Цена человека

- Вы говорите, библиотека - что-то вроде храма... А что же тогда шашлычная? - спросил я.

Он удивленно посмотрел на меня:

- Мой внук говорит - расслабуха. Представляешь словцо?

Пока мы ждали свои шашлыки, он надевал очки и разворачивал газету. Среди жующих, пьющих, чокающихся аборигенов, среди звона посуды, выкриков и табачного дыма этот высокий строгий джентльмен в форме полковника с газетой в руках выглядел, наверно, инопланетянином. После сухого вина и бастурмы он окончательно оттаивал, дневные заботы и деловые мысли покидали его, и мы говорили о самых простых земных вещах. Кстати, именно в этой шашлычной в день пограничника - 28 мая - мы услышали о сенсационном приземлении на Красной площади немецкого пилота Руста. Лев Евгеньевич среагировал мгновенно:

- Побежали, не могу поверить...

Через несколько минут мы уже протискивались сквозь густую толпу у нижнего въезда на Красную площадь. У собора Василия Блаженного белел небольшой легкомоторный самолетик, пространство вокруг кишело журналистами.

- Невероятно, но - факт. Похоже, наверху тоже расслабуха... То ли ещё будет, - прокомментировал Лев Евгеньевич, когда мы выбрались на Варварку и зашагали к метро.

Однажды мы встретились с Андреем, младшим сыном Льва Евгеньевича. Он тогда учился в Москве, в Академии внешней торговли. Андрей всегда интересовался экономикой и осваивал её самостоятельно, но теперь требовались более основательные знания: он стал работать в аппарате Уполномоченного Министерства внешней торговли по Ленинграду. Посоветовавшись с отцом, Андрей в конце концов добился направления на учебу в Москву, в 3-х годичную Академию внешней торговли. Сказались-таки гены Клары Ивановны. мечтавшей когда-то об этом ВУЗе. Мы проводили Льва Евгеньевича к поезду и обратно возвращались вместе. Андрей выглядел озабоченным и всю дорогу молчал, разговорился он лишь, когда я спросил, трудно ли учиться.

- Трудно - не то слово... Представляете, в 37 лет взяться за языки? Английский ещё куда ни шло, все-таки мама с нами занималась. Но финский... А остальное? Это только со стороны кажется, что интересно... А на деле... Международное торговое законодательство, работа арбитража, документы для контрактов... Тоска зеленая. Знаете, что спасает? Вспоминаю, как работает отец. Мы сидим в общей комнате, смотрим телевизор, а он у себя. Сквозь стеклянную дверь видны свет настольной лампы, склоненная над книгами голова. Рядом под лампой дремлет Рыжик, был у нас такой кот, любимец отца. 17 лет у нас прожил. Вундеркот. Пройдешь мимо раз, другой третий - сидит, уже ночь глубокая - сидит... И Рыжик под лампой, как часовой, только спящий. Я часто ловлю себя на мысли: теперь и я прикован к письменному столу. Вспомнишь - и вроде ничего. Постепенно финский стал поддаваться... Я ведь один здесь, семья в Питере... Знаете, как отец зовет внуков? Короеды. Действительно короеды - сидят теперь на даче и хрумкают морковками, - он помолчал и продолжал: - Какое слово, а? Русский язык начинаешь ценить, когда сядешь за иностранный. Сравните - английское "герл" и наше "девушка". Как говорится - две большие разницы.

- Может, выпьем, за этих, за короедов, - предложил я.

- Здесь недалеко, на Вернадского - хорошее кафе.

- Ни в коем случае, - засмеялся он. - На носу зачеты.

- Ладно. Тогда скажи мне что-нибудь по-фински на прощанье.

- Нэкемин, что значит - "до свиданья", - сказал Андрей.

Глава IX.

"ЦЕНА ВОЙНЫ"

Мысль об исследовании войн не оставляла Льва Евгеньевича с конца сороковых годов. Нет сомнения, что занявшись статистикой, он решил продолжить дело своего погибшего отца, но, кроме того, она притягивала его и сама по себе, он интуитивно чувствовал её возможности для описания общечеловеческих последствий войн. Судьба сделала из него не только солдата, но и исследователя войн, инструментами которого стали медицинская статистика и демография. Они беспристрастно показывают результаты и направленность деятельности человеческого общества. Благими намерениями выстлана дорога в ад, гласит пословица, но уже в середине этой дороги медицинская статистика и демография могут показать, куда она ведет. Лев Евгеньевич имел этот дар - понимать и отдельного человека, и человечество в целом - через сухие сводные цифры рождаемости, смертности, брачности, возрастной структуры, продолжительности жизни поколений он умел увязывать судьбу отдельного человека со статистическими показателями бедствий всего народа.

