Львы и Драконы

Глава 40

Имперская армия на рассвете снялась с лагеря и медленно двинулась по тракту. Дождь прекратился, даже выглянуло солнце – солдатам это показалось добрым знаком. Имперский золотой орел сверкнул на алом флаге… Поскольку было известно, что гевское войско стоит наготове поблизости, шли медленно. Впереди – сильные отряды кавалерии, следом – остальные части.

Подул сырой ветерок, испарения, поднявшиеся под солнечными лучами, клочьями поплыли к дальнему лесу… Когда авангард подошел к месту, где предполагалось свернуть на озимое поле, головной дозор донес – путь закрыт. Гевская армия выстроилась на пашне, позади первой линии противник поставил огромные деревянные башни. Удивительно, но гевцам удалось перетащить тяжеленные постройки из лагеря на поле. Верхушки сооружений угадывались над полосой тумана, над ними реяли флаги с белым драконом. Алекиан собрал капитанов и осведомился, как они посоветуют действовать. Разумеется, все молчали – опытным воинам был не по душе этот поход на «мокрое королевство» в разгар осени. Они предпочли бы отступление… но понимали, что такой совет император принять откажется. Идти дальше – значит оказаться между замком и армией Гезнура. Остается схватка, но это означает не просто полевое стражение, но штурм башен… Наконец Валент решился:

– Ваше императорское величество, мы можем еще пройти по дороге и развернуть фронт левей, так что линия башен окажется уходящей под углом в тыл гевцам. Перестроить своих людей они смогут без труда, но перетащить башни – вряд ли. Земля-то раскисла. Но в этом случае нам следует атаковать незамедлительно. Времени на подготовку не будет.

– Отличный план, сэр Валент, – тусклым тоном произнес император. – Если он приведет к победе, место имперского маршала – за вами. Командуйте продолжить движение… И вообще, руководите, сэр. Даю вам полномочия главнокомандующего.

Валент склонил голову, принимая почетное назначение. Перья на шлеме качнулись.

Имперская кавалерия выдвинулась на поле, за ее спиной прошли пехота и обоз, гевцы не препятствовали – должно быть, они тоже оказались не готовы к немедленной схватке.

Люди Алекиана двигались поспешно, даже лихорадочно. Всадники, которым с седел было лучше видно построение гевцев, опасались атаки вражеской кавалерии, но конники на противоположной стороне поля тоже перемещались параллельно имперским отрядам, выстраивая фронт заново. Едва отряды кавалерии удалось выстроить более или менее ровно, Валент приказал развернуть знамена и готовиться к бою. К этому времени туман поредел, солнце снова скрылось. Рыцари, образовавшие первый ряд, с тревогой поглядывали на вереницу массивных башен, уходящую в туман. Казалось, что темные силуэты плывут, смещаются – должно быть, туман и ветер сыграли дурную шутку со зрением. Затем навстречу имперской кавалерии выступили гевские всадники, выстраиваясь напротив. Их было заметно меньше, раза в полтора, при виде слабости противника имперцы приободрились.

Протрубили трубы, прозвучали девизы, конница двинулась на гевцев, едва успевших развернуть флаги с белым драконом. Нестройно, не в лад, зазвучали сигналы на противоположной стороне поля, неприятельская кавалерия двинулась навстречу… Только рыцари попытались пустить коней в галоп, как относительно ровная линия фронта конницы нарушилась – только тем, у кого кони были хороши, удалось разогнаться на пашне, к тому же скакавшие на правом фланге придерживали лошадей нарочно, чтобы сойтись с врагом подальше от башни, на которой изготовились к стрельбе лучники. Гевцы, устремившиеся на рыцарей Алекиана, испытывали те же трудности, исключая, разумеется, опасение попасть под обстрел с башни.

Конные лавы встретились без обычного в подобных сражениях грохота. Сперва столкнулись несколько вырвавшихся перед воинов на самых резвых скакунах, затем еще и еще, наконец подоспели те, у кого кони оказались похуже. Последним так и не удалось разогнаться для копейного удара, отшвырнув бесполезные пики, они сошлись врукопашную. Взметнулись мечи, палицы и секиры, крики боли и ярости перекрыли девизы, все еще выкрикиваемые бойцами помоложе. Старые вояки берегли дыхание.

Пошел дождь, сперва еле заметный, затем сильней… Имперцы почти мгновенно начали теснить слабую кавалерию Гезнура… Кони шагали, оставляя широкие следы во влажном грунте, иногда из земли выступала мутно-серая жижа, мгновенно превращая ямки в лужи… Раненные, которым посчастливилось не попасть под копыта, барахтались в грязи. Следующие за передней линией оруженосцы и легко вооруженные имперские латники высматривали под слоем грязи гербы, чтобы определиться, кого следует добить, а кому – оказать помощь…

Небо потемнело, дождь пошел еще сильней… Алекиан, прикрывая ладонью лицо от холодных капель, всматривался в серую пелену – ванетские красные львы над головами сражающихся удалялись, кавалерия теснила гевцев.

– Смотрите, что это?! – вдруг вскричал рядом молоденький оруженосец. – Башни надвигаются!

В самом деле, хотя поле раскисло и превращалось под дождем в кисель, башни ползли, скрипя и раскачиваясь, снова образуя за спиной всадников линию, параллельную фронту. Гевская кавалерия, огрызаясь, отступала к их подножию… Лучники в сине-зеленых яках, с нашитыми на груди белыми драконами приседали и цеплялись за поручни на верхушках высоких сооружений, чтобы устоять на ногах. Едва башни поочередно занимали новые позиции, эти опытные вояки, королевские стрелки, натягивали тетивы и вскоре были готовы к бою. Когда конница докатилась к линии башен, засвистели стрелы. Последовал новый взрыв воплей – наконечники стрел, обработанные некромантами из Могнака Забытого, пробивали латы, поражали наездников и коней, ванетские, тогерские и тильские рыцари валились в грязь, между башнями гевские всадники, получив поддержку сверху, остановились, бой закипел с новой силой под сенью знамен с белым драконом, украшающих массивные вышки…

Конвой с арестованными убийцами настиг короля уже на земле Гонзора. Возглавлял охрану Никлис. Завидев Ингви, едущего во главе колонны кавалерии, начальник стражи просветлел лицом, спрыгнул с фургона и побежал вдоль дороги, размахивая сорванной шапкой и выкриквая:

– Эй, твое демонское! Твое, слышь-ка, величество! Эй!

Ингви оглянулся и при виде сияющей никлисовой физиономии тоже не мог сдержать улыбки. Король съехал на обочину и подождал бывшего разбойника.

– Всех повязали, твое демонское, всех до единого! – задыхаясь от бега, доложил Никлис. – И епископа, чтоб ему, помилуй меня Гилфинг, собственной блевотиной подавиться, и служек его, разорви меня Гангмар, всех до единого! Никто не ушел.

– Взяли с поличным?

– А как же! На горячем, слышь-ка, взяли. И кинжалы при них, и грамотки с угрозами честным людям! Э, да что там, вся Альда шумела! Порешить убивцев хотели… Однако же я, слышь-ка, от смерти злодеев уберег. Ну, рыло-то кому начистили – так не в счет. Пока суд да дело, до виселицы заживет. Ну вот. Так мы с цеховыми скоренько фургоны снарядили, да и к тебе. Поспешали, твое демонское, как ты велел!

– И от цехов выборные?

– Ага.

– Это правильно. А что же ты, начальник стражи, город бросил?

– Так, слышь-ка, преступников каких опаснеющих везем! Как же я могу эта… цеховым доверить? А в Альде помощнички мои, слышь-ка, остались. Я, конечно, из города выпускать их не велел.

– Ладно, – кивнул Ингви. – С этим делом ты справился, господин начальник стражи. Я велю, чтобы орки помогли пленников стеречь… ну и ты по-прежнему головой за них в ответе. Ну а мне теперь недосуг, все-таки война…

Замок Маултон был подготовлен к обороне. Ингви в сопровождении десятка всадников (в числе которых били, между прочим, Кендаг с Агристой) подъехал к воротам, помахивая Гунгиллиной ветвью, и окликнул стражников, требуя позвать старшего. Оказалось, что сэр Менгрон накануне ускакал в столицу, а комендантом оставил младшего зятя, сэра Ирвеля. Юный рыцарь неуверенным тоном поинтересовался, с чем пожаловали чужеземцы.