Страница 25 из 67
Тем не менее, пройдя так далеко, он должен был удостовериться. Они поднялись по склону гавани, построенной в расцвете викторианского могущества для великого флота, и пошли по холму. Обломки лежали еще более плоско, чем на Гернси; впрочем, впечатление усиливалось зияющей пропастью на севере. Как будто гигантский топор расколол остров надвое. Если бы море осталось, было бы легче: оно прикрыло бы первобытную обнаженность нижней части утесов.
Они обошли большую часть разделенного острова, подошли к краю трещины и посмотрели на север, но не видели и не слышали людей. Попалась им одна собака, грязная дворняжка, которая залаяла и убежала, и несколько кроликов. Помимо этого, всюду была смерть: блеск костей сквозь прогнившую плоть, отвратительный запах – все черты ужасной головы, которую они так хорошо знали. Но однажды им и повезло: они обнаружили запас консервов, которые не понадобилось и выкапывать – банки лежали на поверхности. Роскошный подбор: паштет из трюфелей, артишоки, ломтики копченой семги, индейка и фазаны в экзотическом винном соусе.
Пока светило солнце, Билли разжег костер. Они собрали много дерева, и пламя поднялось высоко. Мэтью сказал, что если на острове есть кто живой, костер привлечет их. Впрочем, он был уверен, что живых нет. Но было очень приятно сидеть у костра и смотреть на поднимавшийся к небу дым. Мэтью пробил отверстия в крышке банки с индейкой и поставил ее на угли. Сок закипел, выплескивался из отверстий, стекал по бокам. Запах пищи смешивался с запахом дыма. Наслаждаясь временным комфортом, Мэтью открыл баночку без этикетки. Она оказалась под стать остальным – копченые перепелки в каком-то масле. Обнажились две маленьких бледных тушки. Испытывая внезапный приступ тошноты, Мэтью смотрел на них. Билли занимался чем-то по другую сторону костра. Мэтью как можно дальше отбросил банку.
На безопасных высотах спали они гораздо лучше, зная, что ушли с морского дна. Утром дул резкий ветер, но светило солнце. Мэтью нашел ручей, и они умылись: Билли слегка, а сам Мэтью более тщательно. Пока он мылся, Билли куда-то ушел. Мэтью не беспокоился. Опасности не было, а заблудиться вряд ли можно. Он вытер маленьким полотенцем лицо и руки, предоставив ветру и солнцу все остальное. После этого оделся и пошел по холму, туда, где они провели ночь.
Билли подбежал к нему, размахивая черной кожаной сумкой. Это была велосипедная сумка.
– Посмотрите, что я нашел, мистер Коттер! Теперь я тоже смогу нести что-нибудь.
– На спине? Нужны лямки.
– Я и их тоже нашел. – Он держал пару подтяжек. Похоже, дорогие: широкая шелковая эластичная лента, голубая с красной искрой, тяжелые пряжки с тусклым золотым блеском. – Я думал сделать лямки из этого.
– Не стоит, если мы будем возвращаться. Я унесу больше, чем нужно, пищи.
– Разве мы возвращаемся? – в голосе мальчика звучало разочарование.
– Ты бы хотел идти дальше?
– О, да!
Ради мальчика он должен вернуться. На юге, менее чем в двух днях пути, лежала относительная безопасность маленькой группы Миллера. На севере неизвестность – 60 миль по морскому дну кратчайшего пути, и кто знает, какие препятствия встретятся им. Могут быть трещины, как та, что расколола Олдерни, и даже большие. А у них нет даже компаса. Определять направление придется по солнцу. А что если пойдет дождь?
Мэтью понимал безумие замысла, особенно теперь, когда с ним мальчик. Замысел возник из-за вспыхнувшей надежды. Он готов вернуться назад и прожить остаток жизни среди немногих выживших на Гернси. Но надежда не умерла, и все остальное теряло смысл. Он взглянул на мальчика.
– Что ж, тогда подготовимся получше.