Легат

– Арестован? – Юний повернулся к легионерам. – Вы слышали? Какие-то прощелыги на основании неизвестно чего подняли мятеж, оклеветали невинных людей. Тихо, тихо, не надо роптать, я вовсе не желаю кровопролития… Лучше поступим по закону, так?

Легионеры – все, в том числе и мятежные, – выразили свое согласие гулким одобрительным криком.

– А раз так, то я пока остаюсь легатом и приказываю вам немедленно разойтись. Ну, естественно, кроме тех, кто в ночной страже.

– Не слушайте его, нет, нет! – брызжа слюной, истошно завизжал пилус приор. – Цезарь назначил легатом меня. Я легат, я! И я – единственный, кто может здесь отдавать приказы!

– А вот это мы еще посмотрим! – на всю площадь прогремел чей-то громкий пронзительный голос.

Все оглянулись – со стороны базилики показался всадник верхом на белом коне. В небе брезжил рассвет, освещая холодным серебряным светом красивое надменное лицо незнакомца – совсем еще молодого человека, юноши в золоченых сандалиях и полупрозрачной тунике из сиреневой киосской ткани с крученой золотой нитью. Рысь вздрогнул – ну как он не догадался сразу, такие туники очень любили носить молодые и богатые римские извращенцы. А он-то, дурень, искал женщину!

Когорты недобро застыли. Красивый юноша с отливающими золотом волосами и сияющим взором неспешно подъехал к Лумицию.

– Друг мой… – с ласковым недоумением начал тот.

– Молчи, мерзкий старик. – Незнакомец выхватил из-за пояса длинный кавалерийский меч и одним движением разрубил старику шею. Обливаясь кровью, пилус приор упал под копыта коня. Легионеры дернулись.

– Стоять! – властно поднял руку убийца. – Что, не узнали? – Он гордо поднял голову. – Я – Гай Германик Адонис – сын цезаря Максимина!

– Да, это он! – чуть погодя выкрикнул кто-то. – Я узнал тебя, Адонис!

– И я! И я!

– И мы!

– Слава цезарю! Слава!

Рысь вздрогнул, услыхав какие-то булькающие звуки. Это, запрокинув голову, смеялся Адонис, неприятный дребезжащий смех его тяжело завис над главной площадью Нордики.

Глава 16

Август – сентябрь 236 г. Купава – Нордика

Проклятый сын

Кто настолько терпим к извращениям Рима

И настолько стальной, чтобы удержаться от гнева?

– Сын цезаря Максимина? – с усмешкой переспросил Юний. – Очень может быть. Только ты забыл уточнить – проклятый сын.

Адонис с угрозой поднял окровавленный меч, зашипел злобно, словно змея:

– Ты лжешь, гладиатор!

Рысь сплюнул под копыта коню:

– Убери меч, дурак. Я все равно достану тебя раньше.

Скривив губы, сын цезаря все ж таки послушался совета, должно быть, не хотел рисковать. Обернулся к напряженно застывшим когортам…

Рысь не дал ему раскрыть рта, заговорил первым:

– Воины! Вы видите перед собой внебрачного сына цезаря Максимина, давно проклятого отцом за распутство и оскорбление величия принцепса! Сегодня, ровно в полдень, я предоставлю вам все доказательства. Жду ваших командиров и выборных представителей в базилике на форуме Максимина.

Юний повернулся и, гордо подняв голову, нарочито медленно зашагал вдоль притихших рядов. Утреннее только что взошедшее солнце золотистыми зайчиками играло на его доспехах.

– Прощайте, воины! – дойдя до конца площади, улыбнулся Рысь. – Да, – он не глядя махнул рукою назад, – последите за… этим. Чтоб не сбежал.

Адонис, как ни странно, не предпринимал никаких демаршей, спокойно сидел себе на коне и кривил губы. А что ему оставалось делать, коли с обеих сторон лошадь взяли под уздцы неприметные серенькие людишки, а какой-то чернобородый нахал с двумя мечами за поясом, встав у седла, ласково попросил юношу не дурить, во избежание попадания случайной стрелы в грудь.

– Видишь ли, уважаемый, на крышах сидят мои лучники, и я бы на твоем месте постарался лишний раз не нервировать их, – откровенно издеваясь, пояснил наглец.