Исподволь он начал подбирать необходимую литературу, изучил книгу Л.С.Каминского и С.А.Новосельского "Потери в прошлых войнах" (1947 г.), труды 1-й и 2-й конференций по изучению медико-санитарных последствий войны "Санитарные последствия войны и мероприятия по их ликвидации" (1947 г.), работы Г.А.Баткиса, А.С.Георгиевского, О.К. Гаврилова, Б.Ц. Урланиса.

Первоначальный замысел все более расширялся. Анализируя статистические и демографические материалы монографий, справочников и статей, сводок ЦСУ, систематизируя их. Лев Евгеньевич обнаружил множество пробелов, как он говорил, "белых информационных пятен", сведения просто отсутствовали. Постепенно он приходил к выводу, что влияние войн на естественное движение и поведение населения полностью не раскрыто. Систематизированных, исчерпывающих сведений о людских потерях в войнах не имелось ни в отечественной, ни в зарубежной литературе. Кроме того, напрашивался раздел о демографических последствиях войн с применением самых современных средств поражения: ядерного, химического, бактериологического и сверхточного огнестрельного оружия.

Боевые действия в Афганистане подхлестнули работу над книгой. В клиники Военно-медицинской академии начали поступать раненные солдаты и офицеры. Многих доставляли авиацией. Огнестрельные ранения были невиданными по тяжести. Пуля, выпущенная из нового оружия обладала огромной кинетической энергией, попав в человека, она теряла прямолинейное движение и начинала метаться среди тканей, превращая в фарш мышцы, кости и внутренние органы. Первым медиком, погибшим в этой войне, был выпускник военно-морского факультета академии терапевт В.П. Кузнеченков, которого Лев Евгеньевич хорошо знал. Командированный в 1979 году в ещё мирный тогда Кабул в качестве врача-консультанта, он 27 декабря был вызван во дворец для оказания медицинской помощи. Там, случайно оказавшись в зоне внезапно вспыхнувшей перестрелки, он погиб. Тело его было доставлено в Военно-медицинскую академию уже после нового года. Лев Евгеньевич был потрясен этим случаем. Он представлял себе, что испытывают отцы и матери молодых парней, вчерашних школьников, брошенных в котел войны, пусть локальной, но страшной по самой своей сути - она так же исправно пожирала людей. Отбросив в сторону все свои личные планы и замыслы, он очистил стол и разложил на нем накопленные и рассортированные по папкам материалы с пометкой "Цена войны". К тому времени им было проанализировано огромное число работ, имевших хоть какое-то отношение к теме.

Исследователи войн соприкасаются с множеством вопросов, связанных с причинами их возникновения, с причинами побед и поражений: историческими, философскими, политическими, этическими. Лев Евгеньевич понимал, что стоит ему зацепиться хотя бы за один такой пласт, и он из него будет выбираться годами, столь велик был материал по любому из этих вопросов. С самого начала он решил сосредоточиться только на демографических последствиях войн. Его задача была показать страшный лик войны, любой войны, его книга должна была стать предостережением. Его самого ужасали эти показатели бедствий народов, и он хотел, чтобы собранные воедино, эти немые цифры так же воздействовали бы и на читателя. В предисловии он писал:

"Цель книги ещё раз привлечь общественное мнение, убедить человечество в абсолютной неприемлемости современной войны, какие бы формы она не принимала и с помощью каких бы видов оружия она не велась". Ядро книги огромный фактический материал был практически собран и распределен по главам и разделам. Лев Евгеньевич решил, что это будет строгий, как можно более полный, беспристрастный анализ прошлых войн и основанный на медико-статистических моделях прогноз потерь населения и войск от современных видов оружия. Он вставал в 6 утра, и часа 2-3 работал дома. Это позволяло потом - по дороге на работу и в течении всего дня по инерции размышлять над материалом. Командировок он теперь старался по возможности избегать, а когда это не удавалось, брал материалы книги с собой, работая с ними в поезде, гостинице, библиотеке. И все равно времени катастрофически не хватало, тогда Лев Евгеньевич отбросил все, что поедало драгоценные часы: рецензирование, просмотр диссертаций, он избегал совещаний, игнорировал политзанятия, старательно уклонялся от военных учений. Во время одного из военно-медицинских исследовательских учений на картах он сказал Лобастову: