Правила страсти

– Любезно с моей стороны? Ну, разумеется, я о тебе подумала, ведь теперь ты бабушка!

Афродита быстро взглянула на Добсона, неподвижно застывшего рядом с ней.

– Боже мой, – прошептала она, – я об этом как-то не подумала.

Добсон медленно поднял глаза.

– Однажды это должно было произойти, – торжественно проговорил он. – Но это не важно: для меня ты все равно остаешься красавицей.

Афродита рассмеялась, в то время как Мариэтта с интересом наблюдала за странной парой. Отношения Добсона и Афродиты явно были чем-то гораздо большим, чем отношения хозяйки и слуги, и она уже не раз задумывалась об этом.

– Можно, я подожду тебя здесь, Афродита? Обещаю больше не заговаривать ни с кем из джентльменов, пока ты не будешь готова.

Афродита подозрительно прищурилась:

– Ты не будешь флиртовать с мужчинами, как с лордом Роузби?

– Конечно, нет. В любом случае лорд Роузби мне совсем не нравится.

Афродита насмешливо улыбнулась:

– Ему с тобой не особенно повезло, правда, дочка? Ты поставила его в глупое положение, а джентльмены не любят чувствовать себя дураками.

– Но почему? Потому что принял меня за одну из твоих девушек? Тут он сам виноват. Он меня не спрашивал, просто так решил, и все.

Афродита уклончиво пожала плечами и взглянула на Добсона.

– Ладно, можешь пока подождать. Добсон, проводите мою дочь в малую гостиную и присмотрите, чтобы она никуда оттуда не выходила.

Мариэтта направилась вслед за Добсоном к одной из дверей, выходивших в вестибюль.

– А что это за скандал вокруг лорда Роузби? – спросила она самым простодушным голосом, на какой только была способна. – Он правда... э-э...

– Незаконнорожденный? – прозаично проговорил Добсон, и это подействовало на Мариэтту ободряюще. – Так говорят, мисс. Отец лишил его наследства, а ведь поместье и титул передаются как раз по наследству. Ему ничего не удалось сделать. Все газеты написали о лишении его возможности дальнейших притязаний и признании кузена Макса Гарольда новым наследником.

Мариэтта при этих словах испытала настоящий шок.

– Как это жестоко!

– Наверное, матери лорда Роузби стоило подумать перед тем, как изменять мужу, – заметил Добсон безо всякого сочувствия. – А теперь идите сюда, мисс, и никуда ни шагу, пока к вам не придет Афродита.

– Хорошо, Добсон. – Мариэтта смиренно наклонила голову, а после того как он закрыл дверь, удобно устроилась перед камином в гостиной и неподвижно уставилась на огонь. Ей было досадно, что Макс пострадал не по своей вине; такое невезение очень напоминало ее собственное положение и внушало сочувствие к нему. На нее тоже смотрели свысока даже люди, с ней почти незнакомые, и они делали это лишь на основании обстоятельств ее рождения, что было до крайности обидно.

Глава 3

Лорд Роузби наверняка согласился бы с ней, хотя... Сейчас он вряд ли склонен соглашаться с тем, что говорит Мариэтта Гринтри. Она воплощенное неудобство, и это не смягчают ни самые голубые глаза из тех, что он когда-либо видел, ни самая ослепительная улыбка. Но все равно ему хотелось смотреть ей в лицо, особенно в тот момент, когда она лежала в его объятиях.

Что ж, придется подождать.

Макс мечтал провести час-другой с одной из наиболее искусных жриц любви, населявших заведение Афродиты, а вместо этого остался с ощущением напряжения и крушения планов, от чего теперь чувствовал себя довольно глупо. Сейчас он хотел именно ее – Мариэтту, дочь Афродиты. И все же это был худший выбор. Девушка – сама наивность, но она любит играть с огнем, а это для Макса – самое худшее осложнение. Он ни на мгновение не поверил ее словам насчет того, что у нее подмоченная репутация, а у него и так хватает проблем, чтобы прибавить к ним обвинение в совращении девственницы.

Слегка опираясь на трость, Макс шел по улице и размышлял. Пару лет назад действительно был какой-то скандал: что-то насчет дочерей известной куртизанки. Они якобы были украдены детьми и найдены, когда уже стали взрослыми. Тогда дело замяли. Нужно бы порасспросить о подробностях Гарольда – он знает все и обо всех. Впрочем, с некоторых пор Гарольд – враг, сменивший его в роли наследника герцога Баруона. Из-за него Макс теперь вынужден обитать в разваливающемся доме Велланд-Хаус в Суррее, где они оба выросли.

– Чужое добро впрок не пойдет, – пробормотал Макс.

Их отец унаследовал титул, едва выйдя из детского возраста, но деньги понемногу проиграли родственники. Став взрослым, он направился в Вест-Индию и нажил собственное состояние, хотя оно и имело несколько подозрительное происхождение, и когда Макс задавал вопросы, отец всегда отказывался обсуждать эту тему.

– Деньги есть деньги, – с раздражением говорил он, – кому какое дело, откуда они?

Теперь Макс готов был согласиться с этим; именно деньги нужны в первую очередь, чтобы удержаться на плаву.

Придется продать дом матери в Корнуолле, мрачно подумал он. Блэквуд принадлежал семье со времен средневековья, но Макс не знал способа сохранить его, если хотел остаться в Лондоне. Впрочем, он мог и покинуть Лондон – город, пребывание в котором теперь было для него абсолютно болезненно. И в самом деле, почему бы ему не уединиться в Корнуолле, чтобы жить затворником...

Эта идея в точности соответствовала его настроению, но в перспективе сулила ему смерть от скуки.

Макс вздохнул.

– Может быть, можно что-то сделать, – неловко предположил Гарольд, когда они встретились в последний раз. – Не действуй поспешно. Я не дам тебе пропасть.

– Ты предлагаешь мне полагаться на тебя до конца жизни?

Гарольд молчал. Впрочем, он ни в чем не был виноват. Мало ли в жизни случается трагических историй.

Все произошло в Велланд-Хаусе во время новогоднего семейного ужина. Они болтали и смеялись, сводная сестра Сюзанна играла на пианино, а потом отец неожиданно поднялся. Во время таких сборищ он всегда произносил тосты, воздавая почести уходящему году и приветствуя следующий.

Но на этот раз он не поднял бокал, а, опустив руку в карман, достал письмо и принялся читать. Герцогиня написала письмо несколько лет назад и, видимо, не ожидала, что его найдут и прочтут вслух.

Так ее оплошность разрушила его жизнь.

После того как письмо было оглашено, Макс больше не мог оставаться в комнате. Отец даже не взглянул на него, когда он поднялся и вышел в морозную ночь.

Несколько часов он кругами ходил по саду, пока Сюзанна и Гарольд не нашли и не привели его обратно в дом. Но все равно Макс не мог ни говорить, ни плакать, ни злиться – все это пришло много позже.

Вздохнув, Макс попытался отогнать неприятные воспоминания и заменить их образом нежной ручки Мариэтты. Стоило ему закрыть глаза, как он вспоминал запах ее волос и взгляд голубых глаз, смело устремленный на него. Даже сейчас он ощущал напряжение, представляя ее обнаженной в своих объятиях.

Проклятие, он все еще предвкушал, как проведет ночь с Мариэттой Гринтри!

Внезапный удар последовал ниоткуда. Макс увидел вспыхнувшие в его глазах огни, потом его накрыла темнота.

Мариэтта откровенно клевала носом. Оставшийся позади день выдался долгим и хлопотным – роды Вивиан начались задолго до рассвета, причем все находились в таком нетерпеливом ожидании, что были просто не в состоянии отдыхать. Сейчас же, сидя в теплой и уютной гостиной Афродиты, Мариэтта почувствовала, что засыпает. Почему-то в этот момент в ее памяти всплыла первая встреча с Афродитой в Гринтри-Мэноре вскоре после свадьбы Вивиан и Оливера...

Солнце за окнами гостиной едва светило, у горизонта громоздились зловещие облака, и болота уныло поднимались им навстречу. В камине гостиной потрескивал огонь, и все присутствующие ожидали появления гостьи.

– Ах, да где же она?! – наконец воскликнула Мариэтта, вскакивая и едва не пританцовывая от нетерпения. – Я не вынесу этого бесконечного ожидания!