твоей сумке, Натали - почти сорок квартир... Понимаете, ребята? Игорь прищелкнул пальцами. - На всех Олеговых бездомных... Вернуть их нуждающимся, а? Превратить бездушные деньги в общечеловеческие ценности! Но... Как их замотаешь... Эх, мечты, мечты, где ваша сладость...

- А если попробовать? - бросил Андрей.

- Что значит - летчик, обрати внимание, Натали. Он всегда был идеалистом, это при весе почти что в центнер.

- Не почти, а точно. Сто кэгэ, господин журналист, - ответил Андрей. Тогда молчи, не береди душу...

- Я никогда не смогла бы стать летчиком. Я всегда боялась высоты, Наташа решила незаметно сменить тему.

- Высоты не надо бояться, Натали, - Игорь развернулся к ней. - Именно там, в вышине, один на один с пространством, понимаешь, что такое жизнь. Ты во сне летаешь?

- Иногда, - сказала Наташа.

- Надо летать, хотя бы во сне. Кстати и журналист, Натали, он как летчик. Надо уметь подниматься. И тогда: над тобой - вечное небо, а внизу грешная земля. И сверху все гадости кажутся такими мелкими и жалкими по сравнению с вечностью...

- Интересно.

- И помочь всегда легче сверху, потому и нужны пилоты, в том числе и в журналистике. Вас выручит только пресса, дети мои, свободная пресса. Распишу все в стихах и красках. Я - круглый сирота, и могу позволить то, чего другие боятся. В наше время честному человеку лучше быть сиротой, не так страшно. Надо только переговорить с редактором. Это будет зверский репортаж. Представляете - здоровенный снимок с кучей банкнот: "Похищенные миллионы в редакции "Москвича"...

Они въехали в полутемный двор, в котором Андрей знал каждую кочку, и мог бы развернуться здесь с завязанными глазами. Он остановился напротив подъезда и выключил мотор.

- Посидите минут пять, я только приведу Рэкса, - Андрей хлопнул дверцей и направился к подъезду.

- Я, пожалуй, поднимусь с ним, попробую дозвониться до адвоката, Игорь тоже выбрался из машины.

Андрей никогда не пользовался лифтом. Он повернул к лестнице, и тут навстречу ему шагнула темная фигура. Сзади у почтовых ящиков кто-то напряженно кашлянул. Андрей оглянулся, там в углу скрывался ещё один.

- Руки! За голову! За голову, сволочь! - прохрипел стоящий перед ним, и Андрей узнал Серого. В руке его тускло мерцал пистолет, ствол его, нацеленный в голову Андрея, маячил всего в каком-то полуметре от глаз. Андрей молча положил ладони на затылок.

- Где баксы? Где моя пушка? - Серому не надо было имитировать бешенство, он действительно был вне себя. - Где баксы? - он почти взвизгнул.В этот момент грохнула входная дверь, и спокойный голос Игоря произнес:

- Андрюха, что у вас, конец света?

Взгляд Серого скользнул в сторону и этого мгновенья было достаточно. Андрей вцепился в руку нападавшего и резко выкрутил кисть с пистолетом. Серый застонал, Андрей отшвырнул его к стене, пистолет был теперь в его руке. Стукнувшись в стену, Серый рванулся вперед, словно отброшенный невидимой пружиной. Прямым встречным в голову, вложив в удар всю свою ярость, Андрей свалил Серо на пол и рванулся на шум борьбы у двери. Внизу у почтовых ящиков, сцепившись, катались два человеческих тела. Раздался сухой хлопок, будто лопнул детский надувной шарик. Темная фигура отделилась от пола и метнулась к выходу. Бандит уносил ноги. Андрей, перепрыгнув через ступеньки наклонился над неподвижным Игорем. Он лежал на спине, лицо его, едва освещенное тусклым светом было искажено от боли, он задыхался. Андрей наклонился, приподнял его голову, услышал хриплый незнакомый голос:

- Андрей... Догони его. Не теряй...времени. Уйдет.

- Подожди... Мы спасем тебя. В скорую, а потом - в Склиф. Все будет нормально. Ты будешь жить, Игорек.

- Прощай, Андрей, - Игорь задыхался. - Догони его, Андрюша. Отомсти...

Андрей склонился ещё ниже, увидел потускневшие глаза, осторожно опустил его голову и бросился к двери, в пустынный ночной двор. Наташа стояла, скрываясь за машиной.

- Это был он, Телега. Побежал туда, - она показала рукой в сторону школы.

- Помоги Игорю, он ранен. Скорую вызови, - уже на бегу крикнул Андрей.

За темными тополями светлело здание школы. Андрей обежал школу кругом, за поворотом на тускло освещенной улице, он увидел, как, прижимаясь к стене дома, тяжело бежит человек. Андрей выхватил пистолет и устремился за ним. Расстояние между ними быстро сокращалось. Теперь Андрей видел, что убегающий был невысок, плотен. Через несколько секунд темная фигура свернула во двор, Андрей передернул затвор, и ринулся следом. Двор был проходным, с выездом на соседнюю улицу. Андрей услышал урчание мотора. На противоположном конце двора стояла черная приземистая иномарка, Телегина уже не было видно: успел вскочить в машину. До неё было метров 70. Андрей присел и трижды выстрелил с колена. Далеко, с бессильным отчаянием подумал он. - не достану. Машина рванула с места и, стремительно набирая скорость, понеслась к соседней улице.

Андрей не помнил, как возвращался по улице, как вошел в подъезд. Наташа сидела на корточках, рядом с распростертым телом Игоря. Вокруг стояло ещё несколько человек, кто-то с карманным фонариком.

- Андрей, мне кажется, он умер, - срывающимся голосом сказала Наташа.

Андрей опустился на колени. Игорь не дышал, пульс не прощупывался. Андрей скрипнул зубами и поднялся.