Страница 19 из 29
— Ну, Натаха, в ЧК тебя носили бы на руках!.. Ты у нас часом не экстрасенс-лозоходец? — Серый попробовал вытащить чемодан, но тот сидел плотно, и подгоняемый нетерпением кладоискатель стал выкорчёвывать его фомкой:
— Не могли побольше дырку сделать, гады… спешили, наверное… Или просто намертво врос?
— Э, аккуратней! — заволновалась Натаха. — Раритет мне не попорть!
— Сама не учи, — буркнул Серый, налегая покрепче. Наконец чемодан отделился от стены и тяжело вывалился наружу. При этом внутри отчётливо брякнуло. Натаха жадно схватила его за ручку и попробовала оттащить для осмотра и вскрытия, но едва смогла сдвинуть с места. Что бы там, внутри, ни хранилось, явно это были не штопаные рубашки коммуниста Давыдова!
— Ни хрена себе подарочек! — Серый с подошедшим Юрканом кое-как выволокли добычу на середину комнаты, начерно обмахнули от пыли и кирпичного крошева. Натаха потянулась к замкам, каким-то чудом не заржавевшим…
…И в это время на лестнице послышались голоса и шаги, заставившие чердачников насторожиться, а ещё через минуту в комнату ввалились её нынешние обитатели — двое пьяненьких граждан, выглядевших классическими иллюстрациями к слову «говнюк». Да и то сказать, разило от обоих так, будто всю сознательную жизнь они провели в выгребной яме.
Обнаружив в «своей» комнате неожиданных посетителей, бродяги сперва заторможенно уставились на «оккупантов». Потом оказалось, что они пребывали как раз на том градусе, когда русский человек начинает выяснять отношения.
— На н-н-нашу плацкарту! — возмутился более рослый. Страшно округлил щёлки глаз… и вдруг бешено заорал, затопал, брызгая слюной:
— Ушатаю! Разд-д-дербаню! На ноль помножу!..
Мирного обывателя подобное в самом деле могло перепугать не на шутку, и, похоже, бомжи не раз уже имели случай в том убедиться. Второй говнюк стоял молча, пускал пьяные слюни и, глядя на товарища, радостно кивал — да, да, мол. Он такой. Замочит враз!
Юркан, сидевший на корточках, медленно поднялся. Какая там плохо работающая рука, какая больная печёнка! Разворот плеч, нехороший блеск глаз, отчётливо различимый даже в потёмках… Это, был не спектакль. Это… в общем, сразу видать, что ДЕЙСТВИТЕЛЬНО замочит и не чихнёт.
— А по рогам? — спросил он вроде негромко, но голосистый бродяга почему-то мигом умолк. — Есть желающие?..
Желающих не Нашлось.
Юркан сплюнул в сторону бомжей и кивнул Серому с Натахой на чемодан:
— Пошли отсюда, а то вконец говном провоняем… В длинном коридоре бывшей коммуналки они завернули в первую же попавшуюся комнату, вновь опустили тяжеленный чемодан на пол и, изнемогая от любопытства, открыли-таки устоявшие перед десятилетиями замки.
…И картина открылась такая, что от увиденного Натаха ахнула, Юркан обалдело перекрестился, а Серый тихо и восторженно загнул в семь этажей. Всем троим, читавшим в детстве Майн Рида и Стивенсона, полезли в голову мысли о свирепых и коварных пиратах… о побелевших скелетах, указывающих на юго-запад… о зарезанных и удушенных компаньонах. Десяток человек на сундук мертвеца… Йо-хо-хо и бутылка рома…
Это поистине была удача, которая выпадает один раз в жизни. Не чаще.
— Ну вот, братцы, теперь мы можем и завязать… — тряским шёпотом выговорила Натаха; — Здесь на всех хватит…
Она не договорила.
Громоподобно хлопнула дверь с лестницы, и в коридоре послышались шаги. Тяжёлые, полные уверенности и ощущения силы, они заставили троицу кладоискателей затаиться и замереть не дыша. Потом что-то щёлкнуло, и прозвучал голос:
— Первый, слышишь меня? Попали в цвет. Заходим… Голос вроде как голос, но было в нём что-то очень нехорошее. Что-то, вызывавшее желание немедленно оказаться где-нибудь в другом месте. Как можно дальше отсюда…
— Конкурирующая фирма, мать их… — одними губами выдохнул Серый и, видимо не надеясь на самбо, вытащил нож-прыгунок. Щелчок лезвия показался оглушающе громким. — Похоже, сваливать надо…
— Нет уж, на хрен! — Сверкнув глазами, Натаха схватила револьвер, стволом указала на добычу:
— Сука буду, не отдам!
Парни даже не подумали снисходительно улыбнуться. Они знали, что безобидная с виду любительница пирожных была способна на ярость загнанной кошки. Пару лет назад она у них на глазах так отделала фомкой конкурента-беспределыцика — небось мало не показалось. Опять же и содержимое чемодана было таково, что бросить его при первом признаке опасности — потом себе не простишь…
Юркан подкрался к двери и осторожно прижался к ней ухом. То, что он там услышал, весьма ему не понравилось.
— Ребята, это не конкуренты… — В голосе афганского ветерана послышался натуральный испуг. — Что-то не видел я раньше чердачников с рацухами… Спецы или бандиты, как пить дать… Короче, линяем по-тихому…
И в это время из бомжовника раздался ужасающий рёв. Утробный, животный, бессмысленный. Так кричат в нестерпимой муке, когда человеческое существо преображается в ком страдающей плоти, лишённой воли и разума. На миг смолкнув, вопль тут же возобновился на более высокой ноте и сорвался на визг.
— Дай-ка мне… — Смутная угроза сменилась реальной, и Юркан пришёл в чувство первым. Он вынул из ватной Натахиной руки револьвер, взвёл курок, нахмурился, бесшумно приоткрыл дверь и осторожно глянул в щёлку:
— Выходим…
Серый с Натахой как перышко подхватили на руки чемодан, который только что с трудом двигали по полу, и на цыпочках, не дыша, следом за Юрканом двинулись по коридору. Стихающие звуки человеческих страданий послужили беглецам жутковатым, но надёжным прикрытием: ТЕ были слишком заняты. Кто из них различит тихие шаги, нечаянный скрип рассохшейся половицы… Обливаясь потом, трое чердачников наконец выбрались на лестницу… и тут нервы сдали у всех троих одновременно. Стало некогда думать ни о «Первом», возможно ждущем внизу, ни о дерьме под ногами. Серый, Натаха и
Юркан сломя голову припустили вниз по скользким, густо загаженным ступеням и, не иначе, помогла святая водичка, давно высохшая в старинной бутылке! — достигли парадного, некоторым чудом не напоровшись на засаду, не свернув шеи и даже не уронив чемодан. Выскочили на улицу, бросились бегом через двор… и, с выпрыгивающими из горла сердцами, еле заставили себя подойти к «Мерседесу» нормальным человеческим шагом, не привлекая нежелательного внимания. Вякнул «Клиффорд», взревел двигатель, и «Мерс» резко, с проворотом колёс, улетел в транспортный поток, довольно бурный, несмотря на вечернее время. На часах была половина одиннадцатого…