Легат

– А, там, где рябины?

Рысь кивнул. Из рябиновых ягод получается недурное вино, особенно если не жалеть времени…

Отойдя за холм, воины легата тоже дожидались ночи. Было запрещено жечь костры, петь песни, купаться и вообще шуметь, дабы каким-нибудь образом не привлечь к себе внимание обеих сторон – купавских и тех, кто таился в рябиновой рощице.

Стояла середина августа, ночи уже были темные, и Рысь приказал воинам выступать, едва только начинало смеркаться. Пробирались незаметно – ложбинами, оврагами, перелесками, кроме Вялиша, здешние места прекрасно знал Зарко.

Пока шли – стемнело. Впереди черным горбом замаячил холм, за ним – рощица.

– Там их лагерь, – вынырнув из темноты, тихо доложил высланный в разведку легионер. – Костров не разжигают, таятся.

Юний подозвал Зарко:

– Здесь к селенью одна дорога?

– Одна – вот эта. Там, стороной, не пройти – болота.

– Славно. – Рысь потер руки. – Значит, подождем здесь. Центурион!

– Да, господин легат?

– Пусть в каждом десятке приготовят по три факела. Зажигать по моей команде.

Кругом было тихо, и, казалось, хорошо слышно было даже самое малейшее шевеление. В темно-синем бархатном небе холодно сверкали звезды. Вдруг послышались чьи-то шаги… Посыльный!

– Они идут, господин.

– Замечательно! Всем построиться, приготовить факелы.

Со склона холма, уже совсем рядом, послышался шум шагов. Все ближе, ближе…

– Факелы! – приказал Рысь.

Разорвав темноту, факелы вспыхнули один за другим. Впереди блеснула сталь…

– Аве, Аврелий Фаст! – как можно громче крикнул легат. – Ант Юний Рысь Юстус, легат и правитель Нордики приветствует тебя и твоих воинов!

– Аве! – удивленно откликнулся гастатус постериор. – А… разве вы все уже вернулись?

– Вернулись, – кивнул Юний. – Только не все. Ну и вид у твоих воинов!

Среди легионеров легата пробежал легкий смешок. Вслед за весельчаком Аврелием, одетым в волчью шкуру, виднелось какое-то уж совсем непонятное воинство – полуголые, разрисованные глиной, однако с мечами и короткими копьями. Поразительный контраст с освещенными оранжевым пламенем факелов легионерами Рыси!

– Да уберите вы наконец мечи, – обернулся к своим Аврелий Фаст. – Не видите, кто перед вами?

– Аве, господин легат! – выкрикнули оборванцы нестройным хором.

– Видишь ли, господин легат, я исполняю тайный приказ Гнея Хирольда, – пытался оправдаться Аврелий.

– Угу, – осклабился легат. – Вижу, Хирольду изменила хваленая хитрость. Он затеял все, дабы иметь рабов для продажи в Германиях, но не учел, что в Нордике пахнет заговором!

– Заговор?! – Аврелий Фаст ахнул. – Но Гней Хирольд…

– Хирольд слишком доверился Лумицию Алтусу.

– Значит, ты с верными воинами отправился на юг, я – по заданию Хирольда – сюда… – быстро соображал гастатус постериор. – И таким образом, в Нордике остались лишь когорты Лумиция. Но на что он рассчитывает? Да, это нас мало, но ведь ушедшие на юг через месяц-другой возвратятся!

– Тем временем Алтус утвердится у власти, – сквозь зубы прошептал Рысь. – Не дожидаясь нас, пошлет корабли с подлым доносом. Не обязательно Феликсу, можно и самому цезарю! Да, Авл Лумиций Алтус вполне может рассчитывать на свою репутацию – она у него безупречна.

– Не совсем. – Аврелий вдруг хмыкнул и, понизив голос, отозвал легата в сторону: – Видишь ли, я как-то пировал с девчонками из лупанария Велизия… Славная была пирушка, веселились, плясали, перемывали косточки всем – и тебе тоже, легат. Так вот, какая-то из девок – сейчас уж не упомню кто – и поведала мне о том, что наш славный Лумиций, оплот честности, нравственности и моральной чистоты, оказывается, не прочь скоротать время с красивыми мальчиками! Мало того – у него есть любовник, которого Лумиций тщательно скрывает. Однако и стены имеют уши, тем более в лупанарии Велизия Клыка. Интимный друг пилуса приора наставляет ему рога с продажными парнями Велизия! Так что я ничуть не удивлен твоим словам, Ант Юний. И думаю, что нам нужно поспешить в Нордику.

