Страница 9 из 109
- Ну, говорите же, Атос! - нетерпеливо сказала незнакомка с карими глазами, рекомая белошвейка. - Удалось?
- Частично, милая Мари, - сказал мужчина лет тридцати с грациозным поклоном, лишний раз убедившим, что д'Артаньян видит перед собой высокородного дворянина. - Письма я получил без особого труда, но здесь неожиданно объявился Рошфор, этот цепной пес кардинала...
- Черт возьми! - воскликнула красавица совершенно по-мужски. Разговор опять-таки велся по-испански - обычная предосторожность в ту пору, призванная сохранить содержание беседы в тайне от окружающего простонародья. На сей раз д'Артаньян неведомо почему не спешил проявить благородство и сознаться во владении испанским. "В нем прямо-таки чувствуется вельможа, - лихорадочно пронеслось в голове у гасконца. - Но имя, имя! Атос... Это же не человеческое имя даже, это, кажется, название какой-то горы... Планше прав, продувная бестия, - здесь тайна, интрига, возможно, заговор!"
- Атос, Портос, господа! - воскликнула незнакомка чуть ли не жалобно. - Это просто невыносимо! - И она добавила непринужденно: - Неужели не найдется человека, способного, наконец, перерезать ему глотку?
Это благое пожелание, высказанное столь очаровательной особой прямо-таки небрежно, с безмятежной улыбкой на алых губках, окончательно отвратило д'Артаньяна от мысли громогласно признаться в знании испанского. Он успокоил свою совесть тем, что его действия никак нельзя было назвать подслушиванием украдкой, - все-таки он открыто стоял на галерее в полудюжине шагов от беседующих, так что нимало не погрешил против дворянской чести...
- Будьте спокойны, сударыня, - прогудел великан, которого звали Портосом. - На сей раз ему, похоже, не уйти. Я приготовил ему хороший сюрприз на Амьенской дороге. Если только он не продал душу дьяволу, как предполагал однажды Арамис, все будет кончено в самом скором времени. Четыре мушкета - это, знаете ли, весомый аргумент.
- Вот кстати, об Арамисе, - живо подхватила красавица. - Я полагала что сегодня его, наконец, увижу... Господа, не забывайте, что я женщина - и сгораю от любопытства самым беззастенчивым образом. Любая женщина на моем месте была бы заинтригована безмерно. Он засыпает меня отчаянными письмами так давно, что пора в конце концов сказать мне все в глаза, произнести эти признания вслух... и, быть может, получить награду за постоянство. В конце концов, мы живем не в рыцарские времена, и это обожание на расстоянии выглядит чуточку смешно...
- Арамис еще не вернулся из Мадрида, - вполголоса сказал Портос.
- Тш-ш, Портос! - прошипел его спутник. - Будьте осторожнее, бога ради!
- Но я же говорю по-испански, - с некоторой долей наивности сказал великан Портос. - Кто тут понимает по-испански?
Атос вздохнул как-то очень уж привычно:
- Портос, вы меня то ли умиляете, то ли огорчаете... По-испански, да... Но вы же явственно произнесли "Арамис" и "Мадрид", а это может натолкнуть кого-нибудь на размышления...
- Кого? - жизнерадостно прогудел великан. - Кто из тех, кого мы сейчас видим вокруг нас, способен размышлять? Право же, Атос, вы сгущаете краски...
- Пожалуй, - задумчиво отозвался Атос. - В самом деле... Трактирная челядь не в счет... - Он быстрым, испытующим взглядом окинул террасу. - Еще какой-то молодчик, по виду горожанин, и тупой на беспристрастный взгляд юнец с соломой в волосах, от которого за туаз несет навозом... Возможно, я излишне нервничаю. Но ставки слишком высоки, Портос, и мы обязаны предусмотреть все случайности...
- Любезный Атос, - с чувством сказал Портос. - Я перед вами прямо-таки преклоняюсь, сами знаете. Но должен сказать прямо: порой вы бываете удивительно несносны. Обратите внимание, я учел все ваши замечания, я говорю о важных вещах исключительно по-испански...
- Господа, господа! - вмешалась незнакомка. - Умоляю, будьте чуточку серьезнее!
Оба нехотя умолкли. Что до д'Артаньяна, то его улыбка стала прямо-таки зловещей. Он наконец-то обрел то, чего так долго ждал, - несомненное оскорбление, высказанное, если рассудить, прямо в лицо человеком при шпаге, несомненным дворянином, несмотря даже на его странное имя, тем более произнесенное при даме, которая, хоть и выдавала себя за белошвейку, принадлежала, несомненно, к более высоким сферам...
Его рука стиснула рукоять шпаги. И все же он подавил первый порыв, не ринулся с террасы сломя голову, решил выждать еще немного. Кровь его кипела - но стремление поближе познакомиться с разворачивавшейся на его глазах интригой оказалось сильнее. "Прекрасно, - подумал он. - Кое-что начинает проясняться. Если незнакомец по имени Рошфор, как только что прозвучало, имеет отношение к кардиналу, кто же, в таком случае, эти люди? Ясно, что они принадлежат кпротивостоящей стороне, но таких сторон чересчур много, чтобы можно было делать выводы уже теперь..."
- Я серьезен, милая герцогиня, - заверил Портос. - Как никогда.
"Герцогиня! - вскричал про себя д'Артаньян. - Вот так история! Положительно, тайн и загадок на меня свалилось больше, чем я того желал! Как бы не раздавило под этакой тяжестью! Но когда это гасконцы пасовали?!"
- Тс! - шепотом прикрикнула красавица. - Портос, вы, право, невозможны! Запомните же, что меня зовут Мари Мишон... Я - белошвейка, ясно?
Атос мягко произнес:
- Милая Мари, вам не кажется, что белошвейка, разъезжающая в карете парой, в блеске драгоценностей, все же рано или поздно наведет кого-нибудь на подозрения?
"Он чертовски умен", - великодушно отметил д'Артаньян.
Красавица сделала гримаску, словно собиралась заплакать:
- Атос, Портос прав: вы сегодня положительно несносны. Я так привыкла к этой именно карете... Не хотите же вы сказать, что я должна была надеть рубище или что там еще носят настоящие белошвейки? Я и так оставила дома большую половину своих драгоценностей... В конце концов Портос прав: вокруг нас лишь тупое простонародье, не способное думать и подмечать несообразности...
- Вы уверены, что среди них нет шпионов кардинала?
- До сих пор я не видела никого, кто подходил бы под это определение, - твердо заявила герцогиня.
Д'Артаньян прекрасно рассмотрел, что лицо отвернувшегося от него Атоса поневоле исказила страдальческая гримаса. Тем временем во дворе появились новые лица - двое всадников, по виду слуг, с двумя лошадьми в поводу. Судя по тому, как они остановились поодаль и терпеливо ждали, это были слуги двух незнакомцев со странными именами. Один из них глядел столь выразительно и покашливал столь демонстративно и нетерпеливо, что Атос в конце концов обратил на него внимание и скупым мановением руки велел подойти. Слуга что-то недолго шептал ему на ухо, а потом, вновь отосланный тем же красноречивым жестом, вернулся к товарищу.