Правила страсти

Тон его был вежливым, но взгляд его оставался настороженным.

– А разве у него нет других слуг?

– К сожалению, нет.

Мариэтта задумалась. Конечно, раз он не может им платить. Все, что у него осталось, – пожилой дворецкий с супругой и кучер. «Я больше не лорд Роузби, я никто», – вспомнила она.

Джентльмен спустился обратно и теперь озадаченно разглядывал ее, заинтересованный изумрудным бархатным плащом и светлыми локонами. Мариэтта сразу поняла, что он пытается определить ее роль в «Клубе Афродиты». Может быть, она не соответствовала его представлению о куртизанке, потому что мгновение спустя он улыбнулся и, поклонившись, представился:

– Я Гарольд Велланд, кузен Макса. Сегодня утром Поумрои прислал мне записку, извещая о том, что произошло. Если бы я узнал об этом вчера вечером, то тут же поторопился бы к Максу.

Голос Гарольда звучал вполне искренне, но... Возможно, Мариэтта испытывала предубеждение к Гарольду из-за того, что именно его герцог выбрал новым наследником.

Все же она заставила себя улыбнуться:

– У лорда Роузби болит голова, и, боюсь, у него жар. Ему очень нужен доктор, сэр.

– Да-да, Поумрой сейчас сходит за ним. Не знаю, насколько хорошо вы знакомы с моим кузеном, мисс Гринтри...

– Я мало что знаю о его жизни, мистер Велланд.

– Мой кузен – очень гордый человек, но он не всегда осторожен... – Кажется, Гарольд решил, что объяснил достаточно. – Теперь я должен вас покинуть: мне нужно посмотреть, удобно ли его устроили. На прощание позвольте поблагодарить вас за вашу заботу о моем кузене.

Мариэтта поняла, что с ней хотят расстаться.

– Да-да, мне действительно пора возвращаться, а то сестра будет беспокоиться...

– Ваша сестра? – без малейшего интереса произнес он.

– Леди Монтгомери.

Гарольд замер. Мгновение его лицо ничего не выражало; видимо, он лихорадочно перебирал в уме список аристократов, в настоящий момент живущих в Лондоне.

– Вы имеете в виду, ваша сестра – супруга...

– Лорда Монтгомери, Оливер – мой зять.

Гарольд улыбнулся, видимо, испытав облегчение оттого, что она сестра пэра, а следовательно, достаточно респектабельна.

– Лорд Монтгомери, ну конечно! Простите, но вам придется немного подождать, мисс Гринтри, пока я распоряжусь насчет наемной кареты.

Поразительно, какой эффект может произвести упоминание имени Оливера! И все же Мариэтта с трудом сдержалась, чтобы не обозлиться на Гарольда.

Ее проводили в прихожую, откуда она наблюдала, как суетится миссис Поумрой.

И тут неожиданно до нее донесся ужасный, душераздирающий стон.

– О Боже! – Мариэтта вздрогнула. Не следовало позволять Дэниелу нести его в комнату. Ее глаза наполнились слезами. – Может быть, вы позволите мне помочь, миссис Поумрой? Поверьте, я многое умею.

На взволнованном лице миссис Поумрой отразилось облегчение.

– О, пожалуйста, мисс. Дэниел – парень хороший, но звезд с неба не хватает – вы понимаете, о чем я.

В это время в прихожей появился Гарольд.

– Вы уверены, что справитесь, мисс Гринтри? – Не дожидаясь ответа, он жестом указал ей дорогу.

Лестница была большой и красивой, и Мариэтта невольно представила, как по ней спускается герцогиня в роскошном одеянии. Но у Макса герцогини не будет. Если даже она выйдет за него замуж, то будет всего лишь скромной «миссис», снисходительной и терпеливой.

Стоны исходили из комнат, явно принадлежавших хозяину дома. Вид их показался Мариэтте довольно-таки угнетающим: мебель, казалось, служила еще в дни правления Генриха Тюдора.

Макс лежал на огромной кровати с цветастым пологом и четырьмя причудливыми столбиками; бледное лицо его свидетельствовало о том, что Дэниел Коучмен опустил его слишком резко, что вызвало усиление головной боли. На покрасневших глазах Макса выступили слезы боли и понятной жалости к себе, а повязка на лбу намокла от крови.

