Правила страсти

– Наверное, ты права. – Афродита внимательно посмотрела на дочь. – Я предполагаю, что он все еще не оправился после нападения, хотя ему и нравится притворяться совершенно здоровым.

– Возможно. Я лишь надеюсь, что смогу выполнить задание до того, как Макс уедет из Лондона.

– Так он уезжает?

– Да. Он собирается переехать в Корнуолл и там размышлять о своем будущем.

Афродита покачала головой:

– И ты ему даже не сочувствуешь?

– Сочувствую, конечно, но считаю, что он не должен так просто сдаться. Я бы не сдалась. И вообще все это кажется мне странным. С Максом за последнее время произошло множество несчастных случаев. По правде сказать, я не думаю, что это вообще были несчастные случаи. Похоже, кому-то он очень мешает...

– Если так, – вдруг встревожилась Афродита, – ты должна быть крайне осторожной! Мне все это что-то совсем не нравится, ведь и ты тоже можешь пострадать. Давай лучше забудем про все эти задания или найдем другого джентльмена...

– Ну уж нет! Я не смогу опять начать все сначала. Не заставляй меня останавливаться сейчас, пожалуйста.

Афродита помолчала, а когда заговорила снова, голос ее дрожал.

– Пойми одно, моя девочка: теперь, когда ты вернулась ко мне, я не хочу снова рисковать твоей жизнью.

Увидев в глазах матери слезы, Мариэтта вздохнула. Она предполагала, что Афродита любит ее, но не знала, насколько сильна эта любовь. Теперь ее сердце таяло от радости.

– Да, мама, – прошептала она.

– И я не допущу, чтобы с тобой что-нибудь случилось, обещаю. – Афродита воинственно выпрямилась.

Мариэтта сосредоточилась.

– Ты дала мне задание – свидание между незнакомыми людьми здесь, в «Клубе Афродиты». А как же насчет правил? Ведь есть же и здесь какие-то правила?

– Правила? Хм... Ну хорошо. Ты должна одеться так, как одеваются мои девушки, – чтобы быть похожей на них, ты должна выглядеть как они. Не волнуйся, у меня есть несколько платьев, и мы без труда выберем тебе подходящее. Когда появится Макс, ты поприветствуешь его у двери и отведешь к софе. Там ты устроишь своего клиента поудобнее, а когда принесут еду, обслужишь его. Он должен почувствовать себя самым необычным мужчиной на свете, но лишь благодаря тебе. Тебе придется выполнять любую его просьбу – в рамках вашего соглашения, разумеется.

– Да? – Мариэтта нахмурилась. – Я думала, куртизанка должна быть более... прямолинейной, а ты рассказываешь о ней, как о рабыне.

– Ничего, это всего лишь часть урока. Позднее ты сможешь от него что-нибудь потребовать, но сперва Макс должен увидеть в тебе великолепную женщину, обладающую ключами ко всем его желаниям. И помни, он должен верить, что является хозяином положения.

– Ну, если по-другому нельзя...

Мариэтта чувствовала, что совсем не рада новому заданию, но не отказываться же... Только успешно выполнив инструкции, можно будет получить покровительство матери.

– После того как он поужинает, можешь с ним поговорить, но ты должна придерживаться только тех тем, которые интересны ему, и смотреть на него так, будто каждое слово, которое он произносит, для тебя бесценно.

Мариэтте стало скучно.

– Смотреть на него и ловить каждое слово. Понятно.

Уловив недовольство дочери, Афродита подняла брови, но затем продолжила как ни в чем не бывало:

– Мужчина любит быть центром Вселенной для женщины, единственным, кого она там видит. Флиртуй с ним, Мариэтта, ты ведь это можешь.

– Да-да, конечно. – Мариэтта постаралась не выказать своих сомнений.

– Он может сопротивляться, помни это. Обычно мужчина противится утрате контроля над собой.

Еще бы! Макс сразу начнет сражаться с ней, а она... Впрочем, там будет видно.

– Если он захочет, тебе следует позволить ему прикоснуться к твоей груди, – прозаично произнесла Афродита, – но только не ниже талии.

Мариэтта почти не слушала, она думала о другом. Макс целует ее, прикасается к ней, обнимает ее во время приземления шара, и его тело находится под ней...

– Да, мадам, понятно, – наконец отозвалась она. – И вам не нужно беспокоиться по поводу утраты мной того, что я уже утратила.

– А может, и нет, – недовольно проговорила Афродита. – Ты все еще очень невинна, а в нашем деле на невинности зарабатываются деньги, помни об этом.

Мариэтта озадаченно взглянула на мать.

– Ты знала, что девушка может продать свою девственность? Для этого даже аукционы устраиваются.

– Что? Плата за девственность? Цена за право быть первым? Но ведь девственность – дар, данный Богом, а не собственность вроде пуговицы, пары туфель или упряжной лошади!

– Ты удивлена? – Афродита покровительственно усмехнулась. – Но ведь это так и есть. Так все время происходит, Мариэтта, и раз ты решила стать куртизанкой, тебе следует об этом знать. Впрочем, это не так и ужасно, если подумать. Некоторые девушки теряют невинность с незнакомцем на сеновале или с парнем, который им приглянулся на ярмарке. Ее утрачивают легко, гораздо легче, чем ты можешь себе представить. Так почему бы из этого действия не извлечь хоть какую-то пользу?

– Я... я всегда думала, что это – дар Божий.

– А я что, говорю о невинности так, словно это пучок редиски в базарный день? Это – дар Божий, но даже дары продают и покупают. Ну, ты все еще настаиваешь на новом свидании?

Мариэтта выпрямилась.

– Конечно. Я жду его с нетерпением!

– Тогда нужно назначить время и день. Скажем, в восемь вечера через четыре дня. Но тебя я ожидаю гораздо раньше, чтобы у нас было время на приготовления.

– Хорошо, я извещу Макса.

– Нет, приглашение пошлю я. Вы незнакомы, помни об этом. Как думаешь, он не откажется?

– Едва ли он сможет отказаться после того, как обещал мне помочь. Надеюсь, к тому времени он будет чувствовать себя достаточно хорошо для того, чтобы преодолеть небольшое расстояние до клуба.

– Значит, договорились. – Афродита поднялась, издав шорох шелка и кружев.

Это был знак, что пора прощаться, и Мариэтта послушно встала.

– Спасибо, мама. Я попытаюсь сделать все так, как та говоришь.

– Ты непременно это сделаешь. – Афродита вдруг замешкалась, и Мариэтта удивленно посмотрела на нее. – Дитя мое, не знаю, как и сказать... Ты никогда не расспрашивала о своем отце – кто он, где он. Вивиан жаждала это узнать, но тебя, кажется, это совсем не интересует...

Мариэтта ощутила внутренний холодок.

– Полагаю, мне незачем встречаться с ним, – тихо проговорила она. – Что проку в еще одном разочаровании.

Афродита нахмурилась:

– Разочарование? Ерунда! Я не потерплю таких разговоров, ясно? Ты – дочь, которой надо гордиться, и он будет гордиться.

Мариэтта никогда не видела мать такой злой.

– Я не то хотела сказать...

– Он сейчас в городе.

Мариэтта смущенно замолчала, потом с трудом выдавила:

– Ты хочешь сказать, что мой отец здесь, в Лондоне?

Афродита кивнула:

– Я с ним уже виделась. Если хочешь, я могу к нему обратиться и договориться о встрече, но тут все зависит от тебя.

Мариэтта закусила губу.

Отец. Как это заманчиво звучит! Но есть ли у нее необходимость увидеть этого человека, заглянуть ему в глаза и угадать в них себя? Да, она никогда о нем не спрашивала, и нельзя сказать, чтобы она страстно желала наступления этого момента, но отступать теперь... Мариэтта знала, что не сможет просто уйти и забыть об этом.

– Ну так что же, дочка?

Мариэтта взглянула на мать: в глазах Афродиты угадывалась нерешительность, которую Мариэтта никогда раньше не видела. Возможно, она думала, что Мариэтта с возмущением откажется...

Мариэтта порывисто потянулась и обняла ее.

– Спасибо, я с удовольствием встречусь с отцом.

В глазах Афродиты блеснули слезы, и она тоже обняла дочь.

Пальцы Добсона мягко массировали плечи Афродиты, снимая напряжение, а с ним – боль и неудобство долгой ночи, в течение которой жрицам любви приходилось угождать посетителям. Продолжать улыбаться, когда тело просто умоляет об отдыхе, – настоящий подвиг.