Страница 4 из 7
Гоблин уже прыгнул через ящик и побежал к двери. Ракета взорвалась в глубине помещения и количество орущих резко увеличилось . Бросив трубу, Лютый подхватил рэйлган и помчался следом.
На бегу Гоблин рванул с груди гранату, и метнул её за ракетой. Граната влетела через дверь, отскочила от пола и сразу же ахнул взрыв. Снова осколки ударили по металлу, и количество орущих резко сократилось. Вслед за первой полетела вторая, за ней третья. Крики почти сошли на нет, но несколько голосов продолжали надрываться так, что у Гоблина волосы на руках встали дыбом.
Тяжело дыша, они стояли прижавшись к стенам, по сторонам от прохода. Гоблин глубоко вздохнул, резко выдохнул и молча кинулся в дверь. Лютый без отрыва последовал за ним.
Внутри все стены от потолка до пола были перемазаны оранжевой кровью. Повсюду валялись куски разорванных тел, механические конечности в вперемешку с настоящими. Орали лежавшие на полу посечённые и изуродованные осколками ганнеры. Тут же заработали рэйлганы, и через пару минут наступила относительная тишина.
Остро резал нюх кислый запах взрывчатки, ел глаза дым. Бойцы быстро, по-крысиному, перебегали от тела к телу и безжалостно добивали оставшихся в живых.
– Быстрее, камрад, быстрее... Сейчас остальные подойдут, быстрее... Только не стреляй! – лихорадочно шипел Гоблин, раз за разом загоняя огромный диверсантский нож под панцирь очередного ганнера.
Лютый уже заканчивал на своей половине и энергично потрошил рюкзаки с боезапасом. Гранаты у строггов тоже были хороши, а своих уже почти не осталось.
Внезапно последний ганнер дёрнулся, перевернулся на бок и молниеносно навёл правую руку на Гоблина. Спасло его только то, что пулемёт монстра не мог открыть огонь мгновенно. Ему было необходимо сначала раскрутить стволы. Засвистел электропривод, заработали механизмы. Гоблин прыгнул вперёд, поскользнулся в луже крови и упал. тут же загрохотала очередь, однако левая нога в высоком ботинке с маху ударила под руку, отбрасывая струю свинца вверх. Правая рука с хрястом врезалась в искажённую от злости физиономию монстра. Змеёй извернувшись диверсант уже лежал на ганнере, левой рукой отводя в потолок грохочущий пулемёт, а правой проталкивал нож под квадратный подбородок.
Ганнер захрипел и попытался сбросить с себя человека. Однако сделать это было никак нельзя, потому что Гоблин вцепился в него как паук. Пулемёт смолк, только вращались без выстрелов стволы. Нож входил всё глубже. Монстр затих, но в глазах его продолжала гореть смертельная ненависть. Гоблин напрягся и рывком пропихнул нож до упора. Глаза недоумённо моргнули и затянулись плёнкой.
Гоблин по-отечески похлопал монстра по щеке, выдернул нож и вытер его об физиономию покойного. Затем вскочил, одним рывком перевернул труп на живот и принялся тормошить его рюкзак. Патроны – нет больше патронов, кончились. Гранаты -ага, одна, вторая, третья, четвёртая... Всего одиннадцать, больше нет. Успел разбросать, урод. Так, следующий.
Они сноровисто обчищали трупы, не сводя глаз с черневшего в углу прохода. Оттуда в любую секунду могла нагрянуть подмога. Двери там не было, и перекрыть проход было невозможно.
Прошло уже примерно 3 минуты, а никто почему-то не появлялся. Друзья молча переглянулись. Похоже, там никого нет. А почему же тогда эти припёрлись? Видно, успел кто-то дунуть.
Лютый подобрал рядом лежащую оторванную голову, установил её на полу поустойчивее. Встал, отошёл на несколько шагов. Взял короткий разбег, набежал, и умелым, мощным ударом сапога послал голову в дверной проём. Голова с тихим шелестом вылетела в дверь и скрылась из виду.
Тишина, никакой реакции. Обычно монстры такого глумления не выдерживали и сразу бросались в атаку. Точно, никого там нет.
