Я объявляю войну

- Я его не догнал. Его ждала машина. Он был не один.

- Бандюги совсем обнаглели, - нарушил молчание сосед со 2-го этажа.

- Слушайте, а того у лестницы, может, связать? - предложил кто-то.

- Не надо, - сказал Андрей. - Отшатался он по подъездам. Теперь разве что в инвалидной коляске.

- Что делать, Андрюша? - спросила Наташа.

- Я возьму Рэкса и едем на дачу... Он угрожал маме, этот Артеков. А здесь все сделают и без нас. Я предупрежу соседа. Подожди здесь, я скоро.

Андрей поднялся на 3-й этаж и попытался вставить ключ, дверь неожиданно подалась, полный мрачных предчувствий, он осторожно вступил в прихожую.

- Рэкс, Рэкс, ко мне, - негромко позвал Андрей и включил свет. В коридоре на полу, откинув голову, лежала овчарка, рядом на светлом полу алело кpовавое пятно.

Андрей наклонился, осмотрел простреленную голову. Он представил себе, как они вошли в прихожую, как вылетел им навстречу Рэкс... Единственный защитник в доме. Реакция у них есть, не откажешь. А если бы в доме оказалась мама...Он содрогнулся от этой мысли и бросился в комнаты. Все было перерыто и перевернуто. На полу - разбросанные бумаги, горы одежды, шкаф раскрыт, его письменный стол - на боку. Рядом - порезанная десантная тельняшка, на ней его фуражка военного летчика с располосованной наискось тульей. Взгляд его остановился на небольшой розовой книжке, тоже порванной. Он наклонился и подобрал её. Это было свидетельство о владении дачным участком. Теперь они знают и его деревенский адрес. Надо было торопиться. Он вышел на лестничную площадку и позвонил соседу.

- Зайди на минуту ко мне. У меня тут маленькое чэпэ.

Сосед, средних лет мужчина, с брюшком, но в спортивном костюме, вздохнул:

- Может позже? По телеку сериал идет, гангстерский. Обалденный.

- Зайди, зайди, я тебе покажу другой сериал. Тоже обалдеешь.

Увидев убитого Рэкса, сосед схватился за горло и отступил к двери.

Андрей провел его по комнатам и вернулся в прихожую.

- Ты что-нибудь слышал?

Сосед потрясенно покачал головой.

- Вот так. Под носом бандюги, а вы сериалы смотрите. Обсериалились уже. Полностью.

- Дак я... дак разве...

- Я спешу, потом доскажешь, - перебил его Андрей. - Короче: здесь были бандиты. Они охотятся за мной и за Игорем, ты его знаешь, журналист... Игоря они убили только что. В нашем подъезде застрелили. Да, да в нашем, что ты удивляешься. Думаешь, это только в телеке, и нас не касается? Вон смотри, полюбуйся, они уже на пороге. Ладно. Оставим это. Внизу сейчас народ. Милицию вызвали. Я должен ехать, они угрожали и моей матери, она на даче. А они не шутят, видишь?

- А Лидию Васильевну за что?

- Чем-то мы им все не понравились. Я должен срочно к ней.

- А я? Что я?

- Как только уеду, спускайся вниз и веди милицию сюда. Все покажешь и расскажешь... Передашь им, что я позвоню завтра. У меня есть информация. Сегодня не могу. Мать одна на даче, понимаешь? И вставь мне завтра новый замок, ладно? Я заплачу. Замок у меня в ящике на балконе. Похорони Рэкса завтра, очень прошу. И маме моей о Рэксе - ни слова. Я скажу, что он убежал. Потерялся, понял?

Андрей спустился вниз, проскользнул сквозь толпу соседей у подъезда, окружившую милиционеров. Во дворе вспыхивал в темноте синим маячком милицейский "рафик".

Наташа ждала Андрея в машине.

- Андрей, что там дома? И вообще, может быть теперь нам лучше остаться? Там Игорь.

- Здесь пока справятся и без нас. Мы - на дачу. Они были в нашей квартире. Они убили Рэкса... - голос его дрогнул, он замолчал, наклонился... Потом резко поднял голову.

- Ну все! Они меня достали! Достали, гады! За Игоря они мне дорого заплатят. И за все остальное тоже. Не успокоюсь, пока не передушу всю эту сволочь. Почему, почему я не передавил их днем, у тебя... Теперь все было бы иначе... И Игорек был бы жив.