– Эй, поаккуратнее! – воскликнула Мариэтта. – Не стоит сейчас его раздевать, лучше дождаться доктора. Дэниел, не трогайте сапоги и брюки тоже! И вообще оставьте его в покое.

– Да-да, Дэниел, теперь можешь идти, – строго проговорил Гарольд.

Когда Дэниел вышел, Мариэтта ласково дотронулась до щеки Макса, и он вздрогнул, как будто ему было холодно.

– Больно, – процедил он сквозь зубы.

– Я знаю. Скоро придет доктор и даст вам настойку опия, тогда вы сможете немного поспать. Не понимаю, почему вам ее не дали раньше...

– Макс, старина, это я. – Гарольд осторожно выглянул из-за плеча Мариэтты, будто не был до конца уверен в том, что больной обрадуется его появлению.

Макс приоткрыл глаза.

– Ну конечно ты, Гарольд, кто же еще мог обрядиться в пиджак такого жуткого цвета?

– Не теряй мужества, кузен. Мы тебя в момент на ноги поставим.

– Лучше уж оставьте меня лежать, – вяло усмехнулся Макс.

– Как неваляшку? – подхватил Гарольд.

– Вот именно, старина.

Мариэтта переводила взгляд с одного кузена на другого. Похоже, между ними существовала настоящая привязанность. А это значит, что, любой обман со стороны Гарольда был еще более невозможен. Тогда, может быть, Гарольд – такая же жертва ситуации, как и Макс, хотя и получил в результате солидное преимущество? Или...

Или он просто очень хороший актер.

Макс нервно теребил простыни, и, чтобы отвлечь его, Мариэтта ласково сжала его руку. В результате он сразу успокоился и затих. Заметив это, Гарольд улыбнулся и кивнул ей, а затем направился к окну.

Наконец доктор дал Максу снотворное, и у Мариэтты появилась возможность уйти.

– Надеюсь, вы известите меня о том, как он себя чувствует? – спросила она у Гарольда, пока тот провожал ее до наемной кареты.

– Разумеется, мисс Гринтри. Вы и сами можете навещать Макса, когда вам будет угодно. – Гарольд улыбнулся и склонился над ее рукой. – Позвольте также поблагодарить вас за заботу о кузене. Не сомневаюсь, он тоже очень вам признателен.

Карета с Мариэттой уже унеслась прочь, а Гарольд все стоял и задумчиво смотрел ей вслед.

На Беркли-сквер царила тишина; Вивиан отдыхала, ее сын спал. Мариэтта прошла к себе, помылась, переоделась и тут же вновь ощутила готовность выйти в свет. Ночь, проведенная у Афродиты, теперь казалась ей сном, хотя и очень реальным.

Неужели и в самом деле Афродита дала ей задание, состоявшее в том, чтобы попросить Макса научить ее целоваться? Правда ли, что на Макса напали, и кто именно? А как насчет того, что Мариэтта собиралась общаться с Максом и его необычными домочадцами? Она уже улыбалась про себя, воображая их следующую встречу.

Спустившись в холл, она застала там мистера Джардина, который смотрел на нее немигающим взором.

– Мисс Мариэтта! Мы слышали от Афродиты о ваших приключениях...

– Неужели?

– Как себя чувствует лорд Роузби?

– Ему нехорошо, но он сейчас у себя дома и его осмотрел доктор. Думаю, ему станет гораздо лучше, как только у него прекратятся головные боли. – Она поджала губы. – И это никакое не приключение, мистер Джардин, просто акт милосердия.

– Ну да, конечно, – тут же согласился он, однако Мариэтта не сомневалась, что он слишком хорошо ее знает, чтобы позволить одурачить себя этим протестом.

– А что сказала Афродита? – с любопытством поинтересовалась она.

– Что на лорда Роузби напали, и вы решили присмотреть за ним ночью. Она заверила вашу сестру, что все прошло очень прилично.

– Вот как? И что же Вивиан?

– Сперва она выразила некоторое удивление по поводу того, как вы могли познакомиться с лордом Роузби, но когда принесли младенца, все остальное было позабыто.

Благодарение Богу и ребенку! Теперь, может быть, Вивиан и не станет ее отчитывать.

– Скажите, моя дорогая, лорд Роузби – сын герцога Баруона?

Мариэтта с удивлением взглянула на мистера Джардина:

– Да, но это долгая история. А вы знакомы с Максом, мистер Джардин?

Джардин улыбнулся многозначительной улыбкой: