Страница 51 из 67
Она отвернулась.
– Не только это. Ваш взгляд, когда вы поняли.
– Плохое так же приходит к концу, как и хорошее. Со временем вы об этом забудете.
Она смотрела на него, лицо ее исказилось от боли.
– Вы все еще ничего не поняли. Я знала одного мужчину, своего мужа. Я гордилась своим телом, потому что он его любил. Теперь… Лоуренс хотел меня, и я позволила ему. Это, конечно, не то же самое, что быть изнасилованной, но означает не меньше. Мне стало его жаль, и я его презирала.
Мэтью сказал:
– Это было великодушно.
– Великодушно! Боже! А Чарли? Мальчик, лишь на несколько лет старше моего сына. И я видела, что его возбуждает вид того, как меня насилуют. Вы называете презрение великодушием?
Он молчал. Ее рука по-прежнему была в его; неожиданно осознав это, она вырвала руку. И сказала негромким хриплым голосом:
– Пол и материнство – суть жизни женщин. Теперь они означают только отвращение и страх. Арчи… Нет, он не имел меня, но только потому, что не хотел. – Она взглянула на него и отвела взгляд. – Я научилась бояться меньшинство мужчин и презирать большинство. Но когда я умывалась у пруда, я видела, как вы смотрели на меня. И у меня появилась безумная надежда, что еще существует сила и доброта – в мужчине и женщине. Это была иллюзия. И не ваша вина.
– Я не думаю, что это иллюзия.
Она игнорировала его замечание.
– Я сожалею о своей несдержанности. Вы слушали очень терпеливо, Мэтью.
Гнев и горечь ушли, но он почти жалел об этом. Она была далеко от него.
– Послушайте, – сказал Мэтью. Он хотел взять ее за руку, но она убрала ее. – Вы ведь не боитесь меня?
– Нет. – Голос ее звучал устало. – Я не боюсь вас. Но я презираю вас. Презираю, как мужчину. А как личность… я вам завидую. То, что я сказала, когда перевязывала вам ногу… я не сознавала тогда, насколько это справедливо. Ничего для вас не изменилось, кроме сценария. Для всех остальных бог обрушил на головы весь мир, но для вас… Что? Эпический кинофильм. Джейн жива, и вы пробираетесь к ней сквозь развалины. Знаете что? Я думаю, вы ее найдете. Она будет одета в белый шелк с оранжевыми цветами, и это будет утро ее свадьбы. Она выходит замуж за чистого юношу с прекрасными манерами, и вы успеете как раз вовремя, чтобы благословить ее.
Он сказал:
– Я хочу остаться здесь.
Эйприл покачала головой.
– Нет. Я могу переносить остальных, но не вас.
– Со временем сможете.
– Нет. Вы напоминаете мне о том, что кончено. Если вы останетесь, я уйду. Вы ведь не доведете меня до этого?
Он хотел найти ответ, который пробил бы бессмысленную тиранию слов, воскресил бы то утреннее состояние. Но есть ли такой ответ?
Эйприл пошла по направлению к саду и гроту. Он пошел за ней, но не пытался догнать.