Андрей тронул машину и выехал на улицу. Наташа молчала.

Она посмотрела на часы - скоро полночь. Кончался этот долгий - долгий, показавшийся ей бесконечным, день, страшный настолько, что разум её отказывался верить в реальность происходящего.

Глава 6.

Андрей гнал машину по пустынному ночному шоссе. В свете фар мелькало серое полотно асфальта, придорожные кусты. Он всегда гордился Игорем: его друг, боевой летчик стал известным журналистом, потом засел за необыкновенную книгу. В нем было то, чем искренне восхищался Андрей, чего, как он считал, не хватало ему самому: легкость, остроумие, умение разнообразно и интересно жить, независимо мыслить. Он все делал со вкусом и все у него выходило ладно: когда он садился за стол, всем хотелось и есть и пить, а когда начинал смеяться, никто не мог удержаться от смеха. После демобилизации Игорь тоже начал с нуля, но сумел найти себя, а он, Андрей все ждал чего - то, будто находился в долгом - долгом отпуске. Дрейфовал. Занялся наукой, моделированием воздушных потоков. Потом встретил - случайно - Наталью. И вот, когда тебе кажется, что все вокруг прекрасно, ты вдруг пробуждаешься в ужасе. Так было в Афгане: все вначале казалось обыденным и спокойным, до первого настоящего боя, а точнее - до первых похорон. И снова гибнут лучшие. Сколько же дел Игорь не успел закончить, у него всегда было множество планов... Сколько не дописал статей и книг. Убит. Нормальных людей снова стало меньше. Так скоро останутся, с одной стороны - убитые и потерпевшие, с другой - преступники. Два класса. А между ними - равнодушное стадо, блеющее - давайте жить дружно, ребята. Надоело. Знакомый нетерпеливый жар ярости опалил сознание. Мысли стали ясными и отчетливыми. Он упрямо наклонил голову, заговорил глухим спокойным голосом:

- За Игоря они мне дорого заплатят. Никаких бабок не хватит. Он Афган прошел, Афган, это надо понять... И вот... Он же спас меня, спас. Вошел и бросился на них, когда я стоял перед стволом. Ах, Игорь, Игорь. Они хотят нас запугать. Превратить в покорных скотов. В бессловесную мишень. Они считают, что им все можно, что они хозяева. А мы должны только молчать. И ждать от них милости. Потому что у них много баксов. Они считают, что могут запугать и купить все и всех: любого мужика, любую женщину, что могут стрелять по людям, как в тире. Баксы - для продажных, пуля - для неподкупных. Кто следующий... Никто ни от чего не застрахован. Теперь они обложили нас с тобой, обложили в собственном доме, как диких зверей...Они свободны, что хотят, то и делают. Но теперь и у меня руки развязаны. Свобода, так свобода. Я вас научу настоящей свободе, сволочи. Вы у меня от неё ещё взвоете... Когда-то я воевал, не по своей, по чужой воле. А теперь я сам, лично объявляю вам войну. Она не будет лучше других: но и не хуже, это будет справедливая война. И я буду вести её сам. Сам начну и сам закончу. Я покажу вам настоящую войну, твари. Такой вы ещё не видели, земля будет гореть под ногами... Нет, в милицию я их не сдам. Укрыться за решеткой? Ни за что. Это мое дело, а не милиции. Теперь - только мое.

Впервые за весь день он произнес такую длинную речь, Наташу поразили не сами его слова, а холодная ярость тона, его сверкающие в темноте глаза.

- Не только твое - наше дело, Андрюша. Ты спас меня, а Игорь - тебя... - тихо сказала Наташа. - Друзья для того и существуют, чтобы спасать друг друга.

- Наверное, наше. И я не могу передоверить его ни милиции, ни самому генеральному прокурору... Поэтому ни о Телегине, ни об этом Артекове пока милиции ни слова. Пусть сами докапываются. А пока они будут докапываться, я...я перебью эту свору. Знаешь, что нас спасало в Афгане? Дружба. И месть. Месть за боевых друзей. Мы жили втроем в офицерском общежитии: Олег, Игорь и я. Потом прибыл Стас. Он был техником группы. Почти два года: разведка, десантирования, прикрытия... Но каждый раз мы возвращались в эту комнату. Иногда появлялся Витька Сметанин, он был в соседней эскадрилье. Нас ждал с ужином Стас... Мы были как братья. Больше, чем братья. И мы мстили за погибших. Это тоже помогало держаться.