Страница 33 из 41
Шум впереди становился все отчетливей, и Клэр решил, что хоть мальчишка и его кляча не ахти какая добыча, лучше на глаза подвыпившим по случаю выступления в поход воякам не попадаться. Зло они ему вряд ли причинят, но подшутить попробуют наверняка, подыгрывать же фронтерцам в их довольно-таки грубоватых выходках у Клэра не было ни времени, ни желания. Неподалеку виднелась негустая рощица, и эльф свернул туда, не забыв отвести людские глаза от следов на снегу. Если б кто-то из идущих был при Кристалле, он бы почуял неладное, но синяки вряд ли увязались за воинами. Фискалы всегда тщательно оберегают свою шкуру, а для таянских удальцов нет большей радости, чем свернуть башку судебному магу.
Утренний Ветер застыл в седле, ожидая фронтерцев, и те не замедлили появиться. Тысячи три крепких краснолицых всадников на отъевшихся конях в сопровождении немалого обоза прошли в нескольких шагах от разведчика, радостно горланя песню о каком-то Гайде, променявшем жену на бочонок царки. Когда гомон стих, эльф выехал на тракт, и Коралл, потряхивая гривой, легко побежал на юго-запад.
2883 год от В.И.
23-й день месяца Влюбленных.
Морской тракт
Северные сосны тянули к высокому небу ветви, золотисто-рыжие в лучах заходящего солнца. До городка Лонжи, известного своими кожевенниками и шорниками, оставалось две или три весы. Король слегка пришпорил коня – хотелось поскорее размять затекшие ноги, стащить пропыленную дорожную одежду, выпить вина... Уже два месяца Его Величество мотался по северным графствам, мечом и уговорами успокаивая недовольных, которые, правда, пока не сотворили ничего непоправимого.
Север всегда считался вотчиной Тагэре, и в том, что беспорядки вспыхнули именно здесь, следовало винить кузена Рауля и (об этом королю думать не хотелось) жадность Вилльо. Александр, сопровождавший брата в этой поездке, стесняясь и смягчая неприятную правду, посоветовал Филиппу не брать с собой тестя и шурина. Возможно, малыш был прав, так как вместо привычного восторженного приема Его Величество наткнулся на настороженное молчание. Беспокоила и судьба армии, которую возглавляли братья Койла, считавшиеся умелыми полководцами, но бывшие на Севере чужаками. Король понимал, что смалодушничал, отправив их в одиночку против мятежников, но Филипп не хотел поднимать меч против недавних друзей. Пусть их карают другие, а он, подоспев к концу битвы, которая должна состояться со дня на день, помилует большинство пленных и казнит зачинщиков.
Нужно успеть до появления кузена Рауля, который вроде бы не имеет никакого касательства к смуте, но, не заручившись его поддержкой или по крайней мере молчаливым согласием, северные бароны не посмели бы бунтовать против короля. Что ж, урок пойдет на пользу всем.
– Позовите графа Реви.
Аюдант[55] молнией метнулся назад, и вскоре отец Эллы подъехал к Его Величеству.
– Морис, вам не кажется, что мы зря разделили свои силы?
– Мне кажется, вы придаете слишком большое значение словам вашего брата, но Его Светлость еще слишком юн и не имеет военного опыта.
– Я не говорил об этом с Александром, сигнор Морис. А что, он был против разделения наших сил?
– Вам лучше спросить у него самого. – Наверное, вы правы. Александр опять повздорил с вашим сыном?
– Ну, не то чтобы повздорил. Его Светлость был несколько несдержан, что и неудивительно в его положении. Он под тройной защитой – своего брата, своей молодости и своего увечья...
– Граф Мулан тоже так полагал.
– Случайность, сир...
– Случайность? Я не пожелал бы такого противника, как Александр, никому, сигнор Морис. И в первую очередь вам и вашим родичам. Я иногда фехтую с ним по утрам, и, уверяю вас, скоро даже ничья для меня будет удачей...
– Вы преувеличиваете, но ваша преданность брату не может не восхищать.
– Постойте, граф... К нам кто-то едет. На городскую депутацию не похоже. Проклятая пыль.
– Лето, Ваше Величество. Да, действительно. Трое...
– Похоже, они дрались. Барон Герар?
