Операция «У Лукоморья…»

– Та-а-ак…– Илья медленно обвел взглядом территорию посада. Зона разрушений вокруг терема заметно увеличилась.– Ну докладывайте, орлы. Какие дела великие этой ночью вершили?

– Папа! – искренне обрадовалась его команда. Чебурашка с Никитой Авдеевичем торопливо клюнули из ближайшего ведра и уже более уверенной походкой двинулись к капитану.

– Докладываю о творческих успехах,– радостно доложила Центральная.– Пакля – сакля!

– Дуб – глуп,– доверительно сообщила Правая.

– Папа – лапа.– Левая тоже не ударила мордой в грязь.

– Лапа – это хорошо,– хмыкнул Илья,– мохнатая еще лучше… Неплохо поработали. Прогресс налицо. Саламандра где?

– Там,– кивнула Центральная на печь Вакулы,– прячется.

– Чего так?

– Смущается,– пояснила Центральная.– Уважает тебя шибко. Подарки принесла. К самому Кощею в замок смотаться не побоялась…

– Картины?

– Ну!

– Молодец. Давай сюда.

Из печи выглянула испуганная мордочка, и Саламандра опасливо приблизилась к капитану, оставляя за собой дымную цепочку следов. Чебурашка торопливо пробежался по ним, старательно затаптывая вспыхнувшие травинки.

– А теперь то же самое, но поподробней,– скомандовал Илья.

Перебивая друг друга, воинство Ильи поведало о событиях этой бурной ночи.

– Теперь дело за тобой, папа! – кивая на Саламандру, сказал воевода.– Твое слово последнее.

– Я редко иду против мнения коллектива. Принимаем!

– Ура!!! – Команда дружно приветствовала решение «папы».– Братину сюда!

«Опять,– мысленно простонал Илья,– это никогда не кончится».

Братиной на этот раз служила большая глиняная ваза, покрытая глазурью и затейливой росписью по краям. На этот раз увильнуть было невозможно. «Была не была»,– подумал капитан и строго сказал:

– Пью чисто символически, в грядущей битве с паханом требуется ясная голова.– И, сделав маленький глоток, передал чашу Горынычу.

– Какая сила воли! – поразилась Левая, оглядывая практически не тронутую чашу. Все с уважением посмотрели на «папу». Их сила воли была явно слабее. К концу круга Саламандре досталось лишь несколько капель на дне. Ящерка быстро их слизала и посмотрела в сторону ушата.

– Ванны принимать не будем,– пресек возможные поползновения Илья.– К вечеру все должны быть в форме. Череп нам стрелку забил.

– Мы ему тоже,– довольно пискнул Чебурашка.

– Это вы молодцы, марку держите,– одобрительно кивнул капитан.– Как я понял, Кощей в этих местах самый крутой авторитет. Значит, к стрелке готовиться серьезно будем. Какие предложения? Начнем с тебя, Горыныч.

Правая и Левая в замешательстве посмотрели на Центральную. Центральная тоже растерялась:

– Ну, появится Кощей… набьем ему морду, и черт с ним… Нет у меня никаких предложений.

– Вот тут ты не права. Предложение есть, и достаточно ценное. Черт не с ним. Он с нами. И не один, а целых три. Так что крылья в лапы – и на болото! Мухой! Передашь: Череп стрелку забил. Папа трубит большой сбор. На разборку не опаздывать. Пахана мочить будем. Ясно?

– Какой базар, папа? Все будет путем! – загалдели головы.

– Не будет,– неожиданно подала голос Саламандра.

– Почему? – удивился Чебурашка.

– Морду Кощею бить – пустое дело. А убить его нельзя – он бессмертный.

– Хороший удар по черепу ни один бессмертный не выдержит,– мрачно кукарекнул петух.

Правая при этих словах как-то сникла и пригорюнилась. Это не укрылось от внимательного взора Ильи.

– Тебя что-то смущает? Перед битвой все сомнения побоку. Выкладывай!

– Понимаешь, папа… неудобно как-то получается… столько лет на Кощея пахали. Он нас кормил, поил, а теперь сразу раз… и голову ему отрывать собираемся. Нехорошо получается… непорядочно…

– Это он-то нас поил-кормил? – возмутилась Левая.– Да, кормил. А ну-ка вспомни, отчего у нас недавно животик болел? Молчишь? То-то! А сколько раз он на наших шеях ездил? И не сосчитать! Не-е-ет,– протянула Левая,– будем башку отрывать по полной программе.

– Ну а ты-то что молчишь? – обратилась Правая к Центральной.– Ты ж у нас самая умная,– съехидничала она. Однако Центральная приняла все за чистую монету, глубоко задумалась, а затем изрекла:

– С одной стороны, он нас действительно кормил и поил.– Центральная посмотрела на ведра с «нектаром».– Ну, правда, не так, как здесь, но поил. А с другой стороны, денежку нам не платил, исплу… экспла… исплуатировал нас, зараза, нещадно и даже некачественную пищу подсовывал. Поэтому, учитывая мнения сторон,– Центральная повернулась направо, затем налево,– разбираться с паханом будем не по полной программе, а частично. По облегченному, так сказать, варианту. Голову отрывать не будем, а глотку перервем. Остальное братва доделает. Согласны?

Правая и Левая были согласны, Илья же просто пришел в восхищение:

– Горыныч… не ожидал… фонтан!!! Готовый мировой судья. Чебурашка, как у вас в посаде решаются правовые вопросы?

Чебурашка недоуменно похлопал глазами.

– Понятно. А может, ты, воевода, подскажешь, как у Василисы поставлена юридическая работа?

– Чего? – открыл клюв Никита Авдеевич.

– Еще понятней,– вздохнул капитан.– Слушайте сюда! – Илья многозначительно поднял указательный палец вверх.– Вы имеете уникальную возможность без особых затрат получить готового мирового судью.– Палец капитана нацелился в сторону Горыныча.– Он един в трех лицах. Левая – прокурор, Правая – адвокат и наконец Центральная – судья.

– Здорово! – обрадовалась Левая.– А кто такой прокурор?

– А кто такой адвокат? – спросила Правая.

– Гм,– крякнул Илья.– Ну… адвокат – это защитник, ясно? Ну а прокурор – это совсем даже наоборот, нападающий… как в футболе…

– А на кого он нападает? – Зубастая морда Левой излучала неподдельный интерес.

– То есть как это на кого? Ты чем слушаешь? – рассердился Илья.

– Дело для нас новое, папа,– внушительно заявила Центральная,– народ хочет разобраться.

– Ну разве что так,– пробурчал капитан.– На подсудимого он нападает, ясно? Может, тебе объяснить, кто такой судья?

– Я догадываюсь,– задумчиво произнесла Центральная.

– А чем платить-то будем? – заволновался Чебурашка.– У меня каждая копеечка на счету. Мы тут вон какой погром учинили. Знаешь, сколько денежек на ремонт потребуется?

– Сколько? – полюбопытствовал Илья.

– Много,– отрезал Чебурашка.

– Веский аргумент,– понимающе кивнул капитан,– и, главное, точный.

– Жадный ты, Чебурашка,– обиделась Центральная. Ей очень понравилась новая должность, придуманная Ильей.

– Я не жадный, я хозяйственный,– пискнул в ответ домовой.

– И невоспитанный,– поддержала ее Левая.

– А я-то думала, мы здесь все кореша не разлей вода,– разочарованно пробурчала Правая. Саламандра при этих словах нервно вздрогнула.

– А может, он за харчи судьей поработает? – Похоже, Чебурашке стало стыдно.

– Нет,– решительно отрезал Илья.– Это унизительно. Ты знаешь, чем свободный человек отличается от раба? – Чебурашка отрицательно покрутил головой.– Раб работает за еду, а свободный человек – за деньги.

– Так то человек,– тихонько пробормотал домовой. К счастью, Горыныч его не расслышал.

– Совсем вы в этих делах неопытные, как я погляжу. Судебный аппарат – это такая хитрая машина, в которую, ничего не вкладывая, можно еще и прибыток в казну получить.

– Это как это, как это… – заволновался Чебурашка.

– Да вот так это,– засмеялся Илья, глядя на ерзающего от нетерпения домового.– Есть такое понятие в суде: истец и ответчик. Хочет, например, истец, чтобы дело в его пользу суд решил, он судье денежку несет.

– А если и ответчик тоже принесет? – заинтересовалась Центральная.

– Так это ж еще лучше,– сообразила Правая,– у нас тогда вдвое больше денежек будет.

– А кто больше денежек даст, тот и процесс выиграл,– закончила общую мысль Левая.

– А казна-то посадская что с этого получит? – продолжал волноваться прораб.