Танцующее пламя

– Гадость какая-то, – весёлым голоском оповестила Рамона, – Снимите с меня одеяло. Пожалуйста! А почему Алиске нельзя смотреть, как колдун будет меня лечить? Мам! Упроси папу!

– Не вертись. – ярл осмотрел зрачки девочки и встал. – Пора. И протянул императору ладонь, в которую тот вложил чёрный кожаный мешочек.

– Дочь наша! Тебе целых восемь лет. Не бойся и веди себя достойно принцессы.

– Да не изводитесь вы так. Случай простейший, через квадранс-другой всё будет в порядке, только – не мешать. – говорил ярл, выпроваживая жестом августейшую чету. Уже закрывая дверь, они услышали:

– Ой, летучая мышка! А она не кусается? Можно её погладить? А это кто?

В коридор из-за дверей приёмной доносился то какой-то рык, то звук бубна, то чьё-то мерзкое хохотанье. На наконечнике копья одного из гвардейцев сам собой вспыхнул шар синего света, но вояка и усом не повёл. Звуки из-за дверей стихли, но тут у всех почему-то встали дыбом волосы. Из камина выскочил скелет собаки, и пытался проскочить к дверям приёмной, но Император с хрустом припечатал кости к полу. Когда поднял ногу, то под сапогом ничего не оказалось. В окно из сада заглянула чья-то большая тень, посопела, потопталась, и ушла. Наконец, всё стихло, дверь открылась, и вприпрыжку выскочила Рамона.

– Мам! А мне дяденька колдун демона показал! А потом его по башке – как треснет! Тот так и упал! А я ещё эльфов видела!

– Тихо, Рамона, уже все спят, – из дверей показался ярл. – Ваше Императорское Величество, отведите дочь в детскую. А вы, сударыня, позвольте на пару слов. Когда отец унёс дочь на руках, та уже сладко зевала. Только тут ярл вышел из дверей, и стало видно, что у него в крови весь весь левый бок, к которому он прижал руку. Императрица вошла в разгромленную приёмную. Позолота слезла, обвисшие куски шёлковых обоев висели со стен, на паркетном полу виднелись царапины и тёмные пятна. Ярл закрыл дверь.

– Сударыня, когда Рамона станет девушкой, и впервые почувствует недомогание, пусть выпьет это. – он сунул в руку матери махонький пузырёк.

– Кроме того, закажите сделать из этого, – он дал красивый чёрно-белый полосатый камушек. – Амулет на шнурочке, носить на шее до полнолуния. Это оттуда.

– И, ночь-другую посидите с ней. Возможно, будут плохие сны. Вот и всё. Императрица пристально посмотрела на бледное вспотевшее лицо ярла.

– Скажи мне. Это ведь был не простейший случай? Ярл упрямо опустил голову.

– Зачем вам это нужно, мэм?

– Как мать, я имею право знать всю правду! – Императрица встала слева от ярла, и чуть ли не силой подняла его руку, открыв страшную рваную рану, – Ох! Ярл вздохнул и отнял руку, вновь закрыв бок.

– Да, я впервые обманул Императора. Заклинание порчи уже было активировано, и в дальнейшем судьба Рамоны полностью зависела от воли жреца. Почему я и убил его таким способом.

– Там было трудно? Ярл криво улыбнулся, – Пришлось немного прогуляться по Древним Дорогам. Да намять бока кой-каким слугам того, о ком ближе к ночи и вспоминать не стоит.

– И зачем? Это того стоило?

– Мы не сошлись в вопросе обладания душой одной девочки. – ярл взглянул в глаза матери этой девочки, – Но драка того стоила. Теперь – опасности никакой. Амулет и эликсир, когда отрочество сменится юностью. Вот вам и вся правда. Ярл покачнулся и побледнел ещё больше.

– А теперь, донья Эстрелла, позвольте мне уйти. И… распорядитесь насчёт этой комнаты. Заткните рты страже. Не стоит давать пищу слухам.

Императрица сидела у кровати дочери, чуть покачиваясь в кресле-качалке и поглядывая на спящую в постели девочку.

– Linda lotё… – прошептали детские губы. – ar surё… Мать положила ладонь на лоб дочери и тихо-тихо запела колыбельную, которую помнила с детства. Когда малышка успокоилась и на лицо её спустилась улыбка, женщина убрала руку и снова задумалась. Откуда ж тебе известна речь эльфов, доченька? А ещё эти слова: «не сошлись в вопросе обладания душой одной девочки» – ох, Valle, лучше бы ты их не произносил! Знаешь ведь, что я не дура, поняла, кто теперь охраняет эту душу… И не просто охраняет, а волен делать всё, что угодно… И не с кем мне даже посоветоваться. Знаю я, что не сделаешь дурного, но ведь сердцу матери всё равно тревожно. Дочь полностью в твоих руках некроманта, а у меня на тебя ну никакого влияния нет. Разве что наша старая дружба да уважение. Может, как-то можно что-нибудь сделать? Силой? Да навряд ли я найду такую силу. Или выкуп? Ох, думы мои, думы!

Ярл где-то залечил свою рану способом, от которого завыли все собаки в Пекарском квартале, потом направился в гостиницу. Зайдя в номер, обнаружил, что внутри темно. В главной комнате-холле на столе у дивана обнаружилась записка: «Любим. Ждём.». Девчонки давно спали на необьятной кровати. Айне – свернувшись калачиком и обняв подушку. Аэлирне – разметавшись в обворожительной наготе. Ярл укрыл их простынёй, и тихо вышел из спальни, прикрыв за собой дверь. Через холл вышел в коридорчик, быстренько искупался в ванне, а затем прошёл в кабинет, он же библиотека. Открыл балкон, уселся в прихваченное кресло. Положил ноги на перила, и закурил, пуская колечки прямёхонько в косо нависшую над деревьями Луну. «Ну и что мне теперь с этим всем делать? Ладно, если Эстрелла и Ян подпишут мне смертный приговор – стерпим, не впервой. А если глупостей натворят?»

Императрица подозвала к себе Тирнел, придворную поэтессу и певицу.

– Что изволит Ваше Величество?

– Милочка, вы не забыли ещё высокую речь Перворождённых?

– Как можно, сударыня! Баллады эльфов в последнее время пользуются просто невероятной популярностью.

– Сделайте одолжение, подойдите к Рамоне, и невзначай спросите что-нибудь. Тирнел проглотила свои сомнения и, проходя мимо принцесс, которые, пыхтя, возились друг с дружкой, погладила их по головкам и спросила:

– Ramona, herenya?

– Aqua ve surё, – отмахнулась Рамона и шёпотом завопила, – Алиска! Щас как дам! Думаешь, если ты старше, так задаваться можно? Малость обалдевшая Тирнел сообщила результат матери, и, получив приказ обо всём забыть, быстренько смоталась. И никто не видел, как Императрица впилась себе ногтями в ладонь прямо сквозь белоснежный батистовый платочек.

Айне кое-как набросила на себя халат после принятия ванны. Хотя время завтрака давно прошло, есть не хотелось. Почувствовав босыми ногами сквозняк, пошла и обнаружила на балконе ярла, который спал, скорчившись в кресле. Погладила по волосам, и отдёрнула руку, как от ожога. «Ох, да что ж тебе снится такое? Сейчас вмешаемся…» Ласково, еле касаясь, прошлась губами по щеке, добралась до уха. Дыхнула тёплым ветерком весны, чуть лизнула язычком мочку. Valle задышал сильнее, чуть порозовел. Девушка уловила перемену в его снах. «Ага, это уже гораздо лучше. Ну-ка, а как тебе это?… Ой, нет, хватит. А то я за себя не отвечаю». Айне медленно, бережно подняла спящего ярла Знаком и потихоньку перенесла в холл на диван. Мама тоже выпорхнула из спальни, путаясь в полах халата. Вопросительно посмотрела, показала – перенеси, мол, на кровать. Так и сделали. Закрыв дверь, Аэлирне вздохнула, и отправилась в ванну. Через несколько мигов она вылетела оттуда с круглыми глазами.

– Смотри, в корзине с грязной одеждой было! – она держала в руках чёрную куртку, разодранную на боку. Когда Аэлирне отняла руку, по пальцам потекло красное. Айне еле сдержала крик. Бросилась в ванну, вытряхнула корзину из шкафчика в углу. Брюки. Левая часть вся в крови. Сапог. Ещё один, левый. Из него выпали несколько капель, и алым пятном разбрызгались на серой плитке пола.

– Что за… – губы Аэлирне запрыгали.

– Да кто же это его так?

– Спокойно. – мама глубоко вдохнула, и медленно выпустила воздух из лёгких. – Он жив – а это главное.

– Мам, я нашла его на балконе в кресле. Он спал, и ему снилось что-то такое!

– Спокойно, давай думать логически, – Аэлирне уже была волшебницей. – Ярл вечером пошёл во дворец в этой одежде. Так? Айне кивнула, постепенно приходя в себя.