– Ваше Величество... Я надеялся вас встретить.
– Что случилось? Где Койла?
– Разбиты...
– Что?!
– Мы сошлись с мятежниками. Их было много, куда больше, чем мы думали, и... Это была настоящая армия, а не вышедшие побуянить бароны. Они были настроены очень решительно. Наверное, нужно было отступить, соединиться с вами и принять бой, но... Койла решили иначе. Сначала все шло неплохо. Силы оказались примерно равны. Казалось, мы просто выдохнемся и к вечеру располземся в разные стороны, но в решающий момент нам ударили в спину.
– Кто? – быстро спросил король, и повторил: – Кто же?!
– Граф ре Фло и... герцог Ларрэн. Это решило исход дела.
– Где Койла?
– Кажется, их взяли в плен. Я не смог бы ничего сделать и я счел своим долгом предупредить Ваше Величество.
– Благодарю. Что-то еще?
– Да... Я привез манифест мятежников, может быть, вам будет интересно.
– Они далеко?
– Не очень, вернее сказать, совсем близко.
– Вы сделали, что могли, барон. Каковы ваши намерения сейчас?
– Я предан Вашему Величеству, но Рауль ре Фло мой друг и родственник...
– Что ж, я понимаю ваши чувства. Я отпускаю вас, Герар.
– Мой король...
– Мой барон, – красивые губы Филиппа тронула усмешка, – вы или уезжаете немедленно в надежде на встречу при более благоприятных для нас обоих обстоятельствах, или остаетесь со мной, но я в создавшейся ситуации не могу обещать ни победы, ни даже защиты. У меня всего тысяча человек.
– Я хотел бы, чтоб дело кончилось миром, но если это невозможно, я прошу Ваше Величество отпустить меня.
– Я уже отпустил вас. Сандер? Хорошо, что ты подъехал. Сигнор Морис, взгляните на это.
«...король окружен стаей стервятников, разоряющих Арцию. Они разлучили его с верными слугами и соратниками, ниспровергнувшими узурпаторов и изгнавших приведенные теми иноземные войска. Жадность и неблагодарность семейства Вилльо превысили чашу терпения истинных сынов Арции, болеющих за нее. Желая избавить короля от жадных выскочек и защитить от их поползновений наши земли и наши права, мы, брат короля Жоффруа Ларрэн и кузен короля граф Рауль ре Фло, вновь подняли мечи и обратили их против худородных пиявок, сосущих нашу кровь. Арция должна быть очищена от этой скверны...»
– Проклятье! Я не должен был отпускать этого недоумка во Фло, ведь знал же, что у Жоффруа ни собственной головы, ни собственной чести нет и не было... Вы что-то сказали, Морис?
– Ваше Величество, вы сейчас отпустили Герара... Мы тоже нижайше просим у вас разрешения удалиться.
– Вот как, любезный тесть? Вы хотите уйти?
– Вы же видите, Филипп, наше присутствие лишь распаляет горячие головы. Весь Север охвачен смутой, из ниоткуда появляются целые армии... Если мы останемся с вами, то привлечем на вас ярость мятежников, в то время как, будучи...
– Я все понял, Морис, убирайтесь...
– Филипп, я...
– Я сказал: убирайтесь, удирайте, уносите ноги. Судьба иногда благоприятствует трусам. Сандер? Полагаю, ты все слышал?
– Да.
– Зря ты не был со мной откровенным.
– Я никогда тебе не лгу.
– Но и не говоришь всего, что думаешь, хотя я сам виноват... Ты был против того, чтобы делить наши силы?
– Да, но я не полководец.
– Лично я в этом не уверен, – король положил руку на изуродованное плечо брата. – Родственнички Эллы улепетывают, а мой братец Жоффруа на пару с кузеном Раулем вот-вот схватят меня за шиворот. А что собирается делать младший из Тагэре?
– Я остаюсь с тобой. Но без Вилльо у нас всего сотня человек, причем половина не воины, а слуги.
– Я знаю. Что бы сделал ты на моем месте?
– Отступил в Эльту. Нужно поговорить с людьми... Ты мог бы остаться с матушкой в замке, а я поехать по окрестностям... Нужно связаться с Мальвани.
– Они меня не шибко жалуют.
55
Молодой военный, помогающий военачальнику или титулованной особе.