Бои в подземельях имели свою специфику. Поскольку все стены были цельнометаллическими, радио связь использовать было невозможно. Гравитационные армейские передатчики надо было возить за собой на тачке, поэтому диверсионно штурмовые группы действовали автономно, вообще без связи. У строггов подземная связь поддерживалась по проводным и оптическим линиям. Однако как только бойцы находили первый разъём, как тут же к нему подключалось либо напряжение в несколько тысяч вольт, либо боевой криптоновый лазер. И то, и другое вело к полному выводу вражеской аппарутуры из строя. На всякий пожарный так поступали с каждым разъёмом.
Сами же солдаты общались при помощи акустической аппаратуры шлемов, которая позволяла вести разговоры на огромных дистанциях. Процессор обрезал пиковые нагрузки, фильтровал звук и выдавал отличный сигнал. Друг с другом можно было разговаривать даже во время артобстрела., орали все просто по привычке, и от перевозбуждения. При этом и в режиме покоя любая человеческая речь в радиусе прослушивания неусыпно отслеживалась, и о каждом слове немедленно подавался сигнал хозяину. Стогги поначалу пытались применить это в своих интересах, однако у них ничего не вышло. Речь солдат обычно состояла из слов непечатных и вне контекста бессмысленных. Так что все потуги строггов имитировать её ни к чему не привели, потому как правильно ругаться они так и не научились, а шуток не понимали.
Вот и сейчас оба диверсанта, наклонив головы и замерев, внимательно слушали, как кувыркается в соседнем помещение зафутболенная голова. Голова ударилась об пол, подпрыгнула и долго летела по воздуху. Лестница, поняли оба. Голова снова ударилась и опять полетела. Большая лестница, отметили про себя. Голова смачно чвякнула об пол, весело запрыгала с костяным постукиванием, шмякнулась об стенку и затхла. Далеко. Помещение – будь здоров, выпятил нижнюю губу Лютый. Гоблин понимающе кивнул и мотнул головой в сторону двери.
Пятясь задом, они отступили в ту дверь, из которой пришли. Снова заперли её и опять пошли к ящикам. Там оба собрали с пола разложенные боеприпасы и рассовали их по карманам и рюкзакам. Лютый зарядил гранатомёт и снова приторочил его к рюкзаку. Собравшись, они рысью побежали назад.
Вышли через дверь, и на этот раз, закрыли её с другой стороны., после чего основательно заминировали. То же самое они всегда проделывали с остальными дверьми, которые оставались у них за спиной.
Закончив с дверью, диверсанты двинулись ко второму выходу. Дверь вела на широкую площадку с низким бордюром. С площадки вниз уходила широкая лестница. Бойцы на четвереньках подошли к бордюру и осторожно заглянули через край вниз.
Начиная примерно с километровой глубины все подземелья имели огромные размеры. То, куда они вышли, не было исключением.
Перво-наперво Гоблин высмотрел на стенках решётки вентиляционных труб. Шахты вентиляционных труб были самым удобным путём перемещения по ряду причин. Погоню в них было организовать практически не возможно, а травить забравшихся туда диверсантов газом стогги не могли из-за опасения умертвить своих собратьев. Перекрыть их тоже было никак нельзя, без поступающего с поверхности воздуха жители подземелий продержались бы очень недолго. Диверсанты пользовались трубами винтеляций с особым удовольствием и в тренировочных лагерь проводили даже соревнования по новому прикладному виду бега – в полной выкладке на четвереньках. Все спускавшиеся под землю нашивали на колени и локти толстые кожаные заплатки и в обязательном порядке брали с собой крепкие перчатки, так что ползанье по трубам было поставлено на проффесианальную основу.
Присмотрев решётки они направились осматривать помещёние. В углу, как обычно, стояли горы ящиков. Диверсанты бдительно осматривали все углы. Вроде никого. Никаких шевелений, тишина. Только вонища какая-то непонятная из угла идёт. Там же, с правой стороны, находился широкий водоём. Осторожно подойдя к ящикам, они обошли их с двух сторон. За ящиками никого не было, зато там был стол, а возле него лавочки и бочки с едой. На столе стояло 15 полных мисок, тут же валялись ложки и какие-то крючки.
Лютый наклонился над миской, потянул носом, скривил физиономию и отвернулся.