– Ты абсолютно прав, дружище! – согласно кивнув, легат тут же отдал приказ к выступлению.

Выстроившись в длинную колонну, легионеры двинулись в путь. Впереди, показывая короткую дорогу, шли весянские охотники Вялиша. Там же, с ними, шагал и Зарко. К сожалению, путь в родное селение пока был для него заказан.

Едва узнав легата, стража безропотно открыла ворота. Узкой змеей центурии Юния и Аврелия Фаста втянулись в город и, построившись в боевые порядки, двинулись в сторону центральной площади Нордики – форуму Максимина. Улицы города были погружены во тьму, и двигавшиеся воины освещали себе путь дрожащим пламенем факелов. То же оранжевое пламя колыхалось и впереди, на форуме, к которому и подошли легионеры. На них никто не нападал, мятежные когорты ровненько, словно на параде, выстроились по краям просторной площади. Словно бы кого-то ждали. На углах горели костры… Судя по количеству хвороста, их разожгли недавно, а вот мятежники, похоже, расположились здесь довольно давно – в глубине улиц Юний заметил воинские палатки.

– Аве, воины! – выйдя на середину, приветствовал Рысь.

Часть мятежных когорт молчала, но часть – и заметно большая часть – почтительно отсалютовала легату. Юний улыбнулся и, прищурив глаза, посмотрел вперед – навстречу ему, ехидно улыбаясь, шел пилус приор Лумиций Алтус. Он был, по старинному обычаю, в тоге, на лысеющей голове блестел золотой венок.

Рысь замедлил шаг на середине пути, дожидаясь, когда узурпатор подойдет ближе. Тот тоже не торопился, вальяжно посматривая вокруг. Замерев, тяжело дышали когорты.

– Аве, Лумиций…

– Ты низложен, Ант Юний Рысь! – с хохотом заявил пилус приор. – Низложен волею цезаря Максимина! Вот грамота.

Он победно воздел вверх руку с зажатым в ней папирусным свитком:

– Пусть кто-нибудь зачитает для всех.

Верные когорты выслали представителя – им оказался Манлий, посыльный. Скривив тонкие губы, узурпатор протянул ему грамоту.

– Гай Юлий Вер Цезарь Максимин, – начал было юноша.

– Слава великому цезарю! – разорвав наступившую тишину, гаркнули тысячи молодых глоток.

– Слава цезарю Максимину!

– Слава!

Манлий продолжил, едва закончился шум:

– Цезарь Максимин в Нордику, центурионам: Гнею Хирольду, Лумицию Алтусу, Аврелию Фасту. Верные воины, ваш легат – бывший гладиатор, некогда известный в столице как Рысь из Трех Галлий…

Среди легионеров пронесся ропот. Их высший командир – гладиатор? Больший позор трудно себе представить.

– Ваш легат… – запнувшись, читал Манлий, – обманом захватил власть. Повелеваю немедленно, по получении моего письма, исправить ситуацию. Обманщика заковать и доставить пред мои очи.

– Фальшивка! – перекрикивая ропот, нервно дернулся Рысь. – Кто докажет, что эта грамота подлинная? Да и почему она оказалась у тебя, Лициний? Там же написано – Хирольду, а уж потом – тебе.

– Хирольд еще в Германии скомпрометировал себе подлым поступком, – Лициний осклабился. – Он замышлял зло против цезаря, и об этом тоже стало известно.

– Да откуда, откуда же?! – негодующе закричал легат. Он чувствовал, чувствовал во всем этом какую-то грандиозную каверзу, уж коли мятежники открыли ворота и не бросились в бой, то… то, видно, у них имеются какие-то сильные доводы. Знать бы – какие?

– Едва вы выступили в поход, как в Нордику пришел корабль, – будто сообщая уже давно всем известную новость, лениво пояснил пиоус приор. – «Элизия», судно из Колонии Агриппина.

– Я хочу говорить со шкипером!

– Это невозможно, судно уже ушло.

– Ах, вот оно что… уже ушло, конечно же… – Юний уже открыто смеялся. – И наверняка среди всех прочих грамот имелся приказ о назначении легатом тебя, Лумиций Алтус!

– Да, – самодовольно ухмыльнулся узурпатор. – Такой приказ там имелся. И с ним уже ознакомились многие.

– И что же теперь?

– Ты будешь немедленно арестован и отправлен в Германию с первым же кораблем!