И что после всего этого оставалось делать несостоявшемуся узурпатору? Только молча злобствовать, дожидаясь, когда верные законному легату когорты окружат его плотным, ощетинившимся копьями строем.

Юний давно уже углядел и Илмара, и его людей, и даже рыскавшего в толпе любопытных горожан Табиния. Легат улыбнулся – эти люди знали свое дело. Тем не менее и ему самому следовало поторопиться – узурпатор имел немало сторонников, и если сейчас они стушевались, то к полудню вполне могли оправиться.

– Я окружил его своими людьми, легат, – выскользну из боковой улицы, доложил на ходу Илмар. – Признаться, в твое отсутствие у нас здесь было много работы. Единственное, чего я не предугадал, – это что извращенец совсем обнаглеет и решится на открытое выступление.

– Не такое уж и глупое решение. – Рысь усмехнулся. – Сыграть на эмоциях, на верности воинов цезарю, ошеломить – это могло сработать… Если б я не догадался о юном узурпаторе раньше. Помнишь пожар в библиотеке? И дощечки тренирующегося в письме раба? Я нашел в них много интересного.

– Я выставил охрану к твоему дому и к дому Венты. – Илмар посмотрел по сторонам. – Думаю, в такие времена тебе недостаточно одних телохранителей, кто знает, что там на уме у этого юного придурка?

– Ах, – покачал головой легат. – Если б он был придурком… Столько времени морочить нам голову! Впрочем, не только нам, но и убитому Алтусу. И борьба еще не закончена – твоим людям придется сегодня хорошенько побегать, дружище Илмар. К полудню я должен иметь все доказательства.

Германец ухмыльнулся в усы:

– Жду твоего приказа, господин легат.

– Отправь людей в библиотеку – пусть тщательно проверят все, казалось бы, ненужные свитки, все подозрительное пусть тащат в базилику Максимина, мне.

– Ты решил обосноваться там?

– Да, чтоб не терять зря времени. – Рысь задумчиво погладил бородку. – Еще нескольких человек направь в дом Алтуса… Да, надо будет организовать похороны, все-таки для многих он был требовательным и уважаемым командиром.

– Сделаем.

– Кроме того, обязательно пошли человечка на верфь, пусть узнает, не строилось ли там какого-нибудь неучтенного судна. Если строилось – то когда судно спустили на воду и кто заказчик?

Илмар кивнул.

– Табиний и вся его группа пусть шатается по тавернам, лупанариям, термам, вообще – по людным местам.

– Хорошенькое задание! – пошутил Два Меча. – Сам бы с удовольствием исполнял.

– Пусть распространяют слухи… Какие – Табиния проинструктирую лично.

– Я его пришлю, – еще раз кивнув, Илмар Два Меча со своими людьми скрылся в узенькой подворотне.

Острый солнечный лучик, проникнув через дырку в крыше, упал на лицо спящего – узкое, приятное, молодое, даже скорей юное. Веки юноши дернулись, чуть приоткрылись, моргнули…

– Проснулся? – Сидевшая у стены на лавке кареглазая молодая женщина бросила шитье. – Ты как?

– Уже гораздо лучше, – молодой человек улыбнулся и даже попытался сесть, зашуршал соломой.

– Лежи, лежи, – женщина взяла его за руку.

Юноша улыбнулся и упрямо качнул головой:

– Я должен идти, должен, как ты не понимаешь, Велимера?

Велимера пришурилась:

– И куда ты пойдешь? Я ж тебе говорила, что делается в городе. Вождя нет, большей части войска – тоже, остальные бунтуют. Ты хочешь, чтоб тебя снова столкнули в омут? Хорошо, я возвращалась с пристани… – молодая женщина передернула плечами. – Ты ткнулся головой прямо в мой челн! Ух и испугалась же я, стылый друг Кассий!

– Надо говорить – «милый друг», – улыбнувшись, поправил Кассий. – Да, если б не ты, я бы давно кормил рыб. Но – в городе заговор! – Он вновь встрепенулся. – Я должен предупредить Илмара, должен!

– Ты еще слишком слаб и вряд ли дойдешь.

– Я должен! Понимаешь, Велимера, я легионер, воин, я давал присягу… Да и вообще, есть такое слово – долг!