Страница 27 из 81
Заключив союз с Гитлером в 1939 году, Сталин снова поставил на ту же карту: широко развернул поставки нашего сырья и продовольствия в Германию, которая вела войну в Европе, но одновременно готовилась к войне с нами. Сталин же, поощряя Гитлера словом и делом, был уверен, что тот сдержит свое слово перед ним и обязательно нападет на Англию. Вот тогда наш хитроумный вождь и собирался вдарить ему в спину! И зашагать по всей Европе! А пока из Советского Союза в Германию поступали почти 80 процентов всех материальных ресурсов (хлеб, хлопок, нефтепродукты, лес и т. п.), дающих Германии возможность безбедно существовать в такой напряженной обстановке. Причем Гитлер получал от нас такие поставки, которых Германия вообще была лишена из-за блокады со стороны Запада и без которых ей вообще было бы невозможно наращивать свой военный потенциал (марганец, хром, медь, прокат и т. п.). А вот поставки к нам из Германии были очень скудными, не говоря уже о платежах за то, что туда отправляли мы. Фюрер только обещал рассчитаться с нами и постоянно заверял Сталина, что отдает все силы на подготовку к нападению на Англию. А сам уже подписал план нападения на Советский Союз. Сталин же продолжал лелеять свои мечты о мировой революции, которую он собирался начать с захвата Европы, обманув и разгромив стоявшего на его пути Гитлера. Как видим, эта маниакальная мечта, начиная с 1917 года, продолжала толкать большевистский режим на путь к самоубийству, до которого в конце концов и дошло дело на исходе прошлого века.
К двойному портрету этих двух Чингисханов прошлого века любопытные штрихи набрасывает Троцкий:
«Гитлер импонирует Сталину. В фюрере хозяин Кремля находит не только то, что есть в нем самом, но и то, чего ему не хватает. Гитлер, худо или хорошо, был инициатором большого движения. Его идеям, как ни жалки они, удалось объединить миллионы. Так выросла партия, которая вооружила своего вождя еще невиданным в мире могуществом. Ныне Гитлер – сочетание инициативы, вероломства и эпилепсии – собирается не меньше и не больше как перестроить нашу планету по образу и подобию своему.
Фигура Сталина и путь его – иные. Не Сталин создал аппарат. Аппарат создал Сталина. Но аппарат есть мертвая машина, которая, как пианола, не способна к творчеству. Бюрократия насквозь проникнута духом посредственности. Сталин есть посредственность бюрократии. Сила его в том, что инстинкт самосохранения правящей касты он выражает тверже, решительнее и беспощаднее других. Нo в этом его слабость. Он проницателен на небольших расстояниях. Исторически он близорук. Выдающийся тактик, он не стратег. Это доказано его поведением в 1905 г., во время прошлой войны в 1917 г. Сознание своей посредственности Сталин неизменно несет в себе. Отсюда – его потребность в лести. Отсюда – его зависть по отношению к Гитлеру и тайное преклонение перед ним».
Несмотря на некоторые различия в характере и образе жизни, оба диктатора были удивительно схожи в своих главных устремлениях (начиная с мечты о мировом господстве), недаром тот же Троцкий прозорливо назвал их близнецами, когда Гитлер еще только набирал силу. Гитлеру одно время еще приходилось зарабатывать себе на жизнь, а Сталин до Октябрьской революции практически нигде не работал и делать ничего не умел, зато рано понял, что занятие политикой вполне может обеспечить так называемого профессионального революционера. Кстати, Гитлер тоже быстро пришел к такому же выводу. И чем больше власти прибирали они к рукам, тем больше походили друг на друга. Как нацисты, так и коммунисты, придя к власти, превратили свои политические партии просто в государственные структуры, вернее, в государственно-партийные мафии, которые нуждались поэтому не в политических лидерах, а в типичных «крестных отцах». Сам факт наличия одной-единственной политической партии на всю страну – абсурд. Вот четкое определение понятия «партия», данное в Толковом словаре Уэбстера, второй на Западе книге после Библии:
«Группа людей, объединенных общими целями и намерениями, придерживающаяся одного и того же мнения по поводу окружающих явлений; объединенная определенными политическими взглядами и пытающаяся с помощью выборов продвинуть своих представителей в официальные органы власти».
В последних словах – весь смысл! Нацистской и коммунистической партиям после захвата власти, тут же ставшей абсолютной, тоталитарной, вовсе не требовалось добиваться каких-то позиций и конкретных мест в государственной машине и законодательных органах, им не угрожало никакое политическое соперничество. Они сами были этой машиной и этими органами!
Сходство между гитлеровским фашизмом и сталинским социализмом может, на первый взгляд, показаться парадоксальным. Но не только Гитлер и его нацисты находили много своего, родственного в сталинском режиме. Такой вот пример. У нас мало кому известно, что среди русских эмигрантов, покинувших Россию после Октябрьской революции, были и фашисты. Мне об этом подробно рассказывала ставшая широко известной в годы перестройки публицист Н. Ильина. Она тоже на несколько лет оказалась в эмиграции и хорошо знала те времена. В своем памфлете «Привидение, которое возвращается», она в журнале «Огонек» писала: «Вождь российских фашистов в штате Коннектикут, А. Восняцкий, в 1939 году чрезвычайно хвалебно отозвался о Сталине. Чем же так угодил Восняцкому Иосиф Виссарионович? А тем, что он “уничтожил больше коммунистов, чем Гитлер, Муссолини и Чан Кайши, вместе взятые!”»
Вождь русских фашистов в Маньчжурии, К. Родзаевский, заявил: «Не сразу, постепенно, шаг за шагом, пришли мы к этому выводу. И решили: сталинизм и есть то самое, что мы ошибочно называли “российским фашизмом”. Это наш российский фашизм, очищенный от крайностей, иллюзий и заблуждений».
Вполне возможно, что комплименты Сталину из уст немецких нацистов и русских фашистов не покажутся убедительными. Поэтому приведем еще один пример. На тему кровной или, как теперь говорят, генетической связи между сталинизмом и фашизмом есть множество фактов и документов, но, пожалуй, одним из самых потрясающих является письмо великого русского ученого И. П. Павлова, которое он написал в Совет Народных Комиссаров в декабре 1934 года. Ему было тогда уже 85 лет, он являлся Нобелевским лауреатом, известным во всем мире. Наверное, он просто не мог больше молчать, решил, что терять ему уже нечего, а того, что большевики погубили Россию, он, настоящий ее патриот, пережить не мог. В своем письме он заявил: «Вы напрасно верите в мировую революцию. Вы сеете по культурному миру не революцию, а с огромным успехом – фашизм. До вашей революции фашизма не было. Ведь только политическим младенцам Временного правительства было мало даже двух ваших репетиций перед октябрьским торжеством. Все остальные правительства вовсе не желают видеть у себя то, что было и есть у нас... Мне тяжело не от того, что мировой фашизм попридержит на известный срок темп естественного человеческого прогресса, а от того, что делается у нас и что, по моему мнению, грозит опасностью моей Родине».
В связи с затронутой нами темой можно еще вспомнить о любопытном анализе сталинских и гитлеровских воззрений, сделанном известным историком А. Буллоком. Он, в частности, пишет:
«Легко узнать в Гитлере “застольных бесед” 40-х годов того же самого человека, который написал книгу “Моя борьба” в 20-е годы. Неизгладимое впечатление от прочтения ее 700 страниц – это вульгарность гитлеровской мысли, хитрость, жестокость, нетерпимость и отсутствие человеческого чувства. Он так же непробиваем, как и невежествен... Его взгляды: раса – это ключ к истории, массы способны только выполнять приказы, личность существует только для народа, сила – единственное средство, при помощи которого достигается что-либо существенное, мировые исторические фигуры действуют как факторы провидения и не могут сдерживаться или быть подвергнуты суду стандартами обычной морали...»
Любопытно, как Буллок дальше сравнивает фюрера со Сталиным: