Страница 18 из 22
По щекам Тави текли крупные злые слёзы. Она, боевая волшебница, прорвавшаяся в самое сердце тьмы, одержавшая победу в том почти безнадёжном бою, выбравшаяся на поверхность из каменных гробниц царства гномов, теперь барахталась здесь, спутанная по рукам и ногам, в ожидании своей судьбы.
Она не замедлила появиться в лице двух магов в одноцветных алых плащах. Арк – ну конечно же. Огненные всегда были сильны в Хвалине и его окрестностях. Оба волшебника были средних лет, бородаты, очень серьёзны и вовсе не казались торжествующими победителями.
– Но она одна! – воскликнул один из них, с седым клоком в угольно-чёрной бороде и длинным лицом с тонким прямым носом. – А где же гном? Вы говорили, она должна будет идти с гномом! И где он, я вас спрашиваю?!
– Не торопитесь, коллега, – сквозь зубы ответил второй, помоложе, отличавшийся необычным красновато-рыжим цветом не по годам густой бороды. – Думаю, это она нам сейчас и скажет.
Сохраняя абсолютно спокойное, сосредоточенное выражение лица, рыжебородый внезапно протянул руку, без всяких церемоний запустив её Тави за пазуху.
Его руке магическая сеть не препятствовала.
Всё, что оставалось Тави, – истошно завизжать. Что она немедленно и сделала. Правда, толку от этого всё равно не было никакого. Волшебник и не думал останавливаться.
– Имеет ли смысл, коллега? Нам нужен гном, – невозмутимо напомнил чародей постарше.
– Разумеется, имеет, коллега. Я предпочитаю допрашивать, когда некоторая часть моего тела находится внутри допрашиваемой, а не вне её, – точно так же серьезно ответил рыжий. – Таков мой метод. Как вам известно, коллега, я добивался определённых успехов.
– Да-да, разумеется, – вдумчиво кивнул первый.
– А вы сами, коллега? Не желаете присоединиться? – вежливо осведомился рыжебородый. Руки его уже успели расстегнуть Тави кафтанчик, обнажив грудь. Теперь эти руки возились с пряжками и крючками пояса.
– Я? О, только после вас, коллега. Да и к тому же… гм… мои предпочтения в отношении женщин…
– А-а, флагелляция? – догадался рыжий.
– Да-да, вы правы, дорогой коллега. После того как вы закончите, мы привяжем её к дереву, и вот тогда я…
– Конечно, что её жалеть, если потом её всё равно сожгут, – философски заметил молодой маг. – Ага, ну вот мы и у цели. О, какая прекрасная попка! Вашей любимой плетке будет где разгуляться, дорогой коллега.
– Вижу и предвкушаю. – Пожилой чародей нервно облизнул губы.
– А-а-а-а!!! – благим матом заорала Тави. Слёзы хлынули уже в три ручья. Кажется, на сей раз она попалась… действительно попалась… и оставалось только одно – ждать, пока оба злодея не насытятся её телом; быть может, потом их заклятие ослабнет?
Тем временем рыжий стянул с неё штаны. Она последним отчаянным усилием попыталась сжать колени – напрасная попытка. Рыжий деловито уложил её на спину и нагнулся над ней, распахивая плащ.
– Советую вам поторопиться, коллега, – напомнил второй волшебник. – Гном может уйти далеко. Нам понадобится больше времени, чем планировал Верховный маг.
– Прекрасно понимаю ваши опасения, дорогой коллега… минуточку… А ну-ка… у-ух!..
– И-и-и-и!!! – завизжала Тави.
– Её визг ласкает мне слух, – стыдливо признался пожилой. – Люблю, когда они кричат.
– Ух… ух… ух… ух…
– И! И-и! И! О! – Всё, что осталось несчастной Тави, это издавать подобные бессмысленные звуки. Она чувствовала, как дурманящей волной накатывает чужая магия, как мутится сознание; она понимала, что волшебники Радуги не станут прибегать к примитивной игре в вопросы и ответы, они просто выкачают всё, что им нужно, из её погруженного в транс сознания; не исключено, что выйдет она из этого транса беспомощной полуидиоткой.
Скручена! Связана! Изнасилована!
Зажмурившись что было силы, она впилась зубами в губу, прокусила её на всю глубину и отчаянно завопила от боли и в тот же миг вновь ощутила в груди знакомую тёплую искру. Она была очень слаба, эта искра, но она существовала, и Тави не раздумывая бросила заклятье.
Дико заорав, рыжебородый отлетел в сторону, низ живота заливала кровь; пожилой успел закрыться, по воздвигнутому им щиту в землю скользнул дробящийся поток разноцветных искр – разорванное и скомканное заклятие Тави.
Однако проклятая сеть всё-таки лопнула.
Рыжебородый маг всё продолжал орать, катаясь по земле и оставляя за собой кровавый след. Пожилой, изрядно побледнев, но не лишившись самообладания, вскинул руки перед грудью в классической позиции для атакующей магии. Тави чувствовала его Силу – чародей был опытен, и сейчас, конечно же, дело придётся иметь не с потоком чистой Силы.
Однако она ошиблась. Чародей использовал те мгновения, пока Тави копила мощь для второго удара, не для собственной атаки, а чтобы послать сообщение своим. Тави уловила его общий смысл, но ни сбить с курса, ни исказить послания уже не сумела.
Её атака стиснула мага тысячами невидимых щипцов, раздирая кожу, норовя добраться до глаз; однако и маг оказался непрост, он сохранил достаточно сил, чтобы вжать столько же крепчайших алмазных клиньев в смыкающиеся стальные челюсти.
Первый раунд закончился вничью, и Тави посмотрела на старого волшебника с некоторым уважением. Тот, конечно, был садистом и извращенцем, но свое дело знал крепко.
Тави пришлось потратить некоторое время, приводя себя в порядок. Маг использовал эти секунды как нельзя лучше. Земля под ногами девушки внезапно раздалась, открылся пышущий жаром провал, откуда к её щиколоткам потянулись десятки иссиня-чёрных уродливых лап – отвратительных пародий на человеческие руки.
Девушка отбила это венцом жёлтых молний. Маг ответил вихрем из мириад мельчайших стальных снежинок, каждая из которых резала точно бритва.
Рыжебородый тем временем затих и лежал лицом вниз не шевелясь.
Волшебник и Тави обменялись ещё несколькими выпадами. Наверное, дойди дело до предметной волшбы, презираемой чародеями Радуги, девушка одержала бы верх, но в тех заклятиях, что на языке Гильдии магов относились к категории «mind-casting», – силы оказались равны.
…Исход дела решил самый что ни на есть простой и грубый удар носком сапога в причинное место. Маг взвыл и повалился ничком. Тави с жестокой яростью размахнулась кинжалом и, пропустив мимо ушей запоздалое «пощади!», до конца дослушала предсмертные хрипы и бульканья старика.
Однако она знала, что маг успел подать весть своим. И это значило, что погоня не заставит себя ждать. У молодой волшебницы оставалось совсем мало времени, чтобы настичь Сидри и по-свойски потолковать с ним.
Рыжебородый чародей, похоже, был мёртв. Земля подле его тела вся пропиталась кровью. Тави усмехнулась, походя пнула труп сапогом и плюнула убитому на затылок.
В подземелье, где укрывался Патриарх Хеон с приближёнными, царила тяжелая тишина. Дело поворачивалось совсем не так, как хотелось бы Серым и как оно шло всю первую половину ночи. Шесть башен из четырнадцати удалось в конце концов взять; однако остальные пока держались, и держались крепко. Тагаты увязли в выплеснувшейся из катакомб лавине Нечисти, с трудом сдерживая её натиск. Фланговым ударом тварей удалось лишь остановить, но не отбросить. А за ордами Нечисти осторожно, как бы ощупью, двигались маги. Гонцы уже доложили Патриарху, что происходит с немногими воинами Лиги, имевшими несчастье ранеными или оглушенными попасть в руки чародеев. От этих известий стало не по себе даже привыкшему ко всему Хеону.
И ни одному из ночных воинов не удалось даже близко подобраться к покинувшим свои убежища волшебникам.
Патриарх нагнулся над подробным чертежом Мельина. Гонцы то и дело приносили новые вести, специально приставленный к чертежу слуга переставлял разноцветные фишки, отмечая положение сражающихся тагатов, восставших толп мельинцев, Нечисти и вообще всего, что передвигалось в городе. Имперские когорты увязли в лабиринте улиц сразу за Кожевенными воротами – точнее сказать, за бывшими Кожевенными воротами. На помощь от Императора рассчитывать не